Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы

Молчание.

Геркулес. Чего тебе надо от этих ничтожеств?

Деянира. Отныне ты должен стать самым богатым из греков. Не напрасно же я была величайшей гетерой Греции, прежде чем стала твоей возлюбленной!

Геркулес(встает). Я их всех убью.

Деянира. Тебе это ничего не даст.

Геркулес. Но ведь это безумие!

Деянира. Нам нужны деньги.

Геркулес. Ты никуда не пойдешь.

Деянира. Нет, пойду.

Они смотрят друг на друга.

Геркулес. Пойду я. В Элиду. Чистить дерьмо. Лучше быть скотником, чем сутенером.

Помост с Деянирой и Геркулесом откатывается назад и исчезает.

VII. Прибытие в Элиду

Сцена представляет собой сплошное море навоза.

Из него могучим прыжком выскакивает Филей.

Филей (задыхаясь). Граждане Элиды! Выходите из конюшен! Грядет Геркулес! Я сам видел, как он причалил к берегу Пенея на корабле с алым парусом. Огромный, голый вышел он на берег, держа в своих мощных руках возлюбленную, закутанную в львиную шкуру. Она прекрасна, как богиня. И я убежал, не в силах выдержать этой красоты. Бросьте все дела, бросьте все, вылезайте на свет Божий, торопитесь украсить город! Геркулес идет, идет Геркулес! (Снова исчезает в навозе.)

Слева выныривают Авгий и Великое национальное собрание.

Невидимый оркестр исполняет первую строфу государственного гимна.

Справа появляется Геркулес и Полибий на костыле. Оба в неописуемом виде. Они несут паланкин, в котором угадывается Деянира. Элидийцы затягивают государственный гимн.

Элидийцы.

О родина! Жемчужина На берегу Пенея! Народ-герой Вслед за тобой Идет вперед смелее!

Пение постепенно прекращается, лишь оркестр исполняет гимн до конца. Авгий идет навстречу Геркулесу. Церемонно раскланивается.

Геркулес отвечает поклоном.

Авгий. Геркулес! Национальный герой! Наконец-то наступил этот великий исторический момент. Наконец-то ты здесь — в стране свободы, в стране древнейших греков! Ты явился к нам как спаситель… (Собранию.) Кланяйтесь!

Великое национальное собрание раскланивается.

Ты явился к нам как спаситель, поскольку мы еще не освободились от… (Роется в карманах.) Прости, не могу найти текста речи, а ведь, пока я доил, она у меня была здесь. Ну, ничего не поделаешь. Прости нам наш государственный гимн. Он у нас не очень удачный. Никто не может выучить текста как следует. «Народ-герой вслед за тобой», или наоборот. Текст ужасный, впрочем, как текст всякого гимна. Короче говоря: добро пожаловать к нам, в Элиду!

Геркулес. Президент Авгий! Элидийцы! Благодарю за дружеский, теплый прием! Дорога к вам была чудовищной. Мы прошли сквозь ад. Мы вязли в болотах, карабкались на высоченные горы, барахтались в навозе, разгоняя миллионы кудахтающих кур. Борода полна навозных жуков, а тело облепили мухи. Элидийцы! Выслушайте мою торжественную клятву. Я спасу вашу страну от навоза. Радикально и навсегда. Я запружу обе реки — Алфей и Пеней — и смою навоз в океан, хотя бы мне пришлось утопить в дерьме все Ионическое море.

Авгий. Геркулес из Фив! Твоя речь подобна лучу света, озарившему наше темное царство. Иди со мной, я поведу тебя и твоих спутников на Лужайку приемов, где нас ждет скромная трапеза.

Все уходят влево. Оркестр исполняет государственный гимн.

VIII. Первая лунная ночь

Из навоза опять выплывает помост. На помосте открытый шатер, в котором сидит Деянира. Слева и справа — еще два шатра. Луна наверху слева.

Деянира. Наконец-то кончился банкет. Теперь хоть поговорить можно. Ведь я родом из страны, где женщины не значат ничего, а гетеры — всё. И вот меня занесло в страну, где даже гетерам голоса не дано. О мои семивратные Фивы, о золотой град Кадмея, и зачем только я вас покинула! Теперь меня окружает мрачный и варварский мир. Я беспомощна. Я в отчаянии. Моя душа полна кошмарных видений. Не могу отделаться от ужаса, когда вспоминаю, как здесь пожирают целые стада быков и свиней, тонны бобов, опустошают целые бочки водки.

И при этом еще произносят бесконечные тосты. И все время целуются. Могу только плакать в одиночестве. Но слава Богу, хоть этот пир позади. Мы ведь даже не в самой Элиде, а на какой-то скале неподалеку от города, которая, подобно острову, торчит из океана навоза. Тут даже есть серебряный ручеек, в котором мы умываемся. Скоро рассвет. Луна вот-вот зайдет.

Луна закатывается в сторону горизонта.

Тишина. Лишь журчит ручеек. Геркулес и Полибий спят в своих шатрах, а мне не спится. Я сижу на львиной шкуре моего возлюбленного и смотрю на луну, которая ухитряется даже горы навоза превратить в нежно-голубые холмы. Но вдруг прямо передо мной возникает юноша в высоких сапогах. Он смущен. Он смотрит на меня удивленно своими большими глазами, потом опускает взгляд. Мое тело мерцает как белый мрамор в лунном свете, оно так прекрасно, что молодой человек не в силах поднять на него глаза.

Перед Деянирой стоит Филей.

Кто ты?..

Филей. Я…

Деянира. Ты не умеешь говорить?

Филей. Я — Филей, сын Авгия.

Деянира. Что тебе нужно?

Филей. Я… Я пришел за Геркулесом, чтобы он осмотрел навоз. Я ему принес сапоги. (Ставит на землю пару сапог.)

Деянира. Посреди ночи?

Филей. Прости.

Деянира. Ты мне скажешь правду?

Филей. До вашего приезда я видел только лошадей, быков и коров. Я рос, как все здесь в Элиде. Грубым и сильным. Меня били, и я бил. Но вот я увидел Геркулеса и тебя, и мне кажется, что я впервые узнал людей и что сам я — косматый зверь.

Деянира. За этим ты и пришел?

Филей. Я хотел побыть возле вас.

Деянира. Ты еще очень молод.

Филей. Мне восемнадцать.