Социально-психологические аспекты активности

Понятие «активность» является содержательно амбивалентным. С одной стороны, оно описывает информационный аспект деятельности, позволяющий противопоставить деятельность, направленную на реализацию индивидом образа потребного будущего, простому реагированию на стимулы внешней среды. С другой, понятие «активность» характеризует энергетический аспект деятельности, заключающийся в ее темпе, напряженности, скорости и иных динамических характеристиках.

Употребление «активности» в информационно-содержательном аспекте привело к неоправданному расширению понятия, включению в него столь разнообразных категорий как установки, поведение, сознание, мышление, направленность, удовлетворенность, отношения и т. д.

В энергетическом плане понятие «активность» характеризует, как быстро действует индивид и как много им делается в определенный промежуток времени. При этом за пределами трактуемого подобным образом понятия остается такой важный аспект понимания человеческой активности обыденным сознанием как длительность демонстрируемой человеком энергичности, время проявления им высокой работоспособности.

Очевидно, что сложившееся в данной сфере положение дел, не позволяя точно операционализировать данное понятие, препятствует эмпирическому изучению человеческой активности как самостоятельного психологического феномена.

В этой связи представляется целесообразным рассматривать активность исключительно как энергетическую характеристику деятельности, в то время как другой важнейшей характеристикой деятельности является ее содержание. Помимо устранения многочисленных двусмысленностей, возникающих в связи с амбивалентным значением слова и препятствующих его операционализации в эмпирических исследованиях, подобный подход сближает научное использование термина с общепринятым повседневным употреблением данного слова в русском языке.

Если исходить из словарного определения модальности, гласящего, что модальность (от лат. modus – размер, способ, образ) – категория, характеризующая способ действия или отношение к действию, то очевидно, что понимаемая подобным образом активность – внемодальна. Отсюда все мотивационно-целевые и иные смысловые аспекты являются атрибутом деятельности, но не активности, равно как и разные виды деятельности не характеризуются разными видами активности. Именно в этой связи активность нельзя признать формой психических явлений, как это иногда делают те, кто пишет о формально-динамических аспектах поведения человека (см., напр., об этом [70, с. 32–34]).

Следует исходить из того, что активность должна измеряться не какими-либо параметрами результатов деятельности, а прежде всего тем количеством психической энергии, которое индивид затрачивает для осуществления конкретного акта. Характеристиками активности в рамках данного подхода предлагается считать динамические характеристики поведения, а точнее «деятельности любого рода» [143, с. 74], такие как интенсивность, скорость, темп, ритм и пр., меняющиеся в соответствии с той энергией, которая расходуется на выполнение любых деятельностных проявлений, будь то моторная, интеллектуальная или коммуникативная деятельность. Соответственно, активность как свойство должна характеризовать естественный для конкретного организма средний уровень энергичности индивида, а активность как состояние – актуальный уровень энергии, проявляющейся в осуществляемой деятельности [16] .

16

В принципе, понимание активности как энергетической характеристики процесса не противоречит мысли о том, что активность является всеобщим атрибутом материи [145, с. 14]. Однако если проводить понятийные параллели, то предлагаемый подход, выводя термин «активность» за рамки «содержательной» парадигмы, определяет ее не как «самодвижение», а как энергетическую меру или характеристику процесса движения в целом.

При таком подходе к пониманию активности представляется совершенно не важным, какова результативность указанных энергозатрат, равно как не важно и то, как воспринимается данная деятельность окружающими. Настоящее значение имеет лишь количество энергии, затраченной индивидом на выполнение какой-либо деятельности. Может показаться, что здесь возникает некоторая коллизия, связанная с тем, что для выполнения одной и той же деятельности людям с разными способностями может требоваться разное количество энергии, в результате чего более энергозатратная, но менее результативная деятельность одного индивида может оцениваться людьми как менее активная по сравнению с менее энергозатратной, но более результативной деятельностью другого индивида. В этой связи следует отметить, что указанная коллизия носит вполне иллюзорный характер, поскольку социальное восприятие достаточно точно отслеживает и легко разводит указанные параметры, характеризуя первого субъекта как активного, но не очень эффективного, а второго как весьма эффективного, хотя и менее активного.

Еще одна коллизия обнаруживается в связи с употреблением терминов «общая активность», «активность личности», «активность индивида», «социальная активность» и т. п. Из массы существующих на этот счет дефиниций можно выделить в качестве ядерной части представления о том, что активность индивида, характеризуя человека с физиологической стороны, включает в себя все аспекты его жизнедеятельности, включая, например, произвольные акты дефикации, тогда как активность личности – явление социальное, предполагающее рассмотрение только тех действий человека, которые так или иначе связаны с существованием других людей. Рассуждая формально, первое понятие шире второго. Однако это было бы слишком простым решением для описания тех сложных семантических взаимосвязей, в которых находятся «индивид» и «личность». В результате, сложившаяся практика употребления терминов «активность индивида» и «активность личности» сводится к тому, что везде, где речь идет о человеке как о социальном существе, употребляется словосочетание «активность личности», а словосочетание «активность индивида» используется в тех случаях, когда человек описывается как организм.

Это вполне устраивает большинство исследователей, поскольку указанное разделение проходит точно по границе, установившейся между разными науками. Понятийное своеобразие здесь только приветствуется, поскольку, как солдатская форма, четко позволяет отличить чужих от своих. Однако специалисты, интересы которых сосредоточены в прикладных областях, часто затрудняются при описании вполне реальных человеческих проявлений. Как, например, следует охарактеризовать труд так называемых «пахарей», т. е. людей, которые в силу своей природы умеют и любят упорно трудиться? Является ли их интенсивная, обусловленная прежде всего их внутренней энергетикой, трудовая деятельность активностью индивида или же здесь речь идет об активности личности? И является ли их столь эффективное участие в общественном разделении труда, связанное не столько с желанием «подзаработать», сколько с внутренней невозможностью трудиться иначе, истинной социальной активностью?

Использование понятия «активность» в качестве энергетической характеристики деятельности [17] позволяет снять указанную коллизию и, избегая редуцирования одной науки к другой, сделать человеческую энергетику как таковую предметом не только физиологии или психофизиологии, но и социальной психологии. Рассмотрение общепринятых определений:

• «человеческой деятельности» как целенаправленного и осознанного процесса, реализующего потребности личности,

• «личности» как субъекта социальных отношений и сознательной деятельности,

17

Именно деятельности, а не различного рода движений, что, конечно же, несколько сужает данное понятие, но одновременно делает его более строгим.

• «социальной активности» как сознательной и целенаправленной деятельности индивидов и социальных групп в обществе,

• раскрывающих положение о том, что человек – существо социальное и почти все, что он делает, является социально окрашенным, позволяет вообще употреблять термин «активность», понимаемый как энергетическая характеристика деятельности, в качестве сокращенного аналога терминов «активность личности» и «социальная активность».

За пределами рассмотрения в предложенной схеме остаются внесубъектные (в том числе неосознаваемые и нецеленаправленные) проявления человеческой энергии в двигательных актах, такие как отправления различных физиологических функций, а также спонтанные и безусловно-рефлекторные реакции индивидов или массовидные явления, такие как паника в толпе, ненаправленная групповая агрессия и т. п., являющиеся предметом специальных наук или особых пограничных разделов социологии, психологии личности и социальной психологии. При их описании можно вполне обойтись без употребления термина «активность», воспользовавшись другими словами, которые характеризуют энергетическую сторону человеческого поведения.

В целом, предложенный подход к определению активности исходит из простого соображения о нецелесообразности обозначения одним понятием двух таких разных значений, как содержание деятельности и энергетика деятельности. Такие примеры встречаются в науке, но на долгую жизнь они могут рассчитывать лишь в том случае, если такая амбивалентность удобна. Так, например, можно допустить, что физикам удобно воспринимать свет одновременно и как частицу, и как волну. Но трактовать активность и как энергетическую, и как информационно-содержательную характеристику деятельности неудобно, от чего-то надо отказываться.