Собрание стихотворений и поэм

Все отдал бы за молодости время, Когда небес аульских посреди Мог я, безвестный, сунув ногу в стремя, Изжарить перепелку на груди.

*

Судьбу избирала Марьям не сама, А продана в жены родными была. И сын офицера Кебед-Магома Застежки на платье ее расстегнул.

И как тосковал по любимой Махмуд, Лишь знал Кахаб-Росо — нагорный аул. И песни Махмуда поныне поют Об этой печали в Аварии всей.

Ах, как по любимой сходил он с ума. И вскоре от пули погиб в Игали. Сынов двух оставил Кебед-Магома, Когда он скончался, постылый супруг.

Махмуд и Марьям — эти имени два В горах, где рукою подать до небес. Связала навеки людская молва… Петрарку с Лаурою вспомните вновь.

*

Я в городе, где никому не ведом, В котором сам не знаю никого. Бреду как будто за толпою следом, В ее словах не смысля ничего.

Читает ветер старую афишу, Мир уместился на столбцах газет. А Дагестана имени не слышу, Хоть для меня сошлись в нем семь планет.

Подобье черт являет жизнь земная И в сопредельном и в ином краю: Вот женщина прошла, напоминая Обличием любимую мою.

С цадинским солнцем схоже солнце в небе, И, как в горах, где пела мне Муи, Пекутся люди о насущном хлебе, Смеются дети так же, как мои.

Мне кажется, что всюду одинаков, Как ты его, мой друг, ни назови, Язык дождя, язык цветенья маков, И радости, и горя, и любви.

Но с юных лет не лепестками выстлан Передо мной не оттого ли путь, Что, где б ни прозвучал злодейский выстрел, Летит свинец, мою пронзая грудь.

*

Натянул бы в ясный час восхода На пандур лучи рассвета я, Чтоб твой слух, владычица природа, Усладить, восторга не тая.

В честь тебя я, слезы бы роняя, Музыку исторг, когда бы мне Гребни волн, как клавиши рояля, Покорились в отчей стороне.

Если б был подобен я пророку, О любви к тебе бы неспроста Смог громокипящему потоку Я свои слова вложить в уста.

На земле, которой нет напевней, Горы где, как наши, высоки, Довелось мне видеть тополь древний, Сверстника поэта Рудаки.

И красы земной вознес бы ради Я стихи на облачный карниз, Если б был могучим, как Саа'ди, И ходил по тучам, как Хафиз.

Не дано мне этого удела, Я лишь твой, природа, ученик, Что твоею волею умело Наделен глаголом, как тростник.

*

Приветствую тебя, рассветный час, Снега вершин багрит Восток ко благу, Всю ночь сегодня не смыкал я глаз, И вот стихи ложатся на бумагу.

Еще вчера, как будто бы в чадре, Стояли розы вроде жен владыки, И кажется, свобода на заре Открыла их пленительные лики.

Еще вершины ярче, чем зенит, Огонь очажный вновь почуял тягу, И колокольчик над дверьми звенит. Звени, звени: приходит гость ко благу.

Любимая мыть начала окно, Которое пред солнцем распахнула, Ее лицо в стекле отражено, Сливаясь с отражением аула.

И для меня прекрасней в мире нет Их образов, они слились ко благу! И превратил в сокровища рассвет На листьях и траве ночную влагу.

Приветствую тебя, рассветный час, Я нынче потрудился под луною И совершаю утренний намаз: Читаю стих, что был написан мною.

ПРОСТИ МЕНЯ, СЕРДЦЕ МОЕ

Тебя я помучил немало, Как вспомню, ни ночи ни дня Со мной ты покоя не знало, Прости, мое сердце, меня.

Как плетью, ах будь я неладен, Твое подгонял колотье. За то, что я был беспощаден, Прости меня, сердце мое!

За то, что бывало любовью Прострелено, верность храня, В тоске обливалося кровью, Прости, мое сердце, меня.

За то, что железным ты мнилось И мог подставлять под копье Тебя я, безумью на милость, Прости меня, сердце мое.

За то, что познало измену Друзей, свою участь кляня, Отрады и горести смену, Прости, мое сердце, меня.

Кружит, как над полем сраженья, Порой над тобой воронье. За подвиги долготерпенья Прости меня, сердце мое.

*

Песню сложи такую, Властитель песен земных, Чтобы воскресли мертвые И смерть не брала живых.

Вложи в нее страсть такую, Чтоб мчался по звездам конь, Чтоб пламень был в каждом сердце, А в очаге — огонь.

Ты, девушка гор, такую Спой песню в вечерней мгле, Чтобы предстал воочию Мне Дагестан в седле.

И озари любовью Ее в честь родных земель, Чтоб стала бы в каждом доме Покачиваться колыбель.

А ты, парень гор, такую Песню начни, чтоб я Мог за нее отчаянно Встать пред стволом ружья.

*

В разведку со мной, мои дни, Пойдемте, как храбрые леки , И миру о будущем веке Расскажем, судьба вас храни!

Без вымысла всё мы, как есть, Поведаем, верные чести. И лучше погибнем без вести, Чем ложью унизим мы честь.

Мы духа, любви и времен Пойдем на разведку по праву. Вернувшись, разделим и славу, И женщин, что взяли в полон.

ПЕСНЯ ДАГЕСТАНА

Пусть висит в моем доме подвластный руке Колокольчик над дверью — покоя смутьян, И пускай у него будет на языке Днем и ночью одно: «Дагестан! Дагестан!»

И когда в соколиной живу вышине, Пусть в огне очага, где прописан казан, Громко искры стреляют и слышится мне Стародавний напев: «Дагестан! Дагестан!»

И когда к роднику по рассветной росе Выйдет девушка гор, чтоб наполнить кумган, Пусть на склонах звенят колокольчики все, Чтобы слышалось мне: «Дагестан! Дагестан!»

В изголовии сабля висит на стене, Вижу кровь, что сочится из ран. Мчится всадник лихой на поджаром коне, И подковы звенят: «Дагестан! Дагестан!»

И пускай над моею могильной плитой, Когда в землю сойду, словно в звездный туман, Словно вольности зов, словно отзыв святой, По вершинам летит: «Дагестан! Дагестан!»

НАЕДИНЕ С СОБОЙ

В далекий путь не отъезжаю ныне, Но почему печаль пронзила вдруг И сам себе в обуглившейся сини Безмолвно говорю: «Прощай, мой друг»?

На город ночь спешит навеять дрему, Один я в доме, и не спится мне. И чудится, не сам хожу по дому, А призрак мой, привидевшись во сне.

И между нами, как в былые лета, Спор вспыхивает, будто бы гроза. И на укор не нахожу ответа, А мой двойник смеется мне в глаза.

И кажется, часы сочли за благость Остановиться на моей руке. Как будто время исчислять им в тягость, Мол, пусть течет, как волны по реке.