Собственность Дьявола. Право на семью

— Лучше будет, если ты поведешь себя, как мудрая женщина.

— После того, как меня сломал и растоптал любимый мужчина? Дан, мои дети родились семимесячными. Вот, пожалуйста. Полюбуйся.

Галецкий берёт в руки телефон.

— Там всё. Справки о рождении. Информация о течении беременности и родов. Я повторяю: двойняшки — дети Георгия. Он их биологический отец. Руслан не имеет к ним абсолютно никакого отношения. Я не хочу войны с Исаевым. И Гере она ни к чему. Забудь о том, что видел меня. Если он тебе так дорог — не нужно его добивать!

— Маша? — неожиданно прозвучавший за спиной голос Астафьева вынуждает меня вздрогнуть.

Обернувшись, словно по команде, врезаюсь взглядом в ошарашенные синие глаза. Сглатываю. Острое предчувствие апокалипсиса пронзает душу насквозь.

Мой добрый покровитель кажется мне больше недобрым.

Передо мной стоит Астафьев с перекинутой дорожной сумкой через плечо. Его глаза темнеют. В них закипает злость. Видимо, он всё слышал.

Черррт! Сговорились они, что ли? Подкрадываются как крупные хищники в саванне.

— Гера? — сиплю, чуть придя в себя. — Когда ты прилетел?

— Только что из аэропорта, — отвечает, не сводя прищуренного взгляда с Данилы. — Я вижу, у нас гости?

Астафьев подходит к нам. Снимает с себя сумку. Бросает её на лавку, но здороваться с Даном за руку не спешит. Держит некую дистанцию.

— Здравствуй, милый — поспешно поцеловав Геру в щёку, выпаливаю: — А... Данила уже уходит. У него срочные дела!

Уловив сочувствующий взгляд Галецкого, краснею и тотчас прикусываю язык.

— Маша, иди в дом, — сухо приказывает Георгий.

Я стою, будто приросла к полу. Собирая последние силы, не могу заставить своё тело двигаться.

— Маша! — прилетает очередное требование. — Я сказал зайти в дом!

— Это правда, Георгий Анатольевич? Дети твои? — спрашивает Данила, протягивая мне мобильный.

Не дожидаясь ответа, я выхватываю девайс и оставляю мужчин одних, отрезая себя от внешнего мира хлопком двери.

Глава 19. Неожиданное предложение

Маша

— Маша? — увидев меня, напуганную до чертиков, Тома бледнеет. — Что случилось? На тебе лица нет.

«На тебе тоже», — хочется ей ответить.

— Катастрофа случилась, Томочка, — шепотом выдыхаю, сползая по двери на пол. Сажусь на корточки, вгрызаюсь зубами в чехол телефона. Чувствую, как кровь волнами приливает к лицу. Жарко. Нечем дышать.

— Не поняла… — растеряно переводит взгляд с меня на закрытую дверь и обратно.

— Гера прилетел. Разговаривает с начальником охраны моего бывшего мужа. На крыльце.

— Ты серьёзно? — прикрывает на мгновенье ладонью рот и качает головой, словно не может поверить. — Это что же? Исаев уже знает, что ты жива?

— Не уверена, что знает. Иначе он был бы уже здесь. Дан не успел доложить.

— О, Господи… Что же теперь будет? Как он тебя нашёл?

— Я откуда знаю?

— Подружке своей скажи спасибо! — выпаливает Тома.

— Она-то тут причём?

— При том! Чего фортопопым дома не сиделось? Дождались бы Георгия, и ничего этого бы не случилось! А сейчас что? Хлеб с солью готовить?

— Сплюнь.

— Да что уж теперь плеваться... — махнув на меня рукой, Тома отправляется в гостиную.

Я встаю с корточек, набираю Милану. Руки дрожат, как у конченого алкоголика.

Что теперь будет со мной? С детьми? С Георгием?

Но ведь он обещал меня защищать! Столько, сколько понадобится.

Изначально поддержал обман. Не только словами, но и делом. А сейчас злится. А я хочу, чтобы Руслан думал, что дети не его! До дрожи в теле хочу. До дикой трясучки! До зуда!

Хочу посмотреть на его лицо, когда он об этом узнает.

Да, милый… Я тоже умею быть жестокой. Понадобится — всю душу из тебя выну. Не просто выну. Вырву с мясом, как ты когда-то мою. И буду, как садист, наслаждаться твоей болью. Так что лучше меня не ищи. В собственном аду вместе со мной задохнешься!

— Доброе утро, Машуля! — звонкий голос подруги врезается в барабанную перепонку. Вздрагиваю, недовольно морщась. Отвожу от уха телефон.

— Ни хрена оно не доброе, — сквозь зубы ворчу я, оглядываясь на входную дверь.

— Что случилось? — радость Миланы сменяется беспокойством.

— Данила меня нашёл.., — делаю короткую, но выразительную паузу, — ты мне чего-то не договариваешь?

— С ума сошла? — обиженно выпаливает Милана. — Я Руслану ничего о тебе не рассказывала. Галецкому, тем более. Ребёнком своим клянусь!

— Кто ж таким клянётся, ненормальная! — возмутившись, шумно вздыхаю. — Верю я тебе. Верю. Просто это случилось так… Так неожиданно. Я не была к этому готова. Несла Дану полную чушь, будто он возьмёт и послушает меня. Я не знаю, что мне делать, Милана. Завтра здесь будет Руслан. Возможно даже сегодня…

— А что ж тут теперь сделаешь, подруга, — реплика Милы звучит совсем неутешительно. Как приговор. — Детей ты уже родила. Силы к тебе вернулись. Всё ещё любишь. Значит, борись.

— За что бороться? — вспыляюсь я.

— Как это «За что»? За свои права. За любимого мужчину. За счастье, в конце концов! Твоим детям нужен отец. И раз уж правда раскрылась, вам не мешало бы с Русланом поговорить.

— Я не хочу подпускать Руса к детям! — шиплю я сдавленным от злости голосом. — Ты же знаешь, у меня есть тысяча причин, чтобы этого не сделать. К чему такой совет? Я боюсь, что он их в отместку заберёт. Лишит меня прав. Понимаешь?

— И что он будет с ними делать? — парирует Милана. — Отдаст суррогатной матери на воспитание? Давай-ка без этой чуши, ладно?

— Ты не понимаешь… Ты… Ты просто не знаешь его. А если Руслан потребует тест ДНК?

— Ну пусть сделает. Господи, Маш, это такая мелочь. Дети же его.

— Серьёзно? Да! Дети его! Но для меня это не мелочь. Недоверие мужчины к женщине обычно приводит к одному и тому же результату — к расставанию. Ладно, Милан. Я тебе позже перезвоню, — расстроившись ещё больше, решаю выдохнуть и в одиночку подумать над произошедшим.