Собственность Короля

— Поправочка, Грей — это не я вписалась, это ты заставил меня ответить на звонок.

Он кивает, но в этом жесте нет ни капли раскаяния.

Я вообще не знаю, что должно произойти, чтобы Грей в принципе задумался о существовании этой эмоции внутри своей системы ценностей.

— Мы ни разу не контактировали за эти семь лет, Ань. Не общались, не созванивались и тем более, не трахались. Она моя жена только на бумаге. Поверь, Кузнецова — последняя женщина, которую я хотел бы видеть в своей жизни.

Я верю, как бы глупо это ни было.

Но меня одновременно сильно царапает его совершенно искреннее «последняя женщина». Потому что в его словах «женщины» в множественном числе. Как будто женщин было, есть и будет еще много, и его жена не имеет к этому никакого отношения.

Но и я — тоже.

Три дня.

Мне понадобилось всего три дня, чтобы потерять голову от человека, от которого любая здравомыслящая девушка должна улепетывать со всех ног.

А я вместо этого сижу и хочу на стену лезть просто от того, как Грей невзначай слизывает шоколад с нижней губы, и как же ему идут выжженные солнцем пряди в густых каштановых волосах.

— Ну ты ведь всегда можешь развестись, — силой возвращаю себя к главной теме нашего разговора.

— У нас брачный договор, Ань. — Вот теперь его лицо мрачнеет. — Последняя шутка ее папаши. Когда мы его подписывали, у меня кроме трусов и носков ни хуя не было, а Кузнецова была типа из основательной семьи. Если мы разведемся сейчас, она получит половину всего. Просто, блядь, потому что мне и в голову не могло прийти, что баба, которая убегала от меня, роняя таки, решит остаться моей законной женой еще на семь ебучих лет. И я бы все ей отдал, мне по хуй — я еще заработаю. Но, блядь, какого…?

— Ты с ума сошел? — Даже меня это возмущает до глубины души. — Наверное, должен быть способ как-то поставить ее на место?

— Очень на это надеюсь, поэтому ищу выход. — Он отодвигает в сторону тарелку. — Проблема в том, Ань, что сейчас я не могу купить твою землю. Потому что тогда половина ее перекочует к Кузнецовой. А Шуба только этого и ждет, грёбаная тварь.

— Шубинский? А он тут причем?

— При том, Нимфетаминка, что это его ход. Вот такой вот цугцванг [2] .

2

Цугцванг (нем. Zugzwang «принуждение к ходу») — положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два, и догадаться, почему Шубинский так на него взъелся. Влад вскользь упоминал, что между ними что-то типа холодной войны, но если раньше Грей говорил об этом почти с весельем и азартом, то теперь ему вообще не до шуток.

— Это из-за меня, да? — Медовик, к которому я так и не притронулась, начинает пахнуть как будто срок его годности истек еще в прошлом столетии.

Хотя, чтобы он сейчас не ответил, я все равно знаю, что права.

Грей буквально вытащил меня у него из-под носа. Не только меня, но и Марину. У меня до сих пор перед глазами те страшные мертвые глаза. Представлять, что сейчас было бы, если бы Грей не влез тогда в мое окно.

— Мы бы все равно рано или поздно столкнулись, Ань, не парься.

Ну да, что же еще он мог сказать. Не плакать же, в самом деле, как девочка мне в жилетку.

А что говорить мне? «Прости, Грей, что так получилось?» Это будет грязная ложь, потому что если бы не он…

Я делаю глубокий вдох.

Нужно включить голову и подумать, что теперь со всем этим делать.

— Правильно я понимаю, что развестись в ближайшее время ты не сможешь? — Он только что сказал все как есть и теперь, когда я отошла от первого шока (а заодно смирилась с тем, что ревность ест меня без закуски), у меня нет повода ему не верить. Но обсуждать все это мне все равно почему-то больно.

— Проблема в том, что я не знаю, Нимфетаминка. — Видимо, мы достигли той точки разговора, после которой десерт расхотелось и ему. Грей почти никак не выдает свое резко ухудшившееся настроение, но я буквально чувствую как воздух вокруг него стал густым и шипит от раздражения. — Если бы лазейка появилась еще час назад — клянусь, я уже был бы свободным как ветер.

— А если ее не будет, скажем, через месяц? Два месяца? — «Год?»

— Я задаюсь тем же вопросом, Нимфетаминка. Ждать год я однозначно не собираюсь. — Мне это дерьмо на хуй не уперлось. Значит, придется стать на половину беднее. В целом, наверное, адекватная цена за хороший урок на будущее, что доверять нельзя никому. Особенно тем, кто имеет доступ в тыл.

Мелькнувшая в моей голове секунду назад мысль (казавшаяся мне спасительной), с размаху налетает на его категорические слова.

— Эм-м-м… — Я чувствую себя героиней бестолковой подростковой новеллы, которая вместо адекватных слов все время издает вот такие непонятные звуки.

— Та-а-а-ак… — Грей взглядом подзывает официантку и она моментально убирает со стола все тарелки, даже те, к которым мы не притронулись. После этого он ставил локти на стол, чуть подается вперед, изучая мое лицо. — По глазам вижу, что в твоей голове появилась какая-то идея.

— Она тебе не понравится, Грей.

— Что мне точно не нравится, так это когда решают за меня.

— Ну просто для этого тебе пришлось бы пустить меня в самый, — делаю акцентную паузу, — в самый глубокий тыл.

Он на секунду застывает. Потом хмурится и обратно откидывается на спинку стула.

— Ты меня сейчас немного, как бы это помягче выразиться, озадачиваешь, Ань.

— Тебе нужна моя земля или нет? — все таки решаюсь озвучить свой безумный план. Надо принять как данность, что в нашим с них отношениях — совершенно не подходящее слово, но другого у меня нет — абсолютно все вещи работают через «странно» и «иррационально».

— Нужна. И каждый день простоя меня крайне огорчает.

— Значит, я могу сдать ее в аренду. — Приходится сделать еще один вдох, чтобы продолжить. — На условиях, которые устроят нас обоих. А когда ты разберешься со своим браком — оформим продажу как и планировали раньше.

Влад слегка прищуривается.

Совсем немного, но его лицо моментально преображается, как будто кто-то стирает ластиком всю его придурковатость и деланную игривость. Остается только мистер Грей — человек, от которого пахнет деловой хваткой. На секунду мне даже кажется, что начинать этот разговор без поддержки грамотного юриста, было крайне самонадеянно.

— Просто ты говорил про опасные тылы, — пытаюсь как-то сгладить эту острую паузу, потому что к такому цепкому Грею оказываюсь совершенно не готова. — А мой план предполагает, что тебе придется мне довериться.