Собрание сочинений. Том 4

В кабинете Яков Михайлович беседует с железнодорожником.

— Яков Михайлович, вы меня извините, что прямо к вам… Меня прислали товарищи из депо станции Бологое, — говорит железнодорожник.

— Хорошо. Вы коммунист?

— Да, я в партии с прошлого года.

— Так.

— Если бы вы знали, какое безобразие творится у нас на железной дороге! Ведь полная неразбериха, а начальство внимания не обращает. А ведь тут мастерские, депо, паровозные бригады…

— Все знаю, дорогой, все знаю. Я вас где-то видел, хочу вспомнить вашу фамилию…

— Моя фамилия…

— Погодите… погодите… погодите… погодите… не называйте кто, не называйте, одну минуточку… так… Вот как раз вы мне и нужны по этому самому делу.

Свердлов выходит из-за стола и подходит к железнодорожнику, наклоняется дружески к нему:

— Вы будете комиссаром.

— Как же, Яков…

— Не спорьте, не спорьте, пожалуйста. Мы вводим комиссаров в Красную Армию. Железные дороги для нас не менее важный военный участок работы, и мы попробуем, начав с вас, этот институт комиссаров на железных дорогах привить. Попробуем, товарищ Измайлов.

Железнодорожник изумлен:

— Как же вы запомнили мою фамилию?

— А я не забываю людей, которые выступают на собраниях с дельными, умными и практическими предложениями.

— Это было… — подсказывает железнодорожник.

— Это было в декабре тысяча девятьсот семнадцатого года за Невской заставой, на Вагоноремонтном… — продолжает за него Свердлов.

В приемной Аким, очень рассерженный, стоит перед дверью, расставив руки.

Парень пытается пройти.

— Ты фамилию свою назови…

Парень уныло вздыхает:

— Ох! Секрет. Понимаешь, секрет! А когда к Михалычу пройду, тогда и секрета не останется.

Матрос поддразнивает:

— Какие тут могут быть секреты? Разворачивай мешок — и весь разговор. — Матрос хватает сверток.

Парень увертывается и сердито отталкивает матроса:

— Тебе смотреть нечего! Не своевольничай!

Матрос возмущается, он ищет сочувствия у окружающих:

— Ха! Он сюда из деревни меня учить приехал!

Оба они с Акимом теснят парня от двери.

В это время из кабинета выходит железнодорожник, и парень только было добирается до двери, как матрос, опередив его, проходит и захлопывает дверь перед его носом.

В кабинет входит матрос. Он развязно подходит к столу Якова Михайловича:

— Пролетарский привет! Приехал в Москву за литературой. Дай, думаю, зайду во ВЦИК, посмотрю, как вы живете, расскажу, как мы живем. Хорошо сделал?

Говоря это, он шумно усаживается и закуривает.

— Я бы сказал — гениально сделал, — замечает Яков Михайлович.

Матрос любуется собой:

— М-м-м.

Свердлов продолжает:

— А то у нас скучно, ни одной колоритной фигуры. Ну, слушаю вас.

— Ну, значит, живем мы, что надо… Я председатель партии Ореховской волости…

Свердлов смотрит на него и с трудом прячет улыбку.

— Справляетесь?

Матрос хвастает:

— Да мне хоть губернию дай — я справлюсь. У меня там, брат, все по звонку живут… Дисциплина… план, кому что надо, составлен.

Свердлов спрашивает:

— И терпят?

— Чего это? — не понимает матрос.

— Терпят? — переспрашивает Свердлов.

— А как же? У нас по всему Нижнему такой курс. А результат в-во! Спроси у Миронова, в губкоме.

Свердлов что-то отмечает в блокноте:

— Ах, у Миронова? Да вы меня так заинтересовали, что, кажется, придется приехать посмотреть, что у вас там…

Матрос встает, говорит покровительственно:

— В гости — милости просим! Только власть на местах не рушьте… Пропадете.

Свердлов усмехается:

— Я ведь и в гостях — председатель ВЦИК.

В приемной Аким и парень сцепились — не могут договориться. Парень сует ему под нос сверток:

— Да понимаешь ты, тут подарок. Секретный подарок привез. Понимаешь?

Кипит Аким:

— Ну, брат, теперь я с тобой разговаривать больше не стану. Сейчас в пикет сведу. Фамилию не называет! Секрет в мешке держит! Разворачивай мешок! — грозно приказывает он.

— На! — показывает парень кукиш. — Я про тебя Михалычу все расскажу… За своевольство получишь…

От ярости у Акима дух перехватило:

— Да… кого ты учишь, елки-моталки?!

— Эх ты, организатор, а по старинке ругаешься!

Неожиданно на плечо Акима ложится рука. Он оглядывается:

— Трофимов! Сынок! Какими судьбами?

Перед Акимом стоит Трофимов. Он с дороги, в военной форме. Они обнимаются.

— Я из Нижнего… — сразу мрачнеет Трофимов. Он с беспокойством отводит Акима в сторону. — Ты не знаешь… что Михалыч… чем-нибудь недоволен? Говорил обо мне?

Удивленно мотает головой Аким:

— Не-е… Да ты чего сентябрем смотришь?

— Понимаешь, приказ мне лично явиться. Вот боюсь, что на проборку… А?

Парень попытался, воспользовавшись разговором двух друзей, бесшумно открыть дверь кабинета, но это заметил Аким и схватил его за ворот.

— Стой! Мне уж невмоготу… Ради бога, Трофимов, я его подержу, а ты позвони, прошу тебя, в комендатуру…

Парень быстро оборачивается:

— Трофимов, товарищ Трофимов, я вам скажу, зачем я к Михалычу…

Трофимов удивлен:

— Позволь… позволь… паренек, а меня откуда знаешь?

Паренек увлекает его в сторону и что-то, жестикулируя, ему горячо рассказывает.

Дверь из кабинета открывается, и выходит мрачный матрос. Дверь прикрывает собой Трофимова и парня; а когда она захлопывается, матрос видит улыбающегося Трофимова, который дружески похлопывает парня по плечу.

Матрос делает движение к Трофимову, но потом раздумал и быстро скрывается среди заполнивших приемную ожидающих.

Трофимов с парнем подходят к Акиму.