Собрание сочинений в шести томах. т.6

Лиз окончательно уверовала, что трахнул ее я… она была в восторге и от перспектив, и от моего чудесного английского… чутье меня не подводило: стандартная крыска… в этом смысле был я битой рысью и тертым тигром родимых джунглей… у нее, положившей чужую посылочку в сумку, был вид необыкновенно удачливой бабенки, словно бы выигравшей на ипподроме, главное, восторженно захваченной не таким уж и редким в людях чувством безнаказанности, к тому же порожденным предвосхищением дармовой прибыли… ее просто-таки распирало не от слепого ночного секса и не от крепчайшего утреннего кофе, а от будущей, легко удавшейся подлянки; иногда она, словно бы невзначай, говорила, что дружба с нами – лучшая для нее благодарность; я, мол, всегда готова нарушить закон ради помощи людям, пострадавшим от глупостей бездарнейших властей.

Г.П. я попросил звякнуть и сказать Лиз, что передам ей всего лишь свою ценную посылочку, поскольку писатель летит спецрейсом в Штаты вместе с делегацией чинов законтачить мир-дружбу с Международным пен-клубом и может вывезти отсюда даже шапку Мономаха и один из сменных мавзолейных трупов… так, мол, и так, прости, пожалуйста, спасибо за готовность помочь… а Володе ты окажешь бесценную услугу…

Словом, как я задумал, так оно и вышло; в премилом одном кабачке мы были с Лиз одни.

«Ты, – говорю, – для меня, Лиз, настоящий сексуальный ленд-лиз, храни денежки или дома, или в банке… доски пусть ждут моего приезда… а я тут заработаю раз в пять больше и тогда нагряну».

Наговорил я ей с три телеги нежностей и расписал массу наших общих планов… передал фальшаковые баксы и доски… по сиянию кайфа на лице глуповатой и подлой фармазонки видны были все ее мыслишки, все образы предстоящей удачи… обмен «форда» на «мерса», выкуп дома, заказ у итальяшек мебели не хуже, чем у этих реакционеров в их хибаре… и вообще, в гробу конкретно я видала гнусных русских вместе с их загадочной душою… они умеют только воровать, пьянствовать, ебаться с малознакомыми иностранками и между делом нагло обжирать, гнусно раздевать Америку… этим неисправленным вшивым каторжникам необходим не вечно поддатый Ельцин, а совершенно трезвый Сталин разлива тридцать седьмого года…

Мы проболтали часа полтора.

«Володя, – говорит, – у вас такое произношение, знание идиом и нашего сленга, что не шпион ли уж вы, потерявший работу в связи с перестройкой?»

«Шпионы, Лиз, насколько я знаю, не ведут себя столь открыто… пардон, но я всего лишь бывший вундеркинд, ныне бизнесмен в стране, не имеющей, в отличие от вашей, новых просвещенных законов, гарантирующих неприкосновенность частной собственности и защиту прав частного предпринимательства».

Перед уходом Лиз пожелала увезти с собой бутылку «Хванчкары», которую, по ее словам, обожал великий полководец, корифей наук, а также палач всех времен и народов; я заказал пару бутылок, преподнес, после чего заспешил на необходимую деловую встречу с улетающим в Париж Монаховым, добрым моим знакомым; я подвез ее до дома на Кутузовском; мы распрощались самым горячим образом; пришлось полобызаться, лобызалась она – что надо.

Странное, подумалось мне, положение: при праздных планированиях чего-либо заведомо несбыточного в арсенале лжи всегда оказывается гораздо больше фантазий и разного рода измышлений, чем у совестливой правды, постоянно считающейся лишь с реальностью, какой бы ни была она – бедной и скромной, а то и богатой.

28

Дни и месяцы проносились молниеносно; за это время даже шибко ошарашенные люди успели привыкнуть к разительным вокруг изменениям… уже не так тошнотворно разило от зловонных пролежней Соньки, слишком долго врезавшей дуба под кирпичным забором Кремля, от неизлечимых «обком», «райком» и прочих раковых опухолей, расползшихся по всему организму, точней, по механизму Системы, саму себя еще недавно величавшей устами дяди Степы «Союзом нерушимым республик свободных»… все эти хвори и миазмы не могли не парализовать совершенно вымотавшуюся за три четверти века страну… они отравляли и калечили людские нравы, выколачивая всякую пыль из их людоедских изнанок… одни чирьи «Морального кодекса строителя коммунизма» вскрывались, другие продолжали гноиться, обнажились напоказ язвы социума, на которые нерегулярно наносился внешний глянец с помощью помады и бронзовой пудры… открылись старые раны износившегося вещества столичного города, от чего казался он покорным, унылым и равнодушным, как человек, вконец изведенный смертельной депрешкой… дома, уличные столбы, мостовые, тротуары, газоны, бульвары и прочие дела – тоже, видать, не выдержали многолетнего ига властных, но тупых ничтожеств, не сумевших любить, уважать и ценить ни природу, ни покорных обывателей, ни городов, ни деревень одной шестой части суши, волей дьявольского случая попавшей в цепкие нетопырские их грабки… тогда не одного меня пугали крысино-серые электрожилы безлампочных патронов, свисавшие с потолков в подъездах… повсеместные уличные ямины и раскопы так и затягивали в себя инвалидов, здоровяков, бедных стариков и глупых детишек… многим «шибко пужанутым» казалось, что злобный призрак гражданской войны вовсю старается либо нарыть побольше будущих братских могил на душу городского населения, либо обеспечить окопами все враждующие стороны, готовые вцепиться друг другу в глотки… в каждом доме – захарканные, зассанные, опасно покряхтывающие лифты и изгаженные подъезды… юные шкодники зловредно втискивали в щели лестничных перил вострые лезвия моек… одна наша пожилая соседка устала, бедная, облокотилась отдохнуть – мойкой перерезало ей вену, вот и все… истекла кровью, не дожила до прихода «скорой»… наверху ожидали помершую товарки, пришедшие к ней на чашку чая в день рождения, случайно совпавший с днем кончины… Москву мне действительно было жаль, но не как столицу бывшей сверхдержавы, а как близкого человека, страдающего от условий существования, насильно ему навязанных… отчасти и поэтому в те дни навязчиво в башке крутились две свежие Котины строчки:

столицым городом деревней одноликой бредет душа к пределам жизни дикой…

Помню, я заметил, что буквосочетание «душа к» – отличная рифма к слову «ишак»… в остальном, что говорить, умел Котя излекать поэтические значения из всего того, что, примелькавшись, кажется поверхностным, скучным, навеки разлученным с чистыми и глубокими смыслами простых слов…

Удивительно было наблюдать, как власть с Системой издыхают на выпученных от изумления бельмах перекосорыленных номенклатурных своих подельников… все они очумели от кровоизлияния в мозг, лишились речи и привычных партийных догм, лопнувших, как надутые гондоны… внезапно, как говорил народ, съебурился в ишачий хуй коллективный ум, скурвились не менее коллективные честь и совесть… потом вообще куда-то подевалась вроде бы на века запрограммированная воля дурной и шалавой КПСС – воля подавлять, запрещать, вооружаться, расширять соцлаг до всемирной победы бредово изолгавшейся утопии… присмотревшись, повсюду можно было увидеть обломки партии и учения, хотя виртуальный коммунизм строился не в компьютерах, а, будь он проклят, щедро удобрялся костями лучших представителей всех наций, обитавших некогда в империи.

«Именно таких людей, – сказал однажды Михал Адамыч, – унаследовавших качества безвинно погибших, не хватает сегодня несчастной нашей стране, а она ведь свыше получила на руки всю козырную масть и исторический шанс отыграться… но история – не покер, а страна, сами понимаете, не игрок, вроде нас с вами… государству, блефовавшему семь десятков лет с полным на руках фуфлом и выложившему на стол почти все фишки, включая самые крупные, типа миллионы людей, – немыслимо враз отыграться… попасть почти на все, что имелось, можно всего за один октябрьский денечек, но для восстановления основ нормальной жизнедеятельности и безотказного функционирования новой системы необходим не год, а минимум десятилетие, разумеется, ишача по-немецки, по-японски, по-китайски, по-израильски, да и по-русски тоже, если как следует нас, совков, раскочегарить… вы же знаете, после победы Японии – с пятого по тринадцатый – либерально-монархическая, по сравнению с будущей тиранией, Россия не могла не напугать Запад бурно возросшей экономической и военной мощью… и Запад, естественно, перетрухнул, ибо, к несчастью для России, он мыслил старинными людоедскими категориями политической вражды, военного соперничества, зверского отношения к территориальным проблемам… весь мир удивлялся взлету валового продукта царской империи, некогда отстававшей от передовых стран и мирового технического прогресса… а в России с каждым годом ускорялся, главное, качественно улучшался, процесс массового селекционирования ремесленников, промышленников, аграрников, торговцев, деятелей культуры, науки, искусства и так далее – собственно, всех тех, кто исторически делал и продолжает делать любой народ НАРОДОМ, а не «населением», не толпой рабов, оболваненных идеологией партийных паханов… большевицкий переворот прекратил сей благодатный процесс с помощью неглупых германских лидеров политики, финансов и военщины… Антанта была близка к сокрушению большевиков, но она, как мне кажется, довольно странным, весьма недальновидным шахматным ходом спасла коммуняк от поражения… принесла всех нас, что называется, в жертву, паршиво рассчитав игровые варианты… гражданская разрушила все, что было, и то, чего добились за несколько лет до революции деятельные россияне и их просвещенные политики вроде Столыпина… я к чему это?.. опять к тому, что сегодня всем народам России не хватает талантливых профессионалов, привыкших к ответственным решениям и к свободе мышления, – экономистов, финансистов, торговцев, различных аналитиков, руководителей производств, менеджеров всех производственных отраслей… о политиках я уж не говорю – но у кого было учиться нынешней говорливой шпане?.. у горластых администраторов планового сталинского хозяйства, вечно выдававших желаемое за действительное и изолгавшихся вместе с безграмотной своей партией?.. наши бедные, но алчные и честолюбивые активисты впервые в жизни вскочили на необъезженных мустангов, вокруг которых жужжали тучи слепней-кровопийц… ну и поскакали, натерли жопы до кровавых мозолей… одни соскочили, других остановили, а третьи удерживаются на скаку… не подумайте, Володя, что я, типа, один из отечественных кретинов, привыкших винить во всех грехах и несчастьях России то немцев, запломбировавших Ульянова, то евреев, то жидомасонов, то всеядных подземных гномов швейцарских банков, то змеиные коварства спецслужб Запада… но ведь что было, то было… отступила Антанта за минуту до решающей победы над ленинской шоблой? – к сожалению, отступила… вовремя обезоружил Запад фашизм? – нет… наоборот, Чемберлены дали ему поднять драконью бесноватую голову, затем столкнули со Сталиным… помогли ему союзники, испугавшись только за себя, выиграть войну, развязанную отчасти из-за их же глупости, недальновидности и политического азарта? – помогли… но предали ему же в угоду десятки тысяч невинных людей, поставленных убийцей к стенке и посланных в лагеря? – предали, причем не только их, но всю Восточную Европу… что есть, Володя, то есть, и никуда от этого на хер не денешься… потоптавшись лет с полвека на месте и, в сущности, выиграв с помощью Времени войну холодную, политики, финансовые воротилы Запада, их дипломаты и тучи Бжезинских как продолжали, так и продолжают испытывать перед Россией все тот же животный страх, натерпелись которого от наших бомб, ракет и идиотских политических целей… все дело в том, что огромная, похожая на отдельную планету, Россия действительно потенциально сверхмощное пространство на Земле… и лидерам многих государств мира невообразимо трудно превозмочь все былые страхи перед этим, как говорится, истфактом… лидеры политики, финансов и прочих силовых ведомств привычно не желают конкуренции с удачно перестроенной великой державой и ее возрожденным к новой жизни народам… со временем – очень хочется в это верить – они перестроят свое мышление, если, разумеется, и наши политики не превратятся в твердолобых догматиков… пока что, скажем так, Запад, воспользовавшийся глупостью последнего политбюро и слабостями его наследников, сделал все, чтобы Россия, не дай-то бог, пошла по твердому пути Китая… вы верно подметили, что Китай напоминает игрока, вроде бы не очень старающегося выиграть, а просто получающего большое У от интересного времяпрепровождения в игре… вот Китай и становится на наших глазах ракетно-ядерной амбициозной сверхдержавой, вовсе не спешащей с выполнением грандиозных дальних целей… я отвлекся… утверждаю, что прежние страхи продолжают диктовать Западу отношение к якобы непредсказуемой загадочной душе России… из-за него, из-за вечного исторического страха, новым владыкам растерянной и – если б не нефть – почти что парализованной России подкинут был владыками политики и банками мира не восстановительный, хоть и своекорыстный «План Маршалла», а во всех смыслах выгодные им самим заведомо кабальные многомиллиардные ссуды (вскоре они утекут неизвестно куда)… это был заколдованный круг, налитый золотишком и тянущий на дно… круг, выдаваемый за спасательный и считаемый таковым туповатыми нашими, крайне растерянными совковыми экономистами… в остальном виноваты мы сами… я-то, поверьте, знаю, кем, как и для чего заемные миллиарды расхищались… знаю, почему страна обанкротилась, знаю подоплеку массы умопомрачительных махинаций эпохи приватизации, вижу ее методы, картины чудовищного обнищания многомиллионного народа и неслыханного обогащения нескольких тысяч людей… вижу и возникновение новой активной прослойки общества – мафий и группировок… дело не в этом… просто новая страна могла быть выстроенной быстрей и – в социально-культурном смысле – гораздо нравственней… не могу я сегодня не думать о том, как же миллионам нынешних похуистов, по-болельщицки огорченным проигрышем холодной войны и напрасной бойней в Афгане, – словно это футбол с хоккеем, – обреченным демографической статистикой на раннюю смерть, озлобленным бесхозяйственностью, явно популистскими лживостями лидеров и депутатов, вечным дефицитом, неудобствами бесчеловечно тесного коммунального быта и другими прелестями, – как им всем быть и что им теперь делать?.. их же насильно отлучили от собственности, соответственно, от экономических и нравственных основ существования, от частного и от коллективного труда, выгодного людям и государству… а отлучив, отучили совестливо, иначе говоря, творчески работать… короче, этим людям и поколениям их потомков – как теперь, скажите, заново выстраивать новую систему жизни, да еще так ладно, чтоб было у нее человеческое лицо, а не акулье?.. может быть, кликнуть на помощь миллионы трудолюбивых китайцев? – они бы справились, ибо не только перестроились, первыми хер забив на догмы, как вы говорите, мраксизма-маоизма, но и заполонили мир дешевыми товарами… китайцев наши владыки не кликнут – национальная гордость не дозволит да и инстинктивный животный страх перед желтой опасностью повелит грудью защищать порядком изувеченную, верней, изувеченную беспорядком, обкорнанную территорию империи… не кликнут и израильтян, которые всего лишь за гарантию своей безопасности поделились бы с нами деловым опытом превращения пустыни в высокоразвитое, кстати-то, социализированное государство… а россияне – и в этом я уверен – не закомплексовали бы, перенимая и даже совершенствуя чужой опыт… это, конечно, фантастика, я порю хреновину… никто не кликнет ни новых варягов, ни древних евреев – помешают ксенофобские да юдо-фобские настроения отечественных охламонов всех мастей и многое другое… словом, стране нашей надо спешить, раз «не за горами» ничего не оказалось, а в предгорьях бушует беспредел… как же ему не бушевать, когда псевдогуманные либералы Запада вынудили Ельцина объявить мораторий на смертную казнь в стране, где бандитов и коррупщиков больше, чем где-либо на душу населения?.. в Китае казнь, между прочим, не только не отменена, но, наоборот, высшие меры воздаяния за убийства, бандитизм и отморозочное взяточничество резко понизили уровень преступности и устрашили коррупщиков… тем не менее Китай, – плюя на возможные санкции и без оглядки на вопли «запойных» либералов, всегда далеких от политической реальности и в своих, и в иных странах, – занял прочное место в торговле с Америкой и Западом… странно, что в ООН до сих пор нет официального учреждения, скажем, «Генеральной Палаты Двойных Стандартов, Мер и Весов»… лично я, Володя, не жду от будущего ни черта хорошего, надеюсь, не доживу до разного рода чудовищных катаклизмов…»

Не забыть мне этих бесед с Михал Адамычем, не забыть.

29

В те времена понеслась вскачь не только моя жизнь, но и вообще жизнь всего народа, всей страны; причем личности действительно башковитые, шустрые и предприимчивые быстро начали плодиться и размножаться; их то догоняли, то перегоняли банды паханов в законе, справедливо говоря, издавна принципиально отказывавшихся от любых сотрудничеств с властью, от ее законопорядков, от нравственности как таковой, даже от труда в поте лица своего; дело прошлое, уркаганистый дядюшка сказал мне еще до перестройки: «У блатного собственная гордость – мы не диссиденты, а сиденты, со шконок на советских смотрим свысока…»

Словом, история Отечества, подчинившись велениям Времени, вдруг взяла да резко изменила величественную поступь глюковатого своего движения к воздушным замкам на заоблачных вершинах земного рая; достойный вид обретали много лет ветшавшие, ныне спешно ремонтируемые церкви; но вот что казалось отвратительным, несправедливым и преступным: памятник крупному теоретику террора и основателю Лубянки, подвесив над клумбой, вышибли с площади, а почти что все бронзовые, гранитные и прочие истуканы – легендарные герои подохшей Соньки – продолжали торчать на площадях и плешках города; неувядающим красавцем оставался аристократичный Кремль – одно из чудес света, да и немало чего еще вокруг; как всегда, скромно нахмурившись, подобно низколобому мастеру заплечных дел, посреди торцовой мостовой торчало площадное Лобное место; само собой, возвышалась перед кроваво-кирпичной стенкой почетного колумбария красно-мраморная пирамида «киллера от бога», как богохульствовал дядюшка, ненавидевший «самого простого изо всех прошедших по земле людей»; а Котя такой вот сочинил стишок еще до перестройки:

превосходны корабль и лошадь и собака прекрасна всегда мне обрыдла не Красная площадь а над Спасскою башней звезда и пусть у гробового входа стоит как хер отец народа блистая маршальской звездой – и он накроется…

В те дни тот, кто пошустрей, кто вострый нюх имел на спрос, но вынужден был десятилетиями крутиться-вертеться в тени с риском для свободы или таскал за собою нищенскую мыслишку о частном предпринимательстве, как калека таскает культю, – тот мгновенно разбогател от сделок с забугровыми и местными «акулами капитализма»; появились вдруг «мерсы», «бентли», «майбахи», банки, жратвой набитые магазины, секс-шопы, бутики, распертые дорогущим тряпьем, и, разумеется, различные жральни; туда-сюда носились – слава богу, что не верхом на скакунах да не в развевавшихся по ветру бурках, без кривых сабелек и чуть ли не с гранатометами наперевес – носились по площадям, проспектам, рынкам, стрелкам и разборкам молодые, диковато-быковатые, быковато-диковатые, жаждавшие мести и добычи, повидавшие виды предприимчивые ловчилы со всех концов «необъятной родины своей» – с понтом бывшие законные ее хозяева.

30

Вести бизнес я не умел, аттестата зрелости не имел и не желал иметь, заработал, плюя на законы Советской власти, достаточно для безбедного существования; и никакого не было у меня желания торчать в нечистой мути-перемути лихих дней, закусивших удила и мчавшихся неведомо куда.

В отличие от Михал Адамыча не чувствовал я себя гражданином ни на грамм; иногда презирал себя за отсутствие в душе гражданского долга… но очень уж захватила меня мечта пожить в Италии, на родине обожаемой латыни, а если справлю документы, то и в Англии, куда должны свалить Г.П. и Котя… там бы я вникал себе в глубинные корни и в ветви языков, ясно сознавая, что до конца света ни один из умов не проникнет в тайну Божественного происхождения Первоязыка… разумеется, жаждал поглазеть на все, что знал лишь по книгам, репродукциям, фотоальбомам да по фильмам… ничего не планировал – для меня самым главным в любом путешествии была смена чего-то непредвиденного на что-то непредвиденное… при этом так вот просто взять и свалить – броситься куда-то, как в пропасть, – тоже никакого не было у меня желания… во-первых, необходимо сделать так, чтобы небольшое мое состояньице умножилось, во-вторых, перепулить бы его подальше отсюда – пусть ожидает меня у человека, вполне которому можно доверять, или в солидном банке.