Собрание сочинений. Том 2. Мифы

КАК БУДТО ГЛАВНОЕ

как будто главное забылеще минута —и станет райутробойадом…Что я – малоили много?ведь яблоки и гусеницырядом —но вспомню…вспомнил!рот с ушами?свечка Бога?..вспомнил но как будтоне мне ль дана свобода?Боже мой!в тоске и страхеприжимаясь к стенкам —жжет изнутрислепительнаяточка! —не сам ли сталя собственной тюрьмой? —из живота – ни жабыни росточка…срастаюсь узниксо своим застенкомпроснулся ночьювесь в поту…и с визгом – в мозг —усвой егоразвей! —(малыш играетс голым пузом…)и знанье —от затылкапо хребту(…сморчкоми старичком-тунгусом —чужой зародышгибели своей)огрызок яблока —вот на глазах ржавеет…и числабез смыслаи травы неправы —и птицы…и человекв свою реальностьверит?..остыл твой чайтам муха плаваетуже не шевелитсяне крыльявырастают у меняБог смотритнашими глазами:уходитпрожигая кронысолнцеи тень моярастет на склоне дня —вот отчегомы видим сами!так всякий атомв истине проснется

ВОЗМОЖНОСТЬ

Ночь движется к закатуХозяин мой идетпо садувот на веранду всходитзадом напередсадится на свою скамьюне глядячашка пустаяпо столу придвигаетсяиз темноты – сосед спинойсидитс ним разговариваятемный чайизо рта выливает —чашка дымитсяи наполняется постепенно– Ах! Удача духа —уловил невероятное —обратите внимание —время обратноекак нарастанье льдав жаруЯ не человекдаже не реальностьЯ – Возможностьпроизойти —переводнаякартинка истории —Ах! запоздалоев жизни твоейВсе могу —И возвращаюНазад назадСо свистомцветная пленкасматывается:летишь в Париж —аэродром в Москвеуснул в Москве —проснулся на Уралебарак и проволокашарят по ночному —из вспышки вышелсамолетик серебряныйпроходит боль —стирая кровь со лбавсе зажилов матроске малышвбегаешь задом в дом —захлопывается дверьпеленки заворачиваютсягрудь материнская —и нет тебяВсе есть а ты не появилсяможет быть не пожелалЯ – греческаявечно юнаяВозможностьменя называют люди —готова каждому служитьТак что не сетуйвсе могло иначеиначе чем иначеи иначе —совсем иначе бытьили не быть

НОСТАЛЬГИЯ ПО СОЦРЕАЛИЗМУ

белый домик где гостим на югешкаф стоит беременный – книги,за стеклом прогнувшиеся полкисплошь набиты как подсолнух полныйи глядит на пришлых день вчерашнийтемной вавилонскою башней:ВЕРШИНЫ НЕ СПЯТСИЛЬНЫЕ ДУХОМВЕСЕННИЕ ВЕТРЫПОВЕСТЬ О ЛЕНИНЕЗАВЕЩАЮ ТЕБЕЗЕМЛЯ У НАС ОДНАПОСЛЕДНЯЯ МЕЧТА и т. д.за террасой – серебро заливана тарелке – персики и сливытиражи (я помню) триста тысячза стеклянной дверью Ира Васичговоруша хрюша – мой редакторЮрий Николаич – наш директорс характерным черепом-арбузом(переброшен) бывший зав. обозоми добрейший Главный – Юрий Палыччто-то в нем дворянское мечталось…и его сменивший хам и сволочь…в тех редакционных коридорахмного терлось лиц нечетких серых…у вахтера – золото в оскале…что-то выпускали… не пускали…самиздатом тискали… таскалив КГБ… ты жив наш прежний перчикжив-здоров и весел как огурчиккоктебельский на тебе загарчиквечный узник пишущей машинкив белых волосах твоих – пушинкиздравствуй инженер-душепроходчикмастер запятых,разведчик точек…это ж эпопея! если хочешь…от корней росли твои героиты им позволял и пить пороюно война была не за горою…ржали кониоблетали тополии пальто им героини штопалиа герои нервно шли по городучтобы негодяю съездить в мордуи тогда в романе опечаткойвоздух пахнул дамскою перчаткой…(все же чаще – гром железадух навозаобщее собрание колхоза)жизнь по планусмерть по разнорядкеплакать стану! —автор выпьем водки!будем пить – грустить напропалуюдай тебя бродяга поцелую —да не лезь! —обрадовался весь…«я бы! мы бы!»не тебя в расшлепистые губыа тебя друг без которогополучилось бы не здорово —уголовника с гитарою —отсидел – опять за старое…сыростью и тленом пахнут книгислипнутся листы плохой бумагиумрут в ряду как рядовыеда они с рожденья неживыегром из тома в томкак из дома в домбродят фразы разговоры —целые страницы…под одной обложкойнам бы схоронитьсямелкою рыбешкой…марево…курево…жарево…зарево…

«Здесь – граммофонная труба…»

Здесь – граммофонная трубаторчит из анального отверстияпечки – здесь – покрываясьмедвежьей шерстью – перебегаетиз комнаты в комнату —похохатывая, как каленыйпряник – «50 лет октябрю» —(жил – был) – и живет-поживаетна рисунке разметав реак-тивные волосы летят материнскиегруди) – появляются люди —иностранные и московские странныеи видят: здесь – граммофонная трубаторчит из анального отверстия печки —ах, как много в тебе коммунального – и реальногои нереального! – ура! Брусиловский!1 февр. 68 г.

ХУДОЖНИК

Брусиловскому

Под рукой демиурга-художникаРоится мир формОн бросает их на лист ватманаКак рыбам бросают кормИ просыпаясь от дремыРаздувая свою спесьФормы жадно хватают объемыИм нужен мир весь.Кто намеком был, кто наброскомВ сновидении, неведомо гдеВиноградно наплывшим воскомОт звезды протянувшись к звездеПолвселенной летит АндромедаПоловина другая – ПерсейУ него под грудью кометаНож в звездной росе у ней…Формы сподручней, чем атомыИ строят мир твойТолько б тебе развязаться с проклятымиНервами – тучами над головой4.6.85.

НУДИСТЫ

два старикаей нудно на него смотреть:сморщенные в мешочкебудто краденыеи всё виситбудто чужоесама толстагруди – по бокамживота —складки складки —нет загадкизато на сером пляже —одичавшие горожанепалаткиеловые ветки на брезенте«весь израильудалился в кущи»приволье и праздниквсе летостарики приветливывсегда помогутобъяснят молодым:в лавку в поселок —надеть хоть шортымогут побитьона вдруг схватитвыше локтяили за колено:«какой вы мускулистый!» —и скорей – о мужествео спорте…учит он:«надо загорать ровно»«вы простите меня старика» —и всё гладит по спинеплечам и шеедевушку —втирает масло в кожу…вечером походная деревня —серебро реки – стихает раноот жары островерхие палаткивсе раскрыты:где костергде лампочка – аккумуляторосвещают вечеряющих нудистовв темноте гудит пароходвозле сосенлысый и костистый —он похож на Сологуба Федораи на обезьяну – гамадрилатемная она —окатный камень1995

МАМАРДАШВИЛИ

1

помню я Мамардашвили с трубкойблеснуло – Енисей со всеми своими притокамиотпечатался в небе видел я Мамардашвили в бронзеи рассыпалсясухим оглушительным трескомпохоже на тоннельметро…смуглый лоб с залысинами – крупносмотрит на меня из текста книги

2

«все есть ничто – сказал философ —и обойдемся без вопросов»и глядя (слышу и плыву)на лоб его —и переносицуя успел – «что есть ничто?» – сказал другойи дрыгнул нервною ногойна землепод забором – каждая доска древесным рисунком подробно – каждая травинка возноситсяв свет – «вы есть ничто! – заметил третий —как жаль что нет меня на свете»выхватить из мракажалкуювзъерошенную мысль

ЕДИНОБОРСТВО

Эрнсту Неизвестному

1

среди высоких коробовсреди сугробови гробовна Сретенкена Парк-авеню —и на проспекте Миравыпячиваясь из оконпроламывая стенки ну! —(…пусти несчастный!)вылазит мышцами бетон —(…стада фигур своих пасти)из ящиковвскакивают гвозди! —скрипит сгибаясь арматура —и по Нью-ЙоркуМоскве и Екатеринбургупо паркупо травке в горкутопает скульптура:скрюченныескособоченныераскоряченныеразвороченныеи растянутыеи раздвинутыеи раздавленныепродырявленныевкось разваленныевдоль распиленныедумы каменныепечи доменныесвечи пламенныеизнутри себя разрывающиераскрытые распятыерожающие!головы промеж ног держащиекричащие зовущиемычащие!торжествующие!прославляющие!…а помнишь мастерв тебе взывали великаныспешили вырастиорущие вулканыболи и ярости«кто мы?фантомыв мореСоляриса…ты насродил из головыкак ЗевсАфину!хоть мы мертвынаполовинуно мы наполовинууволь явольи дух и воляиз всех углов —толпа головчуть усомнисьтебя мы сами —кубическими лбаминосами и задамии плоскими ступнями – утюгами…»твой – стиснув зубы – смех!ты – сам их всех!…и прорастая из метроиз книгвозниксноп людей и быкови кентавровразрывая слои облаков —из мышц и кулакови грохота литавров —вот памятник – двойник(на нем твое тавро)…в небе – ломаный высверк —силуэтомна томберегу…оказалось что ты и Нью-Йорксоразмерны друг другу —и окно твое в парк

2

одна мастерскаябыла у метро АЭРОПОРТ(…и сам замучился как чертза форматором гипс таская)натурщицы вращалисьпревращались…вторая —на Сретенке(он их и лапал и лепил —знал все их родинкииграя)…уже не помещалисьставил к стенке…толпою толкии бутылки —(а я всё думал: кто кого —общественность ли Эрнста съестили в ЦеКа сожрут егоили спасут заказчики…)четвертая дырааж на проспекте Мира!уже в проекте – переезд…на солнце посреди дворасам заколачивал ящикиа пятая – в районе Сохосерьезен Эрнсткак городской пейзажкак пласт земли могуч и свежкак вопли Цадкина отверсти целен как сама эпохао третьей и не говорю:там он ворчал и пил —такая процедураа не ворочал не лепил —«натура – дура!» —и вообще она была Сидурапо совести (я понимаючто двух других я не упоминаю)там под гитаруЛемпорта и Силисатак пили —все в памяти моей перекосилися!и пели пелис одушевленной глиной хором(тогда любили как лепили)под голой лампочкойсо свечкой —и в этом нереальном свете —закусим сыромна газете! —плеснула – щедрая рука…и чья-то девичья головка —между Сидуром и Сапгиром

3

…на Севере по крайней меревоздастся каждомупо вере…я в мае из Москвы —из домупопал в другойпрекрасный и не тесный…озера —Серебристо-серодугойгде валуны и сосны…небесныйиз иного мирано хмуро…и вдаль уходят островкииз-под рукибез остановки —иглы клест остролисткапли влаги тяжелы…перемежались близи дали —сосны и пролысины…вставали Одина сынына битву —в облачной Валгаллеоткуда лучиколючи —во лбу отверстие —влагалиключичетыре часа от Стокгольма —где на просвет леса и воды(там колесили мы окольно)еще одна твоя мастерская…главное друзья – энтузиасты…из автобуса себя выпускаяв твой музей проходят туристы —непредсказуемые шведы