Сочинения в 3 томах. Том 3: Остров Тридцати Гробов. Графиня Калиостро. Необычайные приключения Арсена Люпена

— Все равно… не стреляй, мама…

— Вот он! Тише, сынок! Вот он… Смотри…

Мальчик был уже совсем рядом. Он шел медленно, немного сутулясь, и чутко прислушивался. Веронике показалось, что он в точности такого же роста, как ее сын. На сей раз, присмотревшись внимательнее, она уже не удивилась, почему Онорина и г-н д'Эржемон обманулись: между мальчиком и Франсуа впрямь было некоторое сходство, которое тот подчеркивал, нося на голове красный берет ее сына.

Мальчик прошел мимо и скрылся из виду.

— Ты его знаешь? — спросила Вероника.

— Нет, мама.

— Ты уверен, что никогда его не видел?

— Уверен.

— Это он набросился на тебя в камере вместе с женщиной?

— Думаю, он, мама. Он ударил меня по лицу — без причины, и с какой злобой!

— Ничего не могу понять! — вздохнула Вероника. — Когда же мы избавимся от этого кошмара?

— Скорее, мама, путь свободен. Пошли.

Выйдя на свет, Вероника увидела, что сын очень бледен, и почувствовала в своей ладони его ледяную руку. Но между тем мальчик радостно улыбался.

Они снова двинулись в путь и вскоре, пройдя внутри скалы, соединявшей оба острова, и поднявшись по ступеням, оказались на поверхности, справа от сада Магеннока. Вечерело.

— Мы спасены, — проговорила Вероника.

— Да, но лишь при условии, что они не смогут пройти тем же путем, — возразил Франсуа. — Его нужно завалить.

— Каким образом?

— Подожди, я сейчас сбегаю в Монастырь за инструментом.

— Нет, нет, мы не должны расставаться, Франсуа!

— Тогда давай сходим вместе, мама.

— А если тем временем появятся враги? Нет, выход надо оборонять.

— В таком случае помоги мне, мама.

После беглого осмотра они убедились, что один из камней, нависших над входом в подземелье, врос в землю не слишком глубоко. Поэтому им не составило труда раскачать его и сбросить вниз. Глыба рухнула на ступени, но за нею следом посыпались земля и камни, так что проход сделался если и не непреодолимым, то во всяком случае трудным.

— Нам придется остаться здесь, — объявил Франсуа, — пока мы не сможем осуществить мой план. Не беспокойся, мама, мысль хороша, и мы уж недалеки от цели.

Однако мать с сыном согласились, что прежде всего нужно отдохнуть. Оба совершенно измучились.

— Ложись, мама, вот здесь. Тут под камнем ниша, а в ней мох. Ты будешь отдыхать, как королева, — в прохладе и уюте.

— Ах, милый, милый сынок, — шептала счастливая Вероника.

Настало время объясниться, и Вероника не мешкая приступила к делу. Печаль мальчика, узнавшего о гибели двух людей, которых он любил, и жителей острова, которых он знал, немного смягчалась радостью от встречи с матерью. Поэтому она говорила, ничего не тая, прижимала сына к груди, утирала его слезы и чувствовала, что смогла заменить ему всех, с кем он когда-то дружил и кого любил. Особенно потрясла мальчика гибель Стефана.

— Но ты уверена? — спрашивал он. — Ведь у нас нет доказательств, что он утонул. Стефан прекрасно плавает, и, значит… Нет-нет, мамочка, не нужно отчаиваться, напротив… А вот и наш приятель, который всегда появляется в горькие минуты и утверждает, что еще не все потеряно.

И действительно, к ним подбежал Дело-в-шляпе. Увидев своего хозяина, он, казалось, ничуть не удивился. Он вообще ничему особенно не удивлялся. События всегда шли для него своим чередом и не мешали его занятиям и привычкам. Достойными своего внимания он считал только слезы. А Вероника и Франсуа не плакали.

— Видишь, мама, Дело-в-шляпе со мной согласен, еще не все потеряно… Ну и нюх же у тебя, Дело-в-шляпе! А что бы ты сказал, если бы мы уехали с острова без тебя?

Вероника бросила взгляд на сына.

— Уехали с острова?

— Конечно, и чем раньше, тем лучше. В этом суть моего плана. Ну, что скажешь?

— Но как мы можем уехать?

— На лодке.

— Здесь есть лодка?

— Да, моя.

— Где она?

— Совсем недалеко, у мыса.

— К ней можно спуститься? Круча здесь отвесная.

— Она стоит у самого крутого места, его тут называют потерной. В свое время это название очень заинтересовало нас со Стефаном. Потерна означает вход или выход. В конце концов нам удалось узнать, что в средние века, когда еще тут жили монахи, островок, на котором стоит Монастырь, был окружен крепостной стеной. Из этого мы сделали вывод, что где-то должна быть потерна, через которую можно выйти к морю. И в самом деле, хорошенько поискав вместе с Магенноком, на верхнем, ровном участке скалы мы обнаружили нечто вроде разлома, ложбину, засыпанную песком, в которой кое-где торчали остатки стены, сложенной из песчаника. Там есть ход со ступеньками и окнами на море, ведущий в маленькую бухточку. В ней потерна заканчивается. Мы привели ее в порядок, и у подножия скалы я держу свою лодку.

Лицо Вероники преобразилось.

— Выходит, на сей раз мы спасены!

— Несомненно.

— А наши враги не могут туда попасть?

— Каким образом?

— У них есть моторка.

— Раз они до сих пор там не появились, значит, ничего не знают ни про бухту, ни про ход, которые с моря не видны и к тому же защищены тысячью острых рифов.

— Так что же нам мешает отправиться прямо сейчас?

— Ночь, мама. Я уже неплохой моряк, знаю все подходы к Сареку, но вовсе не уверен, что не сяду в темноте на какой-нибудь риф. Нет, следует подождать до завтра.

— Как еще долго!

— Потерпи несколько часов, мама. Мы же вместе! На рассвете сядем в лодку и пойдем вдоль скалы, в которой находятся подземелья. Подберем Стефана, который обязательно ждет нас где-нибудь на берегу, и отправимся вчетвером, — верно, Дело-в-шляпе? К полудню мы будем уже в Пон-л'Аббе. Вот и весь мой план.

Веронику буквально распирала радость и восхищение. Она поражалась хладнокровию сына.

— Замечательно, мой милый, ты совершенно прав. Решительно, судьба повернулась к нам лицом.

Вечер прошел без происшествий. Впрочем, услыхав шорох в заваленном проходе и увидев пробивавшийся сквозь щель луч света, они решили быть начеку до самого отплытия. Но настроения это им не испортило.

— Да нет, я спокоен, — говорил Франсуа. — Стоило нам встретиться, как я почувствовал, что это навсегда. Да ведь нам есть на что надеяться и в крайнем случае. Стефан тебе рассказывал, да? И ты, конечно, посмеялась моей вере в спасителя, которого я в жизни не видел. Говорю тебе, мама: даже если я увижу занесенный надо мною кинжал, я все равно буду уверен — слышишь? — совершенно уверен, что найдется рука, которая его остановит.