Сочная жертва
Шрифт:
– Эй?
– тихо позвал Фрэнк, и его голос эхом отозвался во влажном спертом воздухе. Пахло как в сыром, заросшем плесенью подвале.
Фрэнк осторожно пробрался внутрь и закрыл за собой дверь. Давящая тьма тут же опустилась на него, задушив в помещении весь свет и посеяв во Фрэнке панику. Без света уличных фонарей внутри царила полная чернота. Холодок страха пробежал по телу Фрэнка, вызвав мурашки, когда старое здание словно проглотило его в один присест. Фрэнк снова быстро распахнул входную дверь и пустил внутрь немного света. Даже при слабом освещении, заползшем с улицы, Фрэнк с трудом нашел путь к лестнице. Он ни за что не стал бы забираться в шаткий древний лифт, с риском там застрять. Судя по виду этого места, могли пройти бы десятилетия, прежде чем его бы нашли.
Он
– Джо! Джо, ты там?
– позвал он, больше ради того, чтобы услышать успокаивающее эхо собственного голоса - единственный знакомый звук в этой гробнице скрипучих ступеней и крыс. Добравшись до пятого этажа, он высунул голову в коридор и был атакован смрадом мочи, фекальных масс и разложения. Он вновь задался вопросом, неужели кто-нибудь кроме пары бродячих кошек, нескольких крыс, и возможно, пары собак мог жить в этом месте. В подобном месте могли жить лишь какие-нибудь хиппи, которые слоняются по Хайт-стрит и попрошайничают, смердя марихуаной и пачулевым маслом, но только не Джо. Может, это место, куда он водит своих любовников (чтобы убивать и поедать? Что это за тошнотворный запах?) чтобы потрахаться.
Фрэнк бросился по коридору к квартире 510. Он затормозил у самой двери, за которой предположительно проживал любовник его мечты. И с удивлением обнаружил дверь открытой.
– Джо! Ты там?
Вместо ответа откуда-то из глубины темной, скудно обставленной квартиры раздался громкий удар.
Фрэнк пробрался внутрь и огляделся. Место походило на тюремную камеру. Там была лишь одна лампа, маленький восемнадцатидюймовый телевизор и видеомагнитофон, стоявший на ящике из-под молока, два складных стула, стол, и картины.
На стенах висели акриловые картины, изображавшие купавшиеся в красном фигуры. Фрэнк подошел ближе и понял, что фигуры на картинках не просто купались в красном. Они истекали кровью. Его глаза медленно постигали смысл творящегося на холстах хаоса. Розовые и бежевые оттенки представляли человеческую плоть. На обнаженном мясе было видно мышцы и сухожилия. Белым цветом были нарисованы кости. А красным, очевидно, кровь. Люди на картинах были словно вывернуты наизнанку. У всех отсутствовали какие-либо части тела. У одних не было рук или ног. У других - очевидно, женщин, не было грудей. У одних не было голов. У других были головы, но отсутствовали лица. У многих мужчин и женщин были удалены половые органы. На их месте зияли рваные раны, из которых по холсту стекала кровь.
Фрэнк снова услышал громкий удар. Он донесся из ванной.
– Джо? С тобой там все в порядке? Это я. Фрэнк.
Фрэнк толкнул двери и увидел связанную по рукам и ногам женщину с заклеенным скотчем ртом. Он опустил глаза на ее грудь и увидел, что соски заклеены пластырем. Что бы здесь не произошло, паника в глазах женщины говорила, что это было сделано не по обоюдному согласию.
Из небольшого пореза на лбу сочилась тонкая струйка крови. Видимо, женщина поранилась, упав с кровати.
Кожаные хомуты на лодыжках были присоединены к цепи, закрепленной на потолке, что делало невозможным удаляться от кровати больше чем на пару футов. Она барахталась на полу, пытаясь подняться на ноги. А когда она заметила, что перед ней стоит маленький хрупкий человечек, ее глаза стали умолять о помощи. Она протянула к нему руки, умоляя снять наручники, но у него не было ключа, и он начал уже опасаться за свою собственную жизнь. Лучшее, что он мог сделать, это быстрее убраться отсюда и вызвать копов. Он попятился к выходу, и мольбы женщины стали более настойчивыми. Она принялась энергично трясти руками и стучать ногами по полу. Глаза у нее наполнились слезами отчаяния, когда Фрэнк поспешил прочь из спальни. Чем больше усиливалась ее паника, тем крепче становилась уверенность Фрэнка в том, что он оказался не в том месте. И
что его ждут куда более серьезные неприятности, если он не уйдет прямо сейчас.Взгляд Фрэнка переместился от женщины на картину, лежащую на полу возле спальни. Она была больше остальных, и на ней была изображена пышнотелая женщина, прикованная к кровати. Только у женщины на картине совсем не было грудей, а вскрытая грудная клетка походила на распустившуюся розу.
Это была единственная картина, где лицо было тщательно прорисовано. С почти фотографической реалистичностью. Было очевидно, что это женщина из спальни. Те же полные боли глаза. Те же ямочки на щеках. Только женщина на картине кричала от какой-то извращенной смеси боли, ужаса и экстаза. Это было невероятно мощное произведение. Фрэнк задумался, видела ли эту картину женщина из спальни. Это то, что ее ждет, если Фрэнк не приведет помощь. Запах смерти и тлена был теперь повсюду. Он словно усилился, как сирена тревоги, опалив у него в ноздрях волосы и говоря ему убираться.
– Я приведу помощь. Я вернусь. Обещаю, - сказал Фрэнк, обращаясь и к женщине на кровати и к изображенной на картине. Настоящее и возможное будущее.
Он отвел взгляд от ее глаз, стараясь избежать безмолвных мольб. И когда его глаза скользнули по остальной части квартиры, на одной из картин он узнал себя. Она была даже хуже, чем все остальные. Она была написана в основном в белых и красных цветах. Кости и кровь. Плоть почти полностью отсутствовала. Осталось только лицо, глаза были устремлены ввысь, словно от блаженства. рот раскрыт как от оргазма. Ноги у Фрэнка задрожали, готовые подогнуться.
Глава двадцать третья
Джо только отъехал, чтобы заправить фургон, как заметил в зеркало заднего вида Фрэнка, пересекавшего Фолсом-стрит и направлявшегося к входной двери его дома. Это вторжение немедленно вызвало в нем ярость. Он дал человечку шанс уйти, а тот снова пришел, сует нос в дела Фрэнка, напрашивается на то, чтобы его убили. Он слышал об оленях, которые подставляют горло волкам, когда становятся старыми или больными. Словно желая, чтобы зубы хищника положили конец их страданиям. У длинных свиней, видимо, были схожие роковые инстинкты.
Объехав квартал, вместо того чтобы выполнять рискованный разворот посреди Фолсом-стрит, Джо почувствовал прилив адреналина. Пульс у него участился. Монстр пробуждался. К тому времени, как он подъехал к зданию, Фрэнка уже нигде не было видно, а входная дверь была настежь раскрыта. Джо ударил по приборной панели так сильно, что та треснула.
– Черт!
– взревел он, останавливая фургон, потом выпрыгнул на тротуар и бросился в здание.
Холл был пуст. Фрэнк, должно быть, поднялся по лестнице на верхний этаж и ищет его. Джо вызвал лифт и стал нетерпеливо ждать, когда тот приедет. В голове он прокручивал различные сценарии уничтожения Фрэнка и избавления от тела. Джо улыбнулся, заметив, что у него наступила эрекция. Возможно, это то, что ему нужно для преодоления долгой поездки в Сиэттл. Свежая добыча, которой он сможет перекусить. Он зашел в лифт и стал подниматься на верхний этаж, Он нетерпеливо ходил по кабине кругами, одержимый жаждой убийства. Двери со свистом раскрылись, и Джо шагнул в коридор. И в следующий момент увидел, как Фрэнк медленно пятится из его квартиры, зажимая дрожащей рукой рот, а другую вытянув перед собой, словно отражая чью-то атаку. И все же единственное что могло в этом здании атаковать его, находилось не в квартире, а в коридоре у него за спиной.
Джо бросился на Фрэнка на полной скорости, с опущенной головой и вытянутыми вперед руками, словно футболист готовый перехватить мяч. Последнее, о чем успел подумать Фрэнк перед ударом, было то, насколько этот здоровенный студент был сейчас похож на летящего супермена.
Джо прыгнул вперед и ударил человечка плечом в солнечное сплетение, выбив воздух из легких, и протаранил им дверь в другом конце коридора, которая от мощного удара разлетелась в щепки. Почувствовав под собой болотистую сырость, Фрэнк сразу понял, что это был за жуткий смрад. Это была не собака и не кошка, а скорее то, чем питались собаки и кошки.