Собственность государства

Да, граф Керриган зарабатывает очко в свою пользу, и если он подслушал наше совещание на кухне – должен признать, что меру противодействия нашему недовольству он выбрал весьма эффективную.

Когда за окном уже стемнело, мы с Сабриной вернулись обратно в казарму, уставшие и очень довольные друг другом. На месте не оказалось большинства участников вечеринки, причем с Белой и его миниатюрной девицей мы разминулись в коридоре, и я, бросив взгляд через плечо, еще увидел, как они заходят туда же, откуда вышли мы.

Час спустя я заметил, выглянув в окно, что на стоянке появился автобус, которого там раньше не было.

– Это что, за вами приехали? – спросил я.

– Ага, - кивнула Сабрина. – Как говорится, все хорошее когда-нибудь заканчивается.

– …Чтобы затем начаться заново.

– Будем надеяться, - улыбнулась она.

Около полуночи девушки ушли, а мы вернули столы и стулья по местам и собрались на кухне поделиться впечатлениями.

– Ну, что скажете? – задал я риторический вопрос.

– А что тут сказать, - пожал плечами Дэви. – Классная вечеринка. Такое впечатление, что граф нас подслушал, иначе неясно, для чего он для нас так расстарался… Кто-нибудь остался без, кхм, сладкого? А то я пытался уследить, кто куда и с кем уходит, но когда сам вышел…

Оказалось, что не пролетел никто.

– Тринадцать девушек приходят на вечеринку к тринадцати незнакомым парням, - сказал Вацлав, - и никто не остался без, как сказал Дэви, сладкого. Сдается мне, тут дело не в искренности…

– Тебе сдается правильно, - кивнул я. – Сабрина призналась… Говорит – они все вызвались добровольно, что не факт, но подтвердила, что условие обязательно с нами переспать им поставили, что факт стопроцентный.

– Саша, тебе не кажется, что на кухне есть жучок?

– Я почти уверен в этом. Думаю, на прослушке весь комплекс.

Тут Ян подпер рукой голову и сказал:

– А разве это плохо? Не было бы прослушки – не было бы и нашей вечеринки. Граф явно пытается доказать нам, что тут веселее, чем на Краю, и теперь я с этим согласен. Поверьте, ребята, у Края все не так великолепно, девушки – попроще и гораздо более строгих правил, кормежка – вообще вне всяких сравнений… Граф выбрал правильный курс, вы согласны?

Я фыркнул:

– Граф делает ошибку. У него люди заняты подслушиванием нас, вместо того чтобы заниматься террористами, призывающими одержимых. Хорошо, если Вольфганг прав и две зачистки – совпадение. Если нет… Ну, жизнь покажет, что к чему. А теперь идемте спать: случись новая зачистка, будет хреново идти на нее не отдохнувшими.

* * *

Утром мы встали в весьма бодром расположении духа. Ну как утром – в десять часов, что нам, привыкшим подниматься в семь и ни минутой позже, показалось не самым худшим вариантом. В том, чтобы спать сколько влезет, тоже есть немалый плюс.

Мы наскоро оделись и пошли умываться. Не потому, что нас кто-то торопил, а просто по привычке.

Потом нам привезли завтрак: яичница с беконом, три салата, включая крабовый, и крупная отбивная размером в полтарелки со специями и неописуемым запахом. Поев, мы занялись плановой чисткой оружия. Дело, впрочем, недолгое для знающих людей, так что затем мы оказались предоставлены самим себе. Свободное время – это роскошь, от которой в учебке у нас не было, отвыкли, теперь заново привыкать. Впрочем, мы засели за шахматы и нарды, попутно обсуждая достоинства, недостатки и выпуклости вчерашних девушек. А служба тем временем идет.

Затем нам привезли обед: густой пряный суп, мясное рагу, десерт и свежие фрукты. После обеда мы потренировались в спортзале и снова засели за шахматы и прочие игры. Жаль, на базе нет ни библиотеки, ни телевизора.

А ближе к вечеру появился дежурный полицейский сержант и сообщил, что Валлендел и Мэрриот придут в брифинг-зал через пять минут.

Мы быстро привели себя в официальный вид, напялив кителя, и вошли в брифинг-зал, организованно и без спешки, практически одновременно с Мэрриотом и Валленделом.

– Рассаживайтесь, - сказал нам Валлендел после того, как мы поздоровались.

Мы все уселись полукругом напротив мест руководителей.

– Первая тема на повестке дня, - сказал Мэрриот, - а именно – увольнительные. Мы столкнулись с одной проблемой: у нас нет второго подразделения, которое несло бы боевое дежурство, пока вы пойдете в увольнительную. Мне показалось также очевидным, что давать увольнительные половине – не вариант, поскольку вторая половина сама зачистку не потянет, так что требование полной боеготовности двадцать четыре часа семь дней в неделю при этом нарушается. Давать увольнения паре человек в день – это практически стопроцентная гарантия, что на зачистке средь бела дня группа будет слабее на двух человек. В теории, мы могли бы найти деньги еще на три-четыре бойца, но это все же весьма накладно, да и вам в команде новые, непроверенные люди. Потому мы решили, что раз гора не идет к Ганнибалу – значит, Ганнибал пойдет к горе. Не вы идете в увольнительную, а увольнительная приходит к вам, примерно в таком формате, как это было вчера. Возможны также выездные увеселительные мероприятия, например, вы всей компанией едете, скажем, в кегельбан, на своем фургоне, имея при себе все снаряжение и вооружение, и сможете при необходимости оперативно выдвинуться на зачистку. Что скажете?

– Звучит как приемлемый план, - сказал я и обвел взглядом парней, получив в ответ одобряющие кивки.

– А что такое кегельбан? – спросил Данко.

– Потом объясню. В общем, сэр, мы одобряем.

– Вот и отлично. А теперь – вторая новость, - сказал Мэрриот и поднес ко рту рацию: - проводите его сюда.

Я приподнял бровь. Кого это «его»? Что-то у меня хреновое предчувствие.

Дверь открылась, сержант впустил высокого, худого, но при этом довольно крепкого на вид человека лет двадцати пяти-двадцати восьми и с большим футляром явно от видеокамеры. Чуть впалые щеки, длинное лицо, светлый «еж» на голове… В общем, я учуял рейховский дух еще до того, как услыхал его акцент.

Тип поздоровался – йа, йа, реалиш рейхен журнашлюхен герр, моменталише понятунг! И за каким хреном он сюда приперся?

– Это Гюнтер Шоннагель, - представил его Валлендел, - он оператор «Первого Рейхсканала», и на следующую зачистку, когда бы она ни случилась, поедет с вами. Репортаж с места событий, так сказать.

Вот тут меня уже малость перекосило.

– Вы что, издеваетесь надо мной?! Я не для того заткнул одно рейховское хайло, чтобы нам немедленно навязали второе!

Мэрриот картинно вздохнул:

– Увы, Александер, вот как раз поэтому. В принципе, идея и так витала в воздухе у нас самих, это был вопрос времени, ну а вчерашняя пресс-конференция привела к тому же результату, только быстрее и по инициативе германской прессы… Впрочем, Гюнтер, рассказывайте вы. Вон, садитесь в свободное кресло.

Шоннагель сел, поблагодарил Мэрриота и устремил на меня взгляд голубых глаз.

– Ну что ж, будем знакомы, Александер. Сразу оговорюсь, что Ирма фон Бунстер – скандальная журналистка, а ее издание – газета для снобов, обливание помоями, причем не только Аркадии, но и других стран – это их профиль. Эту газету читают, в основном, люди, которым нравится знать, как все хорошо в Рейхе и как все плохо в остальном Содружестве. Справедливости ради, «Вельтбеобахтер» в какой-то мере помогает влиять на настроение населения: люди менее склонны к недовольству, если знают, что где-то все намного хуже. Поэтому газета поддерживается нашими императором и правительством. Однако в целом адекватные граждане Рейха не особо верят той же фон Бунстер: у кого есть мозг, тот понимает, что «Вельтбеобахтер» хоть и не врет прямо, но манипулирует с формами подачи информации и потому не заслуживает большого доверия. В общем-то, порка, которую вы, Александер, устроили Ирме, повеселила многих в самом Рейхе, и ваша антипатия к ней вполне понятна всем, я бы даже сказал, что многие у нас с вами в этом солидарны. Вот только в процессе порки фон Бунстер вы проехались и по Рейху, и по германскому народу. У вас есть какие-нибудь личные претензии и антипатии к стране в целом или к среднестатистическому германцу?