Собственность Дьявола. Право на семью

Вытащив щётку из шкафчика, Маша, пыхтя, принимается подметать на полу осколки с салатом.

Нет уж! Так не пойдет! За глупые поступки должна отвечать! С хуя ли молчит, насупившись?

— Давай помогу убраться здесь, — решительно вырываю хозяйственное приспособление из её рук, только чтобы посмотрела на меня.

— Я сама! Иди к черту, Руслан! — протестующе рычит, но я отбрасываю гребаную метлу на пол и сгребаю жену в объятия. Обхватываю затылок пятерней. Глаза в глаза. Волосы в кулак. Ток по венам…

— Там я уже был. Хватит! Достала, — рублю, а затем жадно впиваюсь в её губы, чтобы заткнуть ей рот. Если поцелуи придумали для этого, я с радостью с ней помолчу! Буду упиваться ею до тех пор, пока вся злость не сойдёт на нет.

***

— Рус..? — сипит Машка, оторвавшись от моих губ.

Её пальцы нежно скребут по моему затылку. Этот момент хочется растянуть на всю жизнь. Так хорошо я давно себя не чувствовал. Рядом с ней я просто счастлив. Относительно спокоен и полон сил, не смотря на то, что жена умеет держать меня в тонусе.

— М? — вопросительно мычу, не в силах ворочать языком, когда она продолжает гладить меня по загривку. Зарывшись носом в ароматную макушку Марии, дышу ею, крепче прижимая к груди. По телу трепетным теплом разливается эйфория.

Матерь божья, как же мне её не хватало…

Целую в лоб, мысленно благодаря судьбу, что мы снова вместе.

— Нам нужно поговорить, — её горячий шёпот ощутимо толкается мне в шею.

— О чём? — хриплю, выравнивая дыхание после шквала эмоций.

— Я не могу к тебе переехать сейчас…

— Объясни, — глотаю подступивший к горлу ком, поскольку уже догадываюсь в чём причина и о ком пойдёт речь.

— Мне трудно смириться с мыслью, что у тебя будет ребёнок от суррогатной матери. И то, что она живет в твоём доме, причиняет мне нестерпимую боль. Я не готова к такому повороту событий, — Маша запрокидывает голову и смотрит мне в глаза.

— Утром она уедет, — делюсь с ней своими ближайшими планами. — Я снял для неё квартиру. До родов Лиза будет жить там, а после я заберу ребёнка и мы закроем с ней сделку. Эта женщина больше не появится в нашей жизни. Обещаю.

— Дело не в ней. То есть и в ней тоже. Просто я не уверена, что смогу принять этого ребёнка и полюбить, как родного. Возможно, малыш будет похожим на тебя, и когда-нибудь я смогу… — голос Маши дрожит, словно она вот-вот заплачет. — Боже… Не знаю. Мне трудно об этом говорить. У меня крыша едет. Рус, я не смогу его полюбить. Наверное не смогу.

— Маша, Маша, прекрати, — прерываю её, чтобы напомнить причины и обсудить их последствия. — Я прекрасно понимаю твоё состояние. И эту панику, которая разбивает тебя изнутри. Но это всего лишь ребенок. Беззащитный, маленький человек. И он мой. Понимаешь? Мой, как и Яра с Яном. Так уж вышло. Я не ожидал увидеть тебя живой. Я пытался жить дальше.

— Вот как… — Маша разочарованно хмыкает.

— Ты серьезно? — вопросительно выгибаю бровь, в очередной раз поражаясь её реакции. — Маша, я тебя похоронил! У меня и в мыслях не было, что ты жива. Да, я сходил по тебе с ума, горел желанием уйти следом, потому что знал, что после смерти мертвые не возвращаются. Мне тебя не хватало. Я каждый день искал способ облегчить свою утрату. После долгих попыток забыться, я всё же решил жить дальше. Узнал, что могу иметь собственных детей. Едва не убил Шаха. Мать заверила меня в том, что ребенок — это лучшее лекарство от одиночества. Я был в таком отчаянии, что даже не стал её разубеждать. Мне было ровно на всё. Я пахал, как проклятый, чтобы не думать о твоей смерти. Но как увидел неугомонную Златку Лисички… то есть… дочку Яны… неважно! — отчеканив, замолкаю, осознавая, что выдал лишнее.

— Лисички? — переспрашивает Маша сдавленным из-за спазма голосом. Глаза мгновенно покрываются влагой. Прикусив дрожащую губу, жена вырывается из моих рук и разворачивается ко мне спиной, обхватывая себя руками.

Не давлю на неё. Не тот момент. У самого душу наизнанку вывернуло. Сам не знаю, смогу ли я полюбить ребёнка от Лизы. Пусть он будет трижды моим…

— Маша, давай выдохнем? — прошу, глядя ей в затылок.

— Ты её любил? — раздаётся негромкий, шокирующий вопрос.

— Кого?

— Лисичку свою. Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь. Я видела её фотографию в сейфе. Обручальное кольцо. И надпись. Видимо важную для тебя. Ты сам знаешь, какую.

***

— Какое это теперь имеет значение, Маша?

— Ты её любил? — настойчиво повторяет вопрос, чем бесит ещё сильнее.

— Возможно. Нет. Не знаю. Хватит! — рявкаю и в ответ получаю ту же реакцию.

— Не хватит! Вы были женаты! — развернувшись ко мне лицом, кричит Маша. — Я ничего об этом не знала! Я тебя не знаю, Рус! Совсем!

— Мы не были женаты! — парирую я. — Всё, что ты увидела на фотографиях — было организованным фарсом. Точно таким же, как у тебя с Георгием, когда вы оба пошли против меня. До тебя я не любил женщин по-настоящему. Ты единственная, кому я сказал эти слова. Мой брак с тобой был первым и единственным. Я никогда не был женат, Маша. Никогда!

Делаю шаг к ней.

— Не подходи ко мне! — жена выбрасывает руки вперёд, чтобы защититься.

Торможу, не зная, чего ожидать от неё в следующую секунду. Ревнивая, мать её, собственница! Даже больше, чем я.

— Малыш, прекрати, — пробую достучаться до её благоразумия. — Ты же не любишь лепить из мухи слона. Так зачем делаешь это?

— Это другое.

— Это моё прошлое! Ты — настоящее. Остальное не стоит выеденного яйца. Всё ерунда, понимаешь?

— Ты заключил со мной фиктивный брак. Ни любви, ни уважения не проявил. При этом ты хранил в сейфе обручальное кольцо и фотки с ней! «Спасибо, что ты есть...» — такой была надпись на одной из них. Я помню. Эти слова навсегда отпечатались в моей памяти. А ты говоришь о каком-то фарсе. Зачем ты лжешь? Со мной ты ради детей?

— Да, блять! — втянув ноздрями воздух, тотчас сбавляю тон. — Я не лгу. Я давно знаю Яну. Её родная сестра Виктория была замужем за мои братом. Оба погибли в автокатастрофе. Их убили. Яна осталась одна с маленьким Тимофеем на руках. С моим племянником! Пока я отвлекался на поиски убийц, она с ребенком едва не стала очередной жертвой. В тот вечер их спас бывший её сестры. Позже выяснилось, что Тим его сын, а не Андрея. Яна влюбилась в гонщика, а парень на тот момент состоял в браке с одной певичкой. И чтобы не разбивать семью, от которой осталось одно название, Яна попросила меня о помощи, точно также, как просила о помощи у Георгия ты! На тот момент у неё с Захаровым были слишком сложные отношения. Мы сыграли спектакль со свадьбой только для того, чтобы гонщик перестал её преследовать. Он как и ты поверил в этот фарс. Яна уехала со мной в Польшу, некоторое время жила с племянником в моём доме. Как ты сейчас живёшь в доме Георгия. Только в отличие от тебя, она дала своему мужу возможность присутствовать на родах и заботиться о ней. Мне ты не оставила ни единого шанса. Ты умерла! Хочешь ещё аргументов не в твою пользу?