Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Дайте-подайте Лихой перебор, Девки вокруг меня Наперебой. Радуга юбок, Молния лиц. Сколько голубок, Сколько девиц. Разве кого-то Загонишь домой? От удовольствия Стонет гармонь! 1978

Баба

Слово баба — не укор, Баба — крепость, баба — сила, Аппетитно с давних пор Русь его произносила. Слово «баба» из стихов Удалил один редактор. Баба — лучшее из слов, Баба — это как реактор. В слове «баба» шторм морской, Слово «баба» можно трогать, Бабы — это род людской, Мужики рожать не могут, Не умеют, не хотят, Им бы пиво и сосиски. Если «бабу» запретят — Сделают не по-российски. Если кто-то, сняв пенсне, Протерев их мягкой кожей, Скажет: — «Бабу» мы вполне Можем вычеркнуть! — Негоже! Незачем казнить слова Бюрократией бесплодной! Баба — как жила-была, Так и есть в душе народной! 1978

* * *

Моя свеча полгода не горела, Наплывы уберу, зажгу. Мне ссориться с тобою надоело, На пламени свечи спалю вражду. Помиримся! Ты любишь, ты страдаешь, Я вижу по движению бровей. Зачем ты в мое сердце попадаешь Язвительной остротою своей?! Свеча горит и телом убывает, Рассеивая свой печальный свет. Помиримся! Размолвка убивает, А жизнь одна, и воскресенья нет. Надеюсь, ты мольбу мою услышишь Среди других сигналов мировых. И если сразу «да» мне не напишешь, Услышу это сам из уст твоих! 1978

Чистота родниковая

Когда на душе чистота родниковая, Рождается слово и все удается, В тебе все завинчено и состыковано, Высокая нота свободно берется. Ты ходишь и слушаешь звуки земные, Вот шмель на струне заиграл басовито, Кузнечики там, где луга заливные, Стрекочут о том, что пришла косовица. Скрипит коростель своей дужкой ведерной, И едет, и едет на старой телеге, И в музыке, в общем-то очень задорной, Есть привкус вечерних и грустных элегий. Душа на лугах отдыхает от связи Не с кем-то — с самою великой природой, Легко и свободно в могучем экстазе Становится исподволь праздничной одой! 1978

* * *

Поэзия! Ты выше прозы, Твои слова как соловьи. На белой грамоте березы Стихи написаны твои. Ты не какой-то кенарь в клетке, Не юркий, безголосый стриж, Ты — свежая капель на ветке, Вся светишься и вся звенишь. Твои слова, как гнезда, свиты И скручены в тугой кочан. Кому неведом знаменитый Союз твоих однополчан?! Поэзия! Ты выше пользы, Одежд из радуги не шьют, Твои озоновые грозы Иные исцеленья шлют. Они и лечат, и врачуют Настоем трав и родников. И, как читатель, не хочу я Каких-нибудь других стихов! 1978

Тополь

Что, тополь, замерзаешь? Признавайся! И потихоньку стонешь, старина? Да, много пожил ты, но не сдавайся, Ты устоял, когда была война. Ты залечил удары и раненья, Нет орденов, но ты и так герой. Гляди, пришли другие поколенья, И ты для них не просто дед чужой. Они тебя доверчиво приняли В свой пионерский круг, в свою семью, И клятву пионерскую давали Беречь и нежить Родину свою. Ты слышишь, тополь, на поле азартно Кричат грачи, сорвавшиеся с гнезд. Все это жизнь. Зачем, скажи, слеза-то? Не плачь! И продолжай свой род и рост! Порадуйся! Твое младое племя И разрослось и молодо шумит. Над тополем седым проходит время И листьями, как книгой, шелестит. 1978

* * *

Запахло лесом, запахло сеном, Окрикнул коршун синеву. К бревенчатым прижался стенам, И слезы брызнули в траву. Да был ли я на этом свете? Мой паспорт стар и весь потерт. Лягушки квакают в кювете, И веет сырью из болот. Крыльцо родное покосилось, Прибавилось бездомных псов. — Чем заняты? — Траву на силос Бригадой возим из лесов. — Кто ты, скажи, моя землячка? Не опознать черты лица. — Ответила почти что плача: — Ты провожал меня с крыльца! Я думала, возьмешь навеки, Ан нет, — с другой ты свил гнездо. Ушли твои златые реки, Не мне, выходит, повезло. Стою, гляжу, стыжусь, робею У деревенской городьбы И чувствую, что сам грубею От встречи с грубым днем судьбы. 1978