Сочинения в стихах и прозе

Рычал великодушный лев,

Сверкая взорами, разинув страшный зев.

«Я протестуюся! – вскричала россомаха: –

Смотрите! судия смердит уже от страха;

Поступком сицевым* обижена и я,

Понеже в должности была секретаря;

Лев будет под судом по моему прошенью,

И карачун дадим всему его именью!» –

«А ты, волк, чем служил?» –

Халдей у бирюка спросил.

«Я то ж, как и медведь, присяжный кож сдиратель –

В Палате председатель». –

«А ты, барсук?» –

«Я также был приказный крюк;

Но не лупил людей, как будто бы скотину,

А скромно продавал законы по алтыну». –

«Ну, ты, олень, скажи, кто прежде был таков?» –

«Я был охотник Люблюпсов:

В отъезжем поле мать когда зверей травила,

Верхом меня родила;

И мой отец охоту так любил,

Что в псарне с гончими и спал, и ел, и пил.

Я также, будучи их одарён геройством,

Не славе жертвовал, но дичине спокойством!» –

«А ваша честь, кто вы, сурок?» –

«Разбойничек, то есть, картёжный я игрок!

Тузом и двойкою я нажил капиталец!» –

«А ты, слепой красавец,

Кто ты, угрюмый крот?» –

«Я всё: законник, волхв, философ, звездочёт,

И словом: в форме я учёный первоклассный!

Все мыши и кроты согласны,

Что я был чудо-человек:

Хоть здраво ни о чём не мыслил весь мой век,

Но умер, погружён премудрости в пучине;

В навозе рылся я, в навозе роюсь ныне!» –

«А ты, почтенный господин,

Благочестивый кот, какой имел ты чин?» –

«Я человек не светский, но духовный,

По милости Творца, был жрец верховный;

Был образ кротости, смирения пример,

Свят духом, но притом халдейский кавалер.

Духовную мою трапезу составляло:

Млеко, сыр, масло, сало,

О стаде пекся я по долгу пастухов,

Но я терпеть не мог мышей-еретиков!» –

«А ты что скажешь нам, баран?» –

«О! я, сударь, из столбовых дворян.

На бранном поприще искал мой предок славы,

А я мух колотил в деревне для забавы;

Мой предок для того без сна в трудах потел,

Чтоб после правнучек попил, поспал, поел». –

«Ты выслушай меня, – вскричала обезьяна: –

Вот я-то тварь была преславна

И много обществу я пользы принесла:

Изрядно кушала, изрядно и пила,

Отменно прыгала, кривлялась бесподобно,

Играла дамами, как шашками, свободно;

Щелкала по носу и знатных я господ,

Хоть я была ничто, как гаер иль урод,

Достойный забавлять на ярмарках народ.

Пристойность, правда, стыд всегда мне были чужды,

В религии совсем я не имела нужды,

И будучи во всём глупее лошака,

Я принимала вид большого знатока;

В искусстве льстить слыла великой мастерицей,

В обманах, в хитростях поспорила б с лисицей;

На счёт других жила приятно, без забот,

И словом: я была скотина a la mode». –

«Ну, ты, хомяк, скажи, ты что был за детина?» –

«Ах! государь, я был торговый мужичина.

Товаром мелочным сперва я начал торг.

Стыд, правда, совесть, Бог –

На чисты денежки всё это продавалось:

Иной день раз пятьсот божиться мне случалось.

Когда же нажил я изрядный капитал,

То так богобоязлив стал,

Что лишь по старой я привычке плутовал:

За доброе, подчас, я продавал гнилое,

И брал не более как впятеро иль втрое.

Аршин и ножницы, весы, рука и взор,

Зуб каждый у купца и даже лавка – вор!

Не должен покупщик отнюдь обвёртке верить:

Готова и она обвесить и обмерить». –

«Молчи, подлец, – вскричал Салваназарадом, –

Ты счастлив, сделавшись по смерти хомяком!

Услышь меня, услышь всезиждущая сила!

О, если б ты закон такой постановила,

Чтоб всякий человек: судья, или купец,

Поп, воин, дворянин, учёный и кузнец,

Забывший совесть, стыд, закон, монарха, Бога,

Перед зерцалом ли, средь царского ль чертога,

Иль в доме собственном пируя за столом,

Ко удивленью всех, стал волком иль ослом,

Примеры б таковы безумцев устрашили,

И смертные себя и Бога б больше чтили».

_____________

Отрывки из «Пурсониады»