Собрание сочинений. Т.5. Буря. Рассказы

«Что это значит? — часто думал Эльмар. — Это значит, что машину надо любить, надо ухаживать за ней, выслушивать, как врач, и вовремя предвидеть и предупреждать каждое возможное повреждение. Как живое существо отвечает любовью на любовь, так и машина всегда отблагодарит своего друга».

Пример с «дедушкой» был показательным, — на нем учились все трактористы и бригадиры МТС Гаршина, а министерство позаботилось, чтобы опыт Эльмара Ауныня стал известным и в других МТС.

Возле «дедушки» уже хлопотали люди. Тракторист — молодой парень в темном замасленном комбинезоне — проверял линейкой, много ли в баке горючего. Подсобный рабочий и пожилой крестьянин, на участке которого работали сегодня, насыпали в сеялку зерно.

— До обеда кончим? — спросил Эльмар.

Тракторист положил линейку и подошел к бригадиру.

— Чего же тут не кончить. «Старик» еще держится. Вчера к концу дня, правда, начал покашливать, я уж испугался, подумал, не серьезное ли что. Ну, а когда покопался в моторе, оказалось, что немного засорился карбюратор.

— Зента собирается завтра к обеду кончить маршрут, — сказал Эльмар. — Смотри, Кристап, как бы нам с тобой не остаться в хвосте.

Зента работала на новом тракторе тут же, по соседству. Трактористкой она стала еще в 1942 году и два сезона пробыла в одной приволжской МТС. Соревноваться с нею было нелегко.

— Значит, и нам надо кончать, — заключил Кристап. Он тут же проверил, как подготовлены сеялки, заметил направление и сел за руль. Почти в тот же момент, когда запыхтел «дедушка», справа, за березовой рощей, раздался такой же шум. Услышав его, тракторист сморщился, как от зубной боли.

— Вот тоже беспокойная какая. Торопится…

Заскрежетали гусеницы, запахло керосином и маслом. Сеялки спокойно двигались по пашне, семена падали во влажную рыхлую землю.

Эльмар посмотрел, как Кристап пересек поле, сел на велосипед и по извилистой дорожке поехал по направлению к березовой роще.

«Топчешься, топчешься по этим мелким лоскуткам. Трактору развернуться негде, больше времени уходит на повороты и перегоны, чем на работу. Вот если бы колхозы… Поля, что озера, края не видно. Как начал борозду, так и ведешь полчаса в одном направлении. Осенью бы пустил комбайн. Красота…»

Минут через пять он спрыгнул с велосипеда на краю другой полоски. В таком же темном, замасленном комбинезоне, как у Кристапа, в пестреньком платочке на голове, Зента вела свой СТЗ-НАТИ по полю, площадь которого не превышала двух гектаров. Она сосредоточенно смотрела вперед и на приветствие Эльмара ответила рассеянным кивком головы: нет времени, тут не до церемоний, работа очень серьезная.

— Как дела, Зентыня? — спросил Эльмар, когда трактор дотащил сеялку до конца поля.

— Хорошо! — отчеканила девушка. — Разве я на что-нибудь жалуюсь? Готовь только горючее, — после обеда трактор может стать.

— Горючее прибудет часа через два. Вчера вечером разговаривал с Гаршиным. Когда ты думаешь кончать?

— Завтра вечером. Если бы не эти переезды с места на место, я бы раньше кончила, но ведь ты сам знаешь… пока соберешься, пока доберешься и станешь на линию огня — несколько часов и пропали.

— Не то что в колхозе, правда ведь? — подмигнул Эльмар.

— Никакого сравнения, — досадливо махнула рукой Зента. — Только трепка нервов.

— Будущей весной мы с тобой, может быть, поработаем и на колхозных полях.

— Слышно что-нибудь разве?

— Да, слышно. Марта Пургайлис сейчас только этим и занимается. У них там многие хотят объединиться. К осени, наверно, организуются.

— Вот увидишь, Эльмар, какая жизнь начнется, — мечтательно заговорила Зента. — Я сама знаю, на Волге видела. Тогда нам можно давать не такой план, а оправиться легче будет, чем сейчас.

Первые лучи солнца уже золотили поле. Поднялся извечный друг пахаря — жаворонок. Мычали, выходя из хлевов на зеленое пастбище, коровы, аукались пастухи, издалека перебрехивались между собой собаки.

— Хороший будет день, — сказала Зента, посмотрев на небо. — Значит, часа через два можно ждать горючего?

— Точно.

Зента села за руль.

— Кристап хочет завтра к обеду кончить, — будто между прочим уронил Эльмар, поставив ногу на педаль велосипеда. — Не прислать потом тебе на помощь? Тогда вместе поедете домой.

— Еще неизвестно, кто кому будет помогать! — крикнула девушка. — Ты мне вовремя горючее доставь, тогда увидим, кто первый кончит. А в последней усадьбе пускай не ложатся спать вместе с курами, чтобы можно было работать без перерыва, когда перееду к ним.

— Ладно, скажу…

В течение часа Эльмар успел побывать возле всех тракторов, проверил, нет ли поломок, не требуется ли помощь.

— Кристап с Зентой собираются кончить… не прислать ли на помощь?

Вопрос заключается не столько в том, кто первый закончит весенние работы — это было внутреннее дело бригады, — борьба шла за победу всей бригады, а следовательно и МТС, в республиканском соревновании. У них были все данные выйти на первое место по республике и завоевать переходящее красное знамя, но одна курземская МТС также серьезно претендовала на победу. Последние метры до финиша были решающими, самыми трудными: другие тоже не дремали. Поэтому Эльмар мобилизовал свою бригаду, поэтому Гаршин каждый день интересовался, как идут дела во всех трех бригадах, а из Риги то звонили по телефону в МТС, то посылали на места представителей министерства. Соревновался коллектив с коллективом, каждый соревнующийся чувствовал плечо своего товарища.

Объехав район действия бригады, Эльмар вернулся к «дедушке» и сел за руль. Он испытывал те же чувства, что и осенью на республиканском соревновании по легкой атлетике, пробегая трудную четырехсотметровую дистанцию в большой эстафете. «От твоего успеха зависит успех всей команды; секунду твоего опоздания придется наверстывать твоим товарищам, поэтому всю дистанцию надо пробежать в полную силу».

Перед обедом из МТС приехала грузовая машина с горючим. Черные железные бочки сейчас же повезли на лошадях к тракторам. После обеда Эльмар снова сел на велосипед и объехал товарищей, рассказал им, как дела у соседей, одного успокоил, другого растормошил, а сам уже рассчитал про себя, что завтра к двум-трем часам бригада кончит с заданием и они смогут вернуться в МТС.

Первым переехал на новое место Кристап с «дедушкой». Через час за ним последовала Зента на новом «СТЗ-НАТИ».

Перед вечером приехал на мотоцикле Гаршин. Поздоровавшись с трактористами и рабочими и проверив, насколько подвинулась вперед работа, он отвел Эльмара в сторону.

— Могу тебе сказать по секрету, что твоей бригаде обеспечено первое место, — сказал Гаршин, присев на большой валун возле канавы. Эльмар сел наземь, спустив ноги в канаву, и, сорвав кустик щавеля, начал жевать кислые листочки. Он молчал. Не от удивления: Эльмар не очень удивился, потому что победа эта не была случайной удачей.

— Да, брат, готовься к этому. Но, кроме того, я должен сообщить тебе еще одну новость… — Гаршин хитро улыбнулся и замолчал, давая понять, что новость эта особенная. Эльмар повернулся к директору.

— Что-нибудь насчет станции? — спросил он.

— Нет, Эльмар, это касается тебя персонально. Ну, и для станции это не безразлично, потому что тебя нельзя все-таки отделять от коллектива.

— Выходит, что нельзя. А что там за штука? — не удержался, спросил он.