Собрание стихотворений и поэм

Порою взаперти – ночь ото дня Не отличить готовы ненароком… Здесь каждый в своем творчестве высоком – Отдельная держава для меня.

Но, услыхав неповторимый звон Мелодии иной – свою работу Забыв, вдруг высыпали все без счету На все балконы с четырех сторон.

И, двери и окошки растворив, Той музыке внимали и молчали: Над Дилижаном моросил вначале, А после – ливнем хлынул тот мотив.

Дождь вниз бросался с крыш по желобам, Деревья он омыл живою влагой… С каким весельем, радостью, отвагой Мелодия врывалась в души к нам.

Вот каждую дождинку, как дитя, Севан к груди широкой прижимает, Ручьи пути привычные ломают, В долину сломя голову летя…

В коттеджах Дилижана – тишина: Творцы умолкли все в благоговенье, Природы силу ощутив в мгновенье И власть, что ей над музыкой дана.

В ГОСТЯХ У МАРТИРОСА САРЬЯНА

Там – Арарат, у края, у черты, А здесь – Севан, в столетиях воспетый. И между ними славный мастер – ты, Ты – повелитель синевы и света.

За Араратом – скорбь далеких дней, А гордость – здесь, на берегу Севана. И ты – как всадник между двух коней, Рукам твоим покорных без обмана.

Одной рукою ты прижал к груди Армению родную. А другая Протянута вперед… Там, впереди, Земля иная, тоже дорогая…

Передо мною – сена тяжкий воз Навьючен на худую спину мула. Хотя поля уж прихватил мороз – Весна тот воз нам заново вернула.

Задерживаю восхищенный взор На персиянке под неплотной шалью… О сколько миновало лет с тех пор – Она все молода за этой далью!..

И аравийской пальмы красота Лишь славной кисти мастера подвластна: Сохранена на белизне холста, Свежа та пальма так же и прекрасна.

Вот замираю я средь тишины: Три возраста. Три женские портрета. Все три – твоей единственной жены. (Сперва-то я не так воспринял это…)

Так пребывал я у тебя в дому С Востоком в соприкосновенье странном… Беседуя с носящими чалму, Бредя в песках с верблюжьим караваном.

Хоть старое и новое видал В различном сочетанье и сплетенье. Признаюсь: я Армении не знал Такой – какой ее твой создал гений.

Как розовы деревья и кусты! Как пламенеют кони на равнине! И лепестки, что тронул кистью ты, Уж не увянут никогда отныне.

Армения! Благословенна будь!.. Я был в гостях у самого Сарьяна И разгадать твою пытался суть Сквозь магию стихов Исаакяна…

ИНДИЙСКИЕ СТИХИ

Тебя я посетил не раз, не два, Но не сложил тебе и песни краткой. Нет в стихотворцах у тебя нехватки – Их сосчитать сумеешь ты едва.

Случалось мне бывать во всех концах Твоей земли… Но в слове не являлись Мои раздумья: немы оставались… Нет у тебя нехватки в мудрецах.

Сейчас январь. По пояс высоки В горах снега. Стволы оледенели… А вот в Калькутте солнца или в Дели Хватило бы на все материки!

Лучам, дождям и звездам, что звеня Роятся, – нет числа! Ты языками Богата… А зажженные веками Забуду ли я праздники огня?!..

Обилие религий, каст, идей, Обитель будд, пристанище ислама… Коровы, выходящие из храма, – Почтенней и почетнее людей…

Чего же пожелать тебе?.. Твоих Детей я вижу… Памятные встречи… Глаза их жгут, мерцают будто свечи, «Хлеб…» – тянутся бессильно руки их.

Что мне сказать? Без двери, без стены Жилища с обезьянами в соседстве На ветках люди выбирают с детства, – Бездомные к ним зависти полны…

Что мне сказать? Вот светятся легки Вдоль Ганга огоньки, жизнь воплощая. Людей угасших в пепел превращая, Развеиваешь над свинцом реки.

Меня пленило песен волшебство, Тот строй особый музыкальной фразы… Но песнь голодных не слыхал ни разу На машаварах я ни от кого…

Другие песни я забыл уже, Хоть повторял не раз их втихомолку… Как песня-стон подбитой перепелки – Напев той песни жив в моей душе.

СТИХИ, ПРИШЕДШИЕ КО МНЕ В ДОМЕ ТАГОРА В КАЛЬКУТТЕ

Великий пророк!.. Как я поздно приехал – Когда ты ушел уже… Я опоздал… Но кто запрещал мне, что было помехой – Порог преступить твой?… Как я опоздал!

Хоть раз бы взглянуть на тебя… На минуту Увидеть… Чего б я за это не дал! Пожать твою руку, приехав в Калькутту… Но как поспешил ты!.. Как я опоздал!..

Я видел людей здесь, что песни и речи Слыхали твои, чьи ты руки пожал. Они вспоминали те давние встречи… Я – гость из далеких краев – опоздал.

С другими калькутцами вел я беседы – Тебя одного не слыхал, не видал. Каков ты?.. Сказали, что ты на соседа Простого похож был… Как я опоздал!

О как же длинна для аварца дорога К порогу пророка… Как я опоздал! Какая обида! Дошел до порога – А ты уже вышел… Как я опоздал!

А мог ведь аллах сократить между нами Разрыв хоть лет на десять!.. Только – не стал… В Москву приезжал ты… Но я-то годами Не вышел тогда… Ах, как я опоздал!

ПЕРСИДСКИЕ СТИХИ

ПЕРСИЯ

В Иран приехав вешнею порою, Трех женщин я повсюду встретить мог. Одна тысячелетнею чадрою Окутана была до самых ног.

Красивых женщин пели не случайно Поэты здесь в былые времена. – Кто вы, ханум, чей лик сокрыт, как тайна? – Я – Персия, – ответила она.

Чадра другой была под стать вуали, Приметить позволяя неспроста Жемчужины, которые сверкали В полуоткрытой киновари рта.

Казалось, проплывавшая в зените, Слегка прикрылась облаком луна. – Кто вы, ханум? Как вас зовут, скажите? – Я – Персия, – ответила она.

Точеные, как будто из самшита, У третьей были ножки. И, смугла, Мне улыбалась женщина открыто, И я подумал: «Боже, как мила!»

Прекрасный лик. Точеная осанка, И дерзко грудь почти обнажена. – А вы, мадам, наверно, парижанка? – Я – Персия, – ответила она.

В ШИРАЗЕ

Я спросил в Ширазе речку малую: – Как случилось, что не первый век, Осенясь звездою семипалою, Стала ты известней многих рек?

Отвечала речка светло-сизая: – Потому завиден мой удел, Что поила некогда Хафиза я, И меня он некогда воспел.

Я спросил в Ширазе розу красную: – Почему не первый век подряд, Называя самою прекрасною, О тебе повсюду говорят?

Почему ты, как звезда вечерняя, Выше роз других вознесена? – Пел Хафиз, – сказала роза чермная, – Обо мне в былые времена.

И на женщин бросив взгляд не издали, Я спросил в Ширазе как-то раз: – Почему считают в мире исстари Первыми красавицами вас?