Собственность Дьявола. Право на семью

— Что? — мои брови сводятся к переносице настолько плотно, что мышцы начинают трещать от напряжения. — Вот… сука…

Перед заключением договора мы проверяли её. Никаких намёков на мошенничество. Приличная семья. В том, что не сложилось у Лизы с мужчиной, так это с кем не бывает? Понесла ребёнка, растит его. Заботится как может. Работает. Строит карьеру. Но чтобы, блять, вот это…

— Нужно найти жучок, — слышу от Дана, всё ещё находясь в фрустрации. — Вляпался ты с этой… мамкой… по самое не балуй. Расхлебывать теперь и расхлебывать…

***

— Где прикажешь его искать? — охвачен яростью, встаю со стула.

На маму зол, как никогда. Лучше бы она была холодной, консервативной стервой ко всем бабам, имеющим на меня виды.

— Звони матери. Спрашивай, когда и при каких обстоятельствах Лиза была у них в доме. Жучок, если он всё ещё там, найдем. Хотя нет. Я сам позвоню, — Дан поднимается следом. Поправив на себе скрытую кобуру, надевает дубленку. — Возможен вариант записи на телефон. Этот кусок разговора вырезан в аудиоредакторе. Если запись эта всплывёт где надо, полетит много голов. И твоя в том числе. Прохорова первой сядет за подставу и грубое нарушение закона. Блять, вот нахрена тебе сдались её яйцеклетки?

— Бес попутал… — ворчу, подхватывая со стола сигареты и зажигалку. Подкуриваю. Втягиваю в лёгкие едкий никотин. Головная боль слегка притупляется. А вот ощущение злого бессилия, наоборот, усиливается.

— Угу, — Дан смотрит на меня, не мигая. — Тот, который Любовь Фёдоровна…

— Мать хотела как лучше, — морщась, растираю пальцами виски.

— А получилось как всегда. Через жопу.

— Дан, Лиза действительно подошла нам по всем параметрам. Рост. Вес. Цвет глаз, волос, структура тела… Жаль, что гнильцу не распознал я вовремя. Думаю, ребёнок ей не нужен. Она хочет денег. Много денег. В лучшем случае алименты, в худшем… — делаю очередную затяжку.

— Только не говори, что ты на ней женишься или позволишь принимать участие в воспитании сына, — фыркает Дан.

— Ты гонишь? — вытолкнув из легких дым, округляю глаза. — Я матери миллион раз запрещал поддерживать с ней контакты. Так нет же! Провернула за моей спиной эти психотерапевтические встречи. И весь план, сука, пошёл коту под хвост! — рявкаю, сжимая ладонь в кулак. Меня снова срывает.

— Придётся прижать мамашку, несмотря на то, что беременна. Но как это сделать без вреда для ребёнка — тот ещё вопрос. Ладно, — Галецкий в знак поддержки хлопает меня по плечу. — Где наша не пропадала. Выкрутимся. Сделаем так: я поеду сейчас к твоим. Выясню всё и поищу жучок. На обратном пути заскочу к родителям Малышевой. Отвезу подарок для её дочки. Сделаю пару снимков. Вечером надавим на Лизу. Если дочь ей дорога — она расколется. До родов будет под нашим пристальным присмотром. Затем решать тебе. Либо дашь ей больше денег и потребуешь не усложнять процесс передачи ребёнка. Либо… сам понимаешь что… Надеюсь, эта стерва примет твои условия.

— Я поговорю с ней. Прямо сейчас. Если не скажет, зачем всё это затеяла, примем меры. Жду от тебя новостей.

??????????????????????????— Ты в клинику с ней?

— Видимо да. Мне ж, сука, больше нечем заняться! — нервно развожу руками. — Придётся перенести брифинг с клиентом на послеобеденное время.

Глава 9

Руслан

— Олег, приготовь машину. Поедешь с нами в город, — отпускаю охранника и стучу в дверь.

Малышева не отвечает. Хоть я и знаю, что она не спит. Сидит в кровати в позе лотоса. Медитирует в одну точку.

Перед тем, как отправиться к ней, я проверил обстановку через систему видеонаблюдения.

Не желая напрасно тратить время, захожу.

— Доброе утро, Лиза, — пытаюсь смягчить свой гневный тон, но чувствую, надолго меня не хватит. Не тот случай, чтобы спустить на тормозах. Тихо с её заявлением не выйдет.

Девушка вскидывает на меня воинственный взгляд.

Глаза похожи, но повадки совсем не те. Не цепляют её рефлексы. Ничто и никто не в силах заменить мне Машу. Ни одна её копия не способна вызывать те самые глубинные эмоции, которые моя жена вытаскивала из меня наружу одним лишь своим присутствием. Встряхивала нутро как электрошокер.

Лиза только злит. Знал, что так будет. Знал, и всё равно сознательно допустил ошибку.

Так бывает, когда ты делаешь что-то автоматически, под влиянием какой-то неведомой тебе силы и не протестуешь. Просто делаешь…

— Я хочу уехать к себе домой. У меня маленькая дочь. Больная мать и отец… И работа, которая не терпит отлагательств, — цедит Малышева, вставая с кровати.

— Не я загнал тебя в эти рамки, — медленным шагом двигаюсь к ней. Она пятится назад, пока не упирается лопатками в стену. Наткнувшись на твёрдую поверхность, вздрагивает. Теряется, напоминая загнанного в ловушку зверька. — Ты сделала это по собственной глупости. Перед тем, как развязать любую войну, изучи своего врага. Ты плохо меня знаешь, Лиза, чтобы пытаться обыграть. Силенок-то хватит? — оскаливаюсь, тормозя напротив неё. Лицом к лицу.

— Вы не имеете права держать меня в этом доме. И ребёнка, на которого претендуете, теперь я вам не отдам. Это и мой сын тоже! Это же вопиющая бесчеловечность со мной так поступать! Черт возьми, я не ваша покойная жена! — забегав взглядом по моему хмурому лицу, делает попытку меня обойти. Резко вытягиваю руку вперед, преграждая ей путь. Второй замыкаю в ловушку. Нервно сцепив зубы, прижимаю собой к стене. Так, чтобы не придушить живот. Лиза, сливаясь со стеной, шумно сглатывает и дышит через раз. Страх сковывает её тело по рукам и ногам. Она практически не шевелится. Пялится в мои глаза, бледнея.

— Правильно, девочка… Бойся меня, — наклонившись к её виску, злобно шепчу. — Бойся и слушай. Внимательно.

Лиза снова сглатывает. Я слегка отстраняюсь, находя её напуганные влажные глаза.

— Ты далеко не она. Ты всего лишь жалкая её копия. Которая до дня зачатия по контракту не брезговала продавать свои яйцеклетки таким же БИО, как я, — сделав короткую паузу, отмечаю, как бешено гарцует жилка на тонкой шее.

А нехрен было нарываться. Нехрен было будить во мне демона.

Не люблю, когда меня шантажируют. Страх, как не люблю…

— Стоимость донорства ооцитов мне хорошо известна на рынке. Как и тот факт, что ты этим промышляла несколько раз. Что же ты не бежишь и не предъявляешь права на каждого своего, так называемого ребёнка?

— Это совсем другое, — шипит она. — И не вам меня судить.

— Да неужели? — опускаю ладонь на тонкую шею, поглаживаю большим пальцем, чуть сдавливая. В глаза смотрю. Неотрывно. Взглядом даю понять, что со мной шутки плохи. — Сколько денег ты хочешь?

***

Задирая лицо, Лиза краснеет ещё больше. Она на голову ниже. Как и моя покойная жена.

На обеих ресницах дрожат слёзы. Только этим меня не проймешь. Ничем не проймешь. Нет внутри меня ничего живого. Смерть Маши выжгла всё человеческое. Превратила в ходячую глыбу льда.

— Вы монстр… Думаете, я смогу продать собственного ребёнка?

— А в чём, собственно, проблема? Ты же изначально рассчитывала на деньги. Появилась возможность сорвать куш покрупнее?

Скалюсь, надавливая пальцем на болевую точку. Лиза морщится, издавая скулёж.

Подавив вспышку гнева, отпускаю горло. Перемещаю ладони на тонкие плечи. Дёрнув на себя, встряхиваю.