Социальная утопия и утопическое сознание в США

о «подлинном» обществе и подлинных отношениях, которые, как правило, не соответствовали — по сути или формам осуществления — объективным тенденциям развития

данного общества. Это был выход за пределы существую-

33 Fellman М. The Unbounded Frame. Freedom and Community in Nineteenth Century American Utopianism. Westport, 1973, p. XVI.

188

щого социального «фронтира», форма социального инобытия в рамках капиталистического общества.

Какие же «странные», необычные ценности, принципы, отношения, идеалы практиковали или пытались осуществить американские утопические общины?

Это прежде всего, конечно, новый тип собственности, который хотя и не был чужд, как уже отмечалось, американской традиции, и даже не был главным объектом критики со стороны «остального общества» 34, однако противоречил капиталистической цивилизации в принципе и был

тем корнем, из которого вырастало все «древо» утопических

институтов, отношений и ценностей. Правда, общественная собственность не всегда оказывалась, как мы покажем

далее, достаточным условием для реализации связываемого с ней гуманистического идеала, однако в любом случае

ее существование неминуемо вызывало перестройку всей

жизни общины.

Таким образом, вырастал новый тип общественных отношений, складывающихся в процессе производства, распределения и потребления,— отношений, основанных на

социальном равенстве и свободе от эксплуатации. При этом

в большинстве общин распределение осуществлялось не

но способности и не по потребности, а «по справедливости», каковая истолковывалась в духе уравниловки. Отвечая гуманистическому идеалу членов общины, новый тип

отношений опять-таки находился в непримиримом противоречии с принципами частной собственности, господствующими в обществе.

В общинах формировался новый тип общественных институтов. И хотя во многих из них существовало авторитарное руководство, тем не менее предпринимались попытки создать механизмы управления и развития, основанные

на принципе народного самоуправления. Особое внимание

уделялось формированию новых семейных отношений.

Здесь было много вариантов, начиная от полной ликвидации семейных отношений и кончая так называемым

«сложным браком», который практиковался в Онейде и

служил предметом негодования со стороны соседей. Так

или иначе, отношения между полами во многих общинах

34 Признание необходимости частной собственности в масштабах

всего общества сочеталось в сознании некоторых американцев

с допустимостью существования общественной собственности

в рамках небольших коммун. Такой точки зрения придерживался, например, Томас Джефферсон.

189

строились на принципах, которые были неприемлемы для

американского общества как в силу чисто экономических, так и в силу нравственных принципов.

Наконец, в рамках утопических общин формировался

новый тип личности, жизненные цели и ценностные ориентации которого существенно отличались от тех, которыо

господствовали в американском обществе, формировавшем

индивидуалиста, отстаивающего свое право на счастье и

острой конкурентной борьбе с другими индивидами; человека, для которого жизненный успех был высшей целью; человека, ориентированного на накопление. Таковы были

цели, которые ставили перед собой утопические общины, и ценности, которые они пытались сделать принципами нового общества.

§ 2. Утопическая практика

и «ирония истории»

Опыт американских утопических общин дает исследователю богатейший материал для размышлений и анализа, причем во многих научно-дисциплинарных и проблемных

планах. В данной работе нас будет интересовать только

один, хотя и многоплановый, вопрос: как результаты деятельности этих общин (практика) соотносились с утопическими идеалами и воплощавшими их проектами (теория) ; как велик был разрыв между теорией и практикой и

каковы были его конкретные причины?

Опыт утопических общин прежде всего показывает, что

в ограниченных пространственно-временных масштабах и

в ограниченном объеме утопия может быть осуществлена

даже тогда, когда исторические условия для ее полной и

стабильной реализации в рамках всего общества далеко

еще не созрели. Иными словами, некоторые идеалы общественных институтов, ценностей и отношений, в том числе

и отцошений собственности, сформированные произвольным воображением и находящиеся в противоречии с объективными тенденциями общественного развития, могут

быть реализованы в пределах анклава и определять его

жизнедеятельность в течение более или менее ограниченного периода времени.

В XIX в., когда капитализм в США быстро набирал

темпы, усиливая социальное неравенство, конкуренцию, индивидуализм, превращая человека в придаток машины, в американском обществе существовали «острова», где лю-

190

ди стремились строить взаимные отношения на основе

принципов братства и сотрудничества, где труд переставал

быть проклятием, где не было господ и рабов. Удача, правда, сопутствовала немногим общинам, да и те рано или

поздно прекращали существование. Но на короткое время

где-то свершалось социальное «чудо», вселяя надежду, что

недалек тот день, когда все общество станет одной большой утопией, даря людям счастье и радость. Именно эта

принципиальная осуществимость некоторых утопических

принципов позволила молодому Ф. Энгельсу увидеть в деятельности ряда американских общин аргумент в пользу

практической ценности принципов коммунизма. Полемизируя с его противниками, Ф. Энгельс публикует в 1845 г.

статью «Описание возникших в новейшее время и еще существующих коммунистических колоний», в которой приходит к следующему выводу: «Коммунизм, общественная

жизнь и деятельность на основе общества имущества, не

только возможен, но уже фактически осуществляется во

многих общинах в Америке и в одной местности в Англии

и осуществляется... с полным успехом» 3\ Опираясь на доступные ему в то время источники, в частности на публиковавшиеся в «Нью морал уорлд» письма путешественни-