Собрание сочинений в трех томах. Том 3

«Каждая река… стремится выработать продольный профиль равновесия. Особенность этого профиля речного ложа заключается в том, что уклон речного дна от верховьев постепенно и вполне закономерно уменьшается по направлению к устью…» (подчеркнуто мной. — Г. Т.). «Профиль равновесия формируется не только по всей длине реки, но и по отдельным участкам ее течения, например, от нижнего уровня одного уступа-водопада до нижнего уровня другого…» «В одной и той же реке может образоваться ряд продольных профилей равновесия» (проф. М. М. Чарыгин, «Общая геология»).

При рассмотрении профилей равновесия степных рек оказывается: каждая из них сформировала несколько таких профилей (от быстряка до быстряка, от переката до переката, от уступа до уступа). Так, например, Тихая Сосна имеет шесть профилей равновесия от Дона до границы Алексеевского района, Белгородской области. Река существует благодаря формированию их, она живет ими. Уничтожьте профили равновесия — и реки не станет.

Проект же именно это и предусматривает — уничтожить все продольные профили равновесия. Может ли быть что-либо страшнее этого, бездумнее и тупее? Не может!

Если будет исполнен этот проект, то большая часть прекрасных пойменных почв будет иссушена, в городе Острогожске негде будет искупаться; крупная железнодорожная станция Острогожск останется без воды; река станет непроходимой для моторной лодки, а местами и для челнока, то есть будет жалкий ручей; в колхозе имени Ильича трудно будет даже напоить скотину; а болота… останутся, останутся не только по причинам, уже указанным мной, но еще и потому, что каналы-то в пойме намечены так, будто уровень грунтовых вод есть плоскость, а не кривая.

Вспомните эти слова в том случае, если исполком не приостановит исполнение проекта!

Мне могут не простить того, что я называю вещи своими именами. Среди приглашенных я вижу тех, кто не приемлет доказательств от «наивных неспециалистов» и кто из мелиоративной посредственности старается делать тайну тайн, а ремесленнические поделки иной раз выдает за проекты. В целях доказательства безрассудства, творимого на степных реках, мне пришлось в течение двух лет заниматься гидрологией и мелиорацией не только по специальной литературе, но и по консультациям с видными учеными и специалистами. Я прошел пешком или проехал несколько рек по страшным следам Облводхоза, поэтому и не имею права не говорить о том, о чем говорю. Однако мне кажется в некотором роде странным отсутствие среди приглашенных на это заседание крупных ученых, живущих рядом с нами (гидрогеологов, гидрологов, почвоведов). Это обстоятельство, несмотря ни на что, обязывает меня сделать еще одно замечание гидрогеологического порядка.

Из трех периодов всего цикла речной эрозии (юность, зрелость, старость) степные реки в своем большинстве находятся в третьем из них. Это период старости, для которого характерно образование меандр (извилин русла). Почти все долины степных рек эрозионного происхождения. Естественно-геологическое образование профилей равновесия в таких долинах абсолютно не допускает переноса русла в легко размываемое ложе. Это элементарно, как дважды два. Но что поделаешь, если приходится доказывать уже доказанное не раз. Ведь пытаются опровергнуть закон природы! Ради чего? Ради одного: больше кубометров вынутой земли!

Таким образом, не только уничтожение уступов, перекатов и естественных плотин, но и спрямление меандр в условиях таких рек, как Тихая Сосна, Икорец, Черная Калитва, Осереда, Тавровка и другие, уничтожит эти реки или в лучшем случае поставит их в разряд умирающих. Из элементарной же гидрологии известно, что «извилистая (меандрическая) форма является наиболее устойчивой для рек, протекающих в сравнительно легкоразмываемых грунтах» («Основы гидрологии»). Да разве можно в долинах песчаного или илистого сложения спрямлять русло?! Надо простое: чистить ложе рек. А что делается? Десятки экскаваторов выполняют «лозунг»: больше кубометров — больше денег. Выполняют на прокопах при спрямлении. А начальник Облводхоза отвечает на протесты населения так: «Река будет… полноводной и глубокой». При всем желании это не может не показаться издевательством над законом об охране природы.

Теперь для меня остается непонятным не то, почему составители проекта пренебрегли основами гидрологии и наплевали на закон об охране природы в РСФСР, а то, каким образом утвердили проекты умерщвления рек и защищают его.

В самое последнее время мне стало известно, что облисполком якобы не утверждал проектов, Госводхоз РСФСР — тоже («консультативно»!). Следовательно, утверждает-то, оказывается, правление колхоза, то есть отвечает в конце концов якобы председатель колхоза и отчасти исполком райсовета (?!). А кто же там может разобраться в тайнах тайн мелиорации!.. Так вся система управления мелиорации и методы работы Облводхоза рассчитаны на полную безответственность: кто бы и что бы ни накуролесил, сколько бы степных рек ни загубили — никто не отвечает! Никто — хотя деньги получают многие и премии получают крупные.

В этом смысле, имея в виду работу Облводхоза и порочные проекты, исполком не должен быть близоруким. Хочется верить, что наступит просветление и руководство области найдет мужество признать допущенные ошибки. Хочется верить, что вопрос будет поставлен в другой плоскости: как спасти испорченные реки?

Третья часть моего выступления касается одного лишь вопроса: можно ли так резко понижать уровень воды на наших реках, как это делается?

Везде, где прикоснулась напористая длань Облводхоза, уровень рек понижен на один-полтора метра. Так по крайней мере утверждают все, кто причастен к этому злу, на самом же деле уровень понижен значительно больше. Помимо всего прочего, «специалисты», уничтожающие реки, превозносят как положительное достижение увеличение расходов воды в этих реках в полтора-два раза. Эта цифра повторяется у них везде как заслуга. Более того, кандидат технических наук, он же директор Курской зональной опытно-мелиоративной станции, товарищ А. Н. Корягин, включившись в общий хор защитников губителей степных рек, приводит в подтверждение данные этой станции фактически… за два года (?!) и далее утверждает следующее:

«Каждый мелиоратор знает, что осушение улучшает внутригодовое распределение стока, увеличивая бытовые расходы отрегулированных рек-водоприемников в 1,5–2,0 раза (подчеркнуто мной. — Г. Т.). Так, например, бытовой расход реки Дубна, Московской области, увеличился в два раза по сравнению с тем, который был до регулирования. Для бассейна реки Припять коэффициент регулирования равен 1,5 и так далее» (подчеркнуто мной. — Г. Т.).

Под словами «и так далее», видимо, следует понимать степные реки Черноземья.

Итак, утверждая, что иссушения пойм не происходит и что «опасения необоснованны», нам ставят в пример реки… Дубна и Припять. Очень жаль, что не приведен пример из Ленинградской области, где шестьдесят пять процентов площади сельскохозяйственных угодий заболочены. Но насколько надо быть далеким от практики, насколько надо «упростить» науку, сведя ее к шаблону, чтобы прибегать к такому доказательству. Диву даешься антинаучности довода ученого!

Попробуем доказать и это.

«Каждый мелиоратор» должен знать: если водные ресурсы края истощаются быстрее, чем пополняются за счет атмосферных осадков, то такое явление именуется отрицательным водным балансом; если же количество осадков больше, чем расход водных ресурсов края, то это определяется как положительный водный баланс. Мы согласны, что об этом «в инструкции ничего не сказано», но полагаем, однако, что для ученого недостойно подобное отношение к главному условию, без учета которого нельзя подъезжать близко с экскаваторами-деньгочерпалками ни к одной реке, и что любой проект, составленный без учета водного баланса края, вреднейшее «рукомесло».