Сочная жертва

– Ммммм. Какой ты вкусный, - сказала она, улыбаясь.

– Хочешь еще поиграть?
– спросил он.

– О, да!

Алисия была в восторге от перспективы попробовать еще этого красивца-студента, походившего на молодого накачанного Кристофера Рива. Он сунул руку под кровать и вытащил кожаные ремни.

– Давай поиграем, - сказал он, пристегивая ее. Она колебалась лишь мгновение, после чего сдалась.

Джо убрал ей руки за спину, продолжая целовать плечи и шею. Застегнул ремни на запястьях, туго затянув. А затем прицепил их к толстой цепи, присоединенной к распорке между ее ног, останавливаясь лишь затем, чтобы пожевать и пососать нежный жир, свисающий с тыльной стороны ее рук. Затем он наклонился и надел кожаные хомуты на ее лодыжки, и тоже прицепил их к распорке. Закончив, он вставил ей в рот кляп в форме шара и закрепил его ремнем, обвязав тот вокруг головы. Затем снова опустился на колени и принялся сосать ей соски.

Кляп заглушал стоны Алисии, но даже сквозь втиснутый между губ шар Джо услышал ее крик, когда откусил ей сосок и проглотил.

Глава девятая

Закусив кляп, Алисия изо всех сил пыталась отбиться от нападавшего, когда почувствовала, как его зубы сомкнулись на ее левом соске. Ее ноги были надежно привязаны к стержню, вставленному между лодыжек. При этом ноги были широко разведены, отчего она чувствовала себя еще более уязвимой. Она кричала до хрипоты, чувствуя, как его зубы вонзаются все глубже и глубже. Потом последовал рывок и сосок отделился от тела.

Живот скрутило от тошноты. Она в ужасе смотрела, как Джо жует ее сосок. Его веки трепетали, словно от величайшего блаженства. Наконец он проглотил его и с довольной ухмылкой слизнул кровь со своих губ. Покалеченная грудь пульсировала от боли. От нее потребовались героические усилия, чтобы с кляпом во рту сдержать рвоту и не захлебнуться.

Студент-великан повернул голову к оставшемуся соску. Алисия изо всех сил пыталась отодвинуться от его рта, но цепи крепко держали ее. Он нащупал ртом ее грудь, а затем вцепился в сосок зубами.

Алисия принялась биться и извиваться, почувствовав, как его зубы пилят ее правый сосок.

В боли, несмотря на ее интенсивность, было что-то эротичное. Смешалась все. Память о том удовольствии, которое он ей доставил. И о страданиях, которые только что причинил. Ужас, испытанный при виде его, пожирающего ее сосок. Все это породило путаницу из эмоций и ощущений. Она надеялась, что съев ее соски, он сделал худшее, что мог. Возможно, это просто его фетиш. Пускай болезненный и отвратительный. Но это вовсе не значит, что перед ней серийный убийца. Она не хотела умирать. Она слышала о том, что извращенцы делали с женщинами. Она не хотела, чтобы ее пытали и калечили. При мысли о медленной мучительной смерти она начала неудержимо рыдать.

Почему она пришла одна в дом мужчины, с которым познакомилась в свингерском клубе?

Потому что ты - сексоголик, - ответил ей внутренний голос.

Почему она позволила этому незнакомцу приковать себя?

Потому что ты - сексоголик, - снова ответил голос, - и теперь тебя будут мучить и убивать, а, возможно, изувечат и съедят.

Алисия открыто разрыдалась, глядя, как огромный каннибал жует другой ее сосок. Дикая и совершенно нехарактерная ненависть охватила ее. Этот человек обманул ее. Он был с ней добр и нежен лишь для того, чтобы заманить сюда. Ей захотелось убить его. Захотелось вырвать ему глаза, кастрировать, заставить кричать так же, как он заставил ее. Но она ничего не могла сделать. И вскоре жгучая ненависть сменилась более знакомыми ей страхом и тоской.

Она снова облажалась, и на этот раз наверняка поплатится за это жизнью. И все же, какая-то часть ее надеялась, что перед ней не убийца. Не только потому, что она боялась умирать.

Алисии было стыдно за реакцию своего организма на нападение каннибала. Почему ее по-прежнему тянуло к этому монстру? Она закрыла глаза, чтобы не смотреть на него, пока он дергал и тянул зубами ее сосок. Он держался рукой за свой толстый жилистый пенис и яростно мастурбировал. Зрелище заводило ее еще сильнее, несмотря на то, что ненависть и отвращение снова начали закипать у нее внутри. Она закусила кляп и сконцентрировалась на боли, пытаясь бороться с нежелательным возбуждением своего предательского организма. Все же она понимала, что проблема вовсе не в организме, а в ее голове. То, что у нее большие проблемы, она знала еще задолго до сегодняшней ночи. Будь она нормальной, она вообще никогда не оказалась бы в том клубе.

Зубы Джо распиливали ее сосок, и она снова начала кричать сквозь кляп. Потом он снова оторвал его и проглотил с тем странным выражением экстаза на лице. Продолжая мастурбировать, он поднялся над ноги, так что его член оказался прямо у нее над головой. Сглотнул, все его тело напряглось, а потом вновь содрогнулось от нахлынувшего оргазма. Он направил набухший кусок мяса ей в лицо. Монстр вырвался на свободу, снова орошая ее семенем. Она хотела откусить член и выплюнуть ему в лицо, но кляп во рту мешал ей это сделать.

– Ты злобный гребаный извращенец! Больной ублюдок! Чокнутый урод!
– в ярости закричала она, но из-за кляпа слова превратились в нечленораздельные вопли. Хотя она была уверена, что он понял смысл. Его взгляд смягчился. Он посмотрел на нее так, будто ее слова ранили его.

Это было нелепо, но ей почти стало жалко его за причиненную ему боль. Она понимала, что сейчас в ней говорит жертва. Больное существо, верящее, что она заслужила все это. Что она заслужила все то зло, которое мужчины когда-либо причиняли ей.

Алисия изо всех сил пыталась разжечь в себе ненависть, но даже рядом с этим огромным, возвышающимся над ней каннибалом, ей было трудно заставить себя ненавидеть его. Он делал лишь то, что делали все мужчины - причинял женщине боль. Таким женщинам, как она, всегда причиняли боль. Ее жизнь была такой всегда. И если Джо в конечном счете убьет ее, то завершит этим цикл насилия, который начался с ее самого первого сексуального опыта. Секс по обоюдному согласию тогда обернулся групповым изнасилованием в подвале дома лидера местной банды.

Мужчины никогда не были добры к ней. Почему она должна думать, что ее жизнь закончится как-то иначе? Наблюдая, как он кончает, жуя ее соски, она лишь убедилась в том, что ее ждет смерть. И все же эта мысль пугала ее не так сильно. Какая-то ее часть всегда знала, что ее ждет подобная участь. Алисия осознавала собственную никчемность с того дня, как отец застукал ее в гараже, по очереди отсасывавшую двенадцати парням из местной банды. Во избежание наказания ей пришлось отсосать и ему тоже. Кончив ей в рот, отец посмотрел на нее с отвращением и болью. Она хихикнула, прочитав у него на лице поражение. Облизнула губы, думая о том, как сейчас все изменится. О том, как займет место хозяйки дома вместо матери.

Теперь, когда она отсосала ему член, он будет молчать и никогда не помешает ей делать то, что она хочет.

Отец всегда будет помнить, что если бы не Алисия, его не только ждала бы тюрьма, но и презрение семьи и друзей, а также отлучение от церкви. Он был соблазнен собственной юной дочерью. Когда он выбегал из гаража, смех Алисии был для него как кинжал в спину. Тем же вечером он выстрелил себе в голову из дробовика. Алисия вбежала в гараж, где обнаружила его сидящим за верстаком, с дулом дробовика, все еще зажатым между зубов. Кусочки черепной коробки и ее содержимое медленно сползали по гипсокартону жутким коллажем из крови и мозгового вещества. Она кричала громко и долго. И не могла остановиться.