Собрание стихотворений и поэм
Шрифт:
А третью, хоть даже не стала встречать, Забыть не сумею и впредь я. И будет ночами мне сниться опять Из трех, мной целованных, третья.
ПОД ЛУНОЮ
Не лучший я из тысячи других, Но ты, когда-то встретившись со мною, Вообразила, будто под луною Из тысячи я лучше остальных.
Не худший я из тысячи, поверь, Но ты моей ослеплена виною, И потому из тысячи теперь Кажусь тебе я худшим под луною.
*
Гроза на травы и гранит, На ветви явора и тиса Из тысячи небесных сит Бросала щедро
И градины, белым-белы, Из черных туч летели с ревом В ущелья, будто бы в котлы, И пар клубился, как над пловом.
И вновь незримая рука На молнии, как на шампуры, Нанизывала облака, И рядом вздрагивали туры.
Грозы укачивает гул, И я, прервав свою дорогу, Под черной буркою уснул, Прижавшись к скальному отрогу.
Мне снилась женщина в слезах И багровевшее сраженье. И со слезами на глазах Благословил я пробужденье.
Синел распахнутый простор, Его венчал полет жар-птицы, Которая на склонах гор Весь плов склевала до крупицы.
*
Я вывихнул ногу и слышу упрек Отца, что пришел на подмогу: «Когда бы шагал по дороге, сынок, Ты не искалечил бы ногу».
«Отец, иль кривых не осталось дорог, Что многих людей загубили?» «Затем чтобы выбрать прямую ты мог, Глаза тебе дадены были».
«Избегнуть глаза не вольны миражей, Я это познал, слава богу». «Тогда попроси у премудрых мужей Совета, чтоб выбрать дорогу».
«Отец, их советы всегда таковы, Что нет в них согласности строгой». «Тогда у своей расспроси головы, Какой отправляться дорогой».
«От разных хабаров моя голова Кружиться не раз начинала». «В своей голове ты чужие слова Обязан был взвесить сначала».
«Как сделать, отец, научи, помоги, Не путал чтоб с вымыслом быль я?» «Об этом спроси у распухшей ноги, Чьи ты разорвал сухожилья».
ТРИ СЕСТРЫ
Тик-так, тик-так! То в гору, то с горы, Не ставя ничего себе в заслугу, – Тик-так, тик-так, – три кровные сестры Неумолимо движется по кругу.
Тик-так, тик-так! Меньшая из сестер, Чей голосок беспечен так и звонок, – Тик-так, тик-так, – летит во весь опор – Седых веков балованный ребенок.
Тик-так, тик-так! А средняя сестра Себе такой не позволяет скачки, – Тик-так, тик-так, – ведь зрелости пора Предпочитает выдержку горячке.
Тик-так, тик-так! Их старшая сестра Идет по кругу медленней намного, От люльки и до смертного одра Нам о себе напоминая строго.
Тик-так, тик-так! Как быстротечны дни! Тик-так, тик-так! Как мимолетны ночи! Тик-так, тик-так! Ход стрелок оцени: Мелькнет «тик-так», и станет жизнь короче.
Миг упустил – и отбыл самолет, Час упустил – и не окончил дела. В любви промедлил – женщина не ждет, Жил завтрашним, а жизнь вдруг пролетела.
Тик-так, тик-так! Поторопись, не жди, Ведь наверстать не сможешь ни минутки. Тик-так, тик-так! На стрелки погляди. Пока «тик-так» звучит в твоей груди, – С любой из них шутить опасно шутки.
ДУМЫ
Я, одолев раздумья горный путь, К бессонным думам обращаюсь слезно: «Устал я, думы! Дайте отдохнуть. Ночь на дворе, и вам роиться поздно.
Вы утром снова будете нужны, Ну а сейчас –
прощайте до восхода. Уйдите, как кинжал ушел в ножны, Когда вернулся воин из похода.Чуть розоветь начнет в горах восток, Вы явитесь ко мне без проволочки. А на ночь отправляйтесь в уголок, Куда снес люльку я подросшей дочки.
Висит в зените тонкая дуга, Ваш пламень, думы, ночью мне не нужен. Остыньте, словно угли очага, Был на котором приготовлен ужин».
«Не умоляй! Мы над тобой вольны, Сильнее нашей нет на свете власти…» Уходят, как отверженные, сны, И сердце разрывается на части.
ДЕРХАБ
От века в горах Дагестана, Который в застолье не слаб, Живет золотого чекана Даргинское слово: «Дерхаб!»
Вместительней винного меха, Всегда заключает оно В себе пожеланье успеха И все, за что пьется вино.
Дерхаб! С добрым утром! А ну-ка! Ты к солнцу шагни из дверей. Стрелою из звонкого лука Колечко пронзи поскорей!
Дерхаб! По закону Кавказа К возлюбленной сватов направь! Дерхаб! Да не будет отказа, И сном вдруг покажется явь!
Дерхаб! В честь рождения сына Ты пулю всади в потолок. Рождение дочки – причина, Чтоб выбить из бочки пупок!
Был конным, а ныне ты пеший, Дерхаб, неудаче назло Ты голову грустно не вешай! Дерхаб! Еще прыгнешь в седло!
Дерхаб, если встретил ты друга! Дерхаб, если встретил врага: Я рядом – твой меч, и кольчуга, И чести надежный слуга!
Дерхаб, чтоб, не ведая страха, Имели бы голову вы! Дерхаб, чтоб лихая папаха Была у лихой головы!
Да минет нас год безотрадный, Чтоб сердцем никто не озяб! Дерхаб и лозе виноградной, И хлебному полю – дерхаб!
Войны лишь бы не было в мире, Верх зло не взяло бы. Дерхаб! А в спорах да будем мы шире И не узколобы. Дерхаб!
Всходите к заветным вершинам! И, вольной поэзии раб, Я выражу в слове едином Вам добрые чувства: «Дерхаб!»
СМЕРТЬ ТОПОЛЯ
Тополь был незыблем, как скала, Был он гордостью родного края, А теперь, как руки, вдоль ствола Опустились ветки, увядая.
Было добрым дерево всегда, Всем дарило тень свою, как милость. Объясни же мне, что за беда И с тобой, столетним, приключилась?
Распушив зеленый свой покров. Ты стояло и шумело, словно Ствол твой не сгибало сто ветров, Сто метелей, сто громов и молний.
Ты не сникло под огнем врага, Ты перед рекою устояло, Хоть она, смывая берега, С корнем вырвать ствол твой угрожала.
Даже в час, когда земля тряслась, Не ломалось ты, хоть и скрипело. Чья же воля, чья же злая власть Крепкое твое согнула тело?
И, собрав остаток прежних сил, Мне ответил тополь: «Я страдаю Оттого, что грудь мне источил Червь, которого я сам взрастил, – Я, подобно людям, умираю!»
ДВЕ ДВЕРИ
В этом доме есть для всех людей Две заветных двери: вход и выход. Я вошел в одну из тех дверей, За собой ее захлопнув тихо.
По обычаю моей земли, Гостю чашу подают большую. Мне такую чашу поднесли. Пью и пью – напиться не могу я.
Как давно вошел я в этот дом! Дали мне кумуз едва ль не с детства. Столько лет играю я на нем И пою, и не могу напеться.