Собрание сочинений в пяти томах

Все мои вещи безнадежны.

8

Я прошу Советское Правительство принять во внимание, что я не политический деятель, а литератор, и что всю мою продукцию я отдал советской сцене.

Я прошу обратить внимание на следующие два отзыва обо мне в советской прессе.

Оба они исходят от непримиримых врагов моих произведений, и поэтому они очень ценны.

В 1925 году было написано:

«Появляется писатель, не рядящийся даже в попутнические цвета» (Л. Авербах, «Изв.», 20/IX-1925 г.).

А в 1929 году:

«Талант его столь же очевиден, как и социальная реакционность его творчества» (Р. Пикель, «Изв.», 15/IX-1929 г.).

Я прошу принять во внимание, что невозможность писать равносильна для меня погребению заживо.

9

Я прошу Правительство СССР приказать мне в срочном порядке покинуть пределы СССР в сопровождении моей жены Любови Евгеньевны Булгаковой.

10

Я обращаюсь к гуманности советской власти и прошу меня, писателя, который не может быть полезен у себя, в отечестве, великодушно отпустить на свободу.

11

Если же и то, что я написал, неубедительно, и меня обрекут на пожизненное молчание в СССР, я прошу Советское Правительство дать мне работу по специальности и командировать меня в театр на работу в качестве штатного режиссера.

Я именно и точно и подчеркнуто прошу о категорическом приказе, о командировании, потому что все мои попытки найти работу в той единственной области, где я могу быть полезен СССР как исключительно квалифицированный специалист, потерпели полное фиаско. Мое имя сделано настолько одиозным, что предложения работы с моей стороны встретили испуг, несмотря на то что в Москве громадному количеству актеров и режиссеров, а с ними и директорам театров, отлично известно мое виртуозное знание сцены.

Я предлагаю СССР совершенно честного, без всякой тени вредительства, специалиста режиссера и актера, который берется добросовестно ставить любую пьесу, начиная с шекспировских пьес и вплоть до пьес сегодняшнего дня.

Я прошу о назначении меня лаборантом-режиссером в 1-й Художественный Театр — в лучшую школу, возглавляемую мастерами К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко.

Если меня не назначат режиссером, я прошусь на штатную должность статиста. Если и статистом нельзя — я прошусь на должность рабочего сцены.

Если же и это невозможно, я прошу Советское Правительство поступить со мной, как оно найдет нужным, но как-нибудь поступить, потому что у меня, драматурга, написавшего 5 пьес, известного в СССР и за границей, налицо, в данный момент, — нищета, улица и гибель [1403] .

Москва.

М. Булгаков.

50. В. В. Вересаеву. [1 июня 1930 г.] [1404]

Москва

Дорогой Викентий Викентьевич,

у меня сняли телефон и отрезали таким образом от мира.

Зайду к Вам завтра (2-го) в 5 час. вечера. Удобно ли это Вам?

Любовь Евгеньевна и я Марии Гермогеновне [1405] шлем привет!

Ваш М. Булгаков

(бывший драматург, а ныне режиссер МХТ).

1403

Е. С. Булгакова рассказывала о предыстории письма: «…все было запрещено… на работу не брали не только репортером, но даже типографским рабочим. Во МХАТе отказали, когда он <…> поставил вопрос. <…> Письмо в окончательной форме было написано 28/III, а разносили мы его 31 и 1 апреля…» (цит. по кн.: Чудакова М. Жизнеописание… С. 434). Уже 3 апреля к Булгакову пришли сотрудники ТРАМа с приглашением на работу в театр и был составлен договор.

18 апреля, на следующий после похорон Маяковского день, писателю позвонил Сталин (см. запись разговора в «Жизнеописании…». С. 437–438). 19 апреля «М. А. пошел в МХАТ, и там его встретили с распростертыми объятиями». Представляется убедительным предположение, что именно самоубийство Маяковского стало толчком к тому, что постарались несколько «исправить» булгаковское положение. Но об условиях для нормального творческого существования писателя в то время не могло быть и речи. Печатать и ставить Булгакова не намеревались. В этом важнейшем для писателя деле ничего не изменилось, и не могло измениться.

Сохранилось заявление Булгакова, датированное 10 мая 1930 г.: «Прошу принять меня и зачислить в М. Г. Х. Т.».

1404

Датируется по тексту письма.

1405

Смидович М. Г. (1875–1963), жена писателя.

51. Л. Е. Белозерской-Булгаковой. 16 июля 1930 г.

15 июля 1930 г. Под Курском.

Ну, Любаня, можешь радоваться. Я уехал! [1406] Ты скучаешь без меня, конечно? Кстати: из Ленинграда должна быть телеграмма из театра. Телеграфируй мне коротко, что предлагает мне театр [1407] . Адрес свой я буду знать, по-видимому, в Севастополе. Душка, зайди к портному. Вскрывай всю корреспонденцию. Твой.

1406

Булгаков уехал в Крым, воспользовавшись приглашением артистов ТРАМа (Театра рабочей молодежи), консультантом которого он теперь был.

1407

Красный театр г. Ленинграда намеревался заказать Булгакову пьесу о 1905 г. 23 июля Булгаков телеграфировал из Мисхора: «Согласен писать пятом годе условиях предоставления мне выбора темы работа грандиозная, сдача пятнадцатого декабря». Но 3 августа приходит телеграмма, отменявшая предложение театра: «Пьесу пятом годе решено не заказывать Фольф» (вместо «Вольф» — фамилия директора Красного театра).

Бурная энергия трамовцев гоняла их по поезду, и они принесли известие, что в мягком вагоне есть место. В Серпухове я доплатил и перешел. В Серпухове в буфете не было ни одной капли никакой жидкости. Представляешь себе трамовцев, с гитарой, без подушек, без чайников, без воды, на деревянных лавках? К утру трупики, надо полагать. Я устроил свое хозяйство на верхней полке. С отвращением любуюсь пейзажами. Солнце. Гуси.

16 июля 1930 г. Под Симферополем. Утро.

Дорогая Любаня! Здесь яркое солнце. Крым такой же противненький, как и был. Трамовцы бодры как огурчики. На станциях и в буфетах кой-что попадается, но большею частью пустовато. Бабы к поездам на юге выносят огурцы, вишни, яйца, булки, лук, молоко. Поезд опаздывает. В Харькове видел Оленьку [1408] (очень мила, принесла мне папирос), Федю [1409] , Комиссарова [1410] и Лесли [1411] . Вышли к поезду. Целую! Как Бутон? [1412]

1408

О. С. Бокшанская (1891–1948), секретарь В. И. Немировича-Данченко.

1409

Ф. М. Михальский (1886–1968), театральный деятель, администратор МХАТа.

1410

А. М. Комиссаров (1904–1975) — актер МХАТа.

1411

П. В. Лесли — сотрудник МХАТа.

1412

Бутон — собака Булгаковых, названная в честь персонажа пьесы «Кабала святош».

Пожалуйста, ангел, сходи к Бычкову-портному, чтобы поберег костюм мой. Буду мерить по приезде. Если будет телеграмма из театра в Ленинграде — телеграфируй. М.

52. Н. А. Венкстерн [1413] . 27 июля 1930 г.

Мисхор

Милая Наталья Алексеевна!

Адрес: Крым, Мисхор, пансионат «Магнолия»

Ах, боюсь, не напутал ли я в адресе Вашем?

В Крыму — зной. Море — как и было. Что же касается питания — продаются открытки. В пансионатах, куда едут по путевкам, кормят сносненько. Скука даже не зеленая, что-то чудовищное, что можно видеть лишь во сне. В первых числах августа собираюсь обратно. Приду к Вам, расскажу про поездку подробнее.

1413

Н. А. Венкстерн (1891–1957) — драматург, многие годы была дружна с Булгаковым. См. о ней в кн.: Гиацинтова С. В. С памятью наедине. М., 1985.

Шлю Вам дружеский привет.

М. Булгаков.

53. К. С. Станиславскому. 6 августа 1930 г.

Москва

Большая Пироговская, 35-а, квар. 6.

Михаил Афанасьевич Булгаков.

Многоуважаемый Константин Сергеевич.

Вернувшись из Крыма, где я лечил мои больные нервы после очень трудных для меня последних двух лет, пишу Вам простые неофициальные строки:

Запрещение всех моих пьес заставило меня обратиться к Правительству СССР с письмом, в котором я просил или отпустить меня за границу, если мне уже невозможно работать в качестве драматурга, или же предоставить мне возможность стать режиссером в театре СССР.

Есть единственный и лучший театр. Вам он хорошо известен.

И в письме моем к Правительству написано было так: «я прошусь в лучшую школу, возглавляемую мастерами К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко». Мое письмо было принято во внимание, и мне была дана возможность подать заявление в Художественный театр и быть зачисленным в него.

После тяжелой грусти о погибших моих пьесах, мне стало легче, когда я — после долгой паузы — и уже в новом качестве переступил порог театра, созданного Вами для славы страны.

Примите, Константин Сергеевич, с ясной душой нового режиссера. Поверьте, он любит Ваш Художественный театр.

Возвращайтесь в Москву и вновь пройдите по сукну, окаймляющему зал.

Уважающий Вас

Михаил Булгаков.

54. Н. А. Булгакову. 7 августа 1930 г.

Москва

Дорогой Никол!

вчера получил твое письмо из Zagreb’а от 31.VII.30, начинающееся словами «пишу это письмо, лежа в клинике…» [1414] .

1414

Далее в письме Н. А. Булгакова: «…пишу это письмо, лежа в клинике болезней горла, носа и уха университета в Загребе. 29 VII мне сделали две операции».