Социально-психологические аспекты активности

В исследовании изучалась также сила мотивации достижения успеха как свойства индивида, понимаемая как усредненная сила побуждения индивида к реализации целей определенного класса. В конкретных ситуациях эта побудительная сила, в соответствии с моделью Аткинсона, реализовывалась в зависимости от степени привлекательности цели и субъективно оцениваемой вероятности успеха/неудачи. Но в данном случае указанные величины не могли расцениваться – по крайней мере, для актуального этапа жизни индивида – как переменные, поэтому сила мотивационной диспозиции каждого индивида рассматривалась как относительно постоянная величина, являющаяся производной от степени привлекательности в оцениваемый период для индивида целей данного класса и субъективной оценки его способностей и ресурсов, обеспечивающих достижение им определенного уровня жизненного успеха.

Важно подчеркнуть, что мотив при этом понимается как информационный феномен, характеризуемый определенным содержанием и в данном качестве оформляющий и каналирующий реализующуюся в деятельности энергетику индивида, а не как энергетическое явление, позволяющее поставить знак равенства между мотивом достижения и психической энергией [83, с. 468] [21] . С указанным подходом корреспондирует рассмотрение привлекательности целей через призму их ценности для индивида. В этой связи сила мотива измеряется субъективно оцениваемой силой информационного воздействия, связанного с соответствующим усилением потребности, и описывается в содержательно-информационных терминах, не подменяя энергетического описания активности индивида, проявляемой им при достижении цели. Отсюда количественная характеристика природной энергичности индивида и количественная характеристика мотива достижения являются двумя разными величинами, одна из которых (величина мотивационной диспозиции, или уровень мотивации как свойства) детерминирует средние размеры второй (уровень, или степень энергичности) при реализации целей определенного класса (в данном случае – целей достижения успеха в самых разных сферах) [22] .

21

Строго говоря, мотивы, побуждающие и направляющие деятельность человека, а значит, тем самым дозирующие и каналирующие природную энергетику человека, также имеют свою энергетическую сторону, выражающуюся в виде слабеньких биотоков, несущих сигнал. Однако вряд ли возможно сравнить величину электрического импульса, поднимающего, фигурально выражаясь, затворы в теле плотины, с гигантской энергией летящей через открытые водоводы воды (если последняя, конечно, имеется в водохранилище). Подобное сопоставление энергетических потенциалов столь разнородных систем представляется тем более бесперспективным, что количественные показатели энергии передающих информацию биотоков не могут быть адекватно соотнесены с количественными показателями физико-химических энергетических реакций человека.

22

Названные феномены часто смешиваются исследователями, и это мешает правильной постановке экспериментальных задач. Так, например, А. Ф. Лазурский в свое время писал, что «сознательное волевое усилие и общее нервно-психическое возбуждение представляют собой два различных вида или обнаружения психической (resp. психофизиологической) активности, отличающиеся друг от друга не только по своим проявлениям, но также и по своему отношению к различным другим процессам» [73, с. 32]. В данном описании легко угадать противопоставляемые друг другу мотивированное поведение и поведение, являющееся следствием проявления исключительно природной энергетики. Однако общая нерасчлененность тогдашних представлений о мотивации деятельности, опора на семантически неоднородное понятие «воля» и отсутствие необходимых знаний о свойствах нервной системы привели к тому, что эксперимент, на который в своем анализе опирался А. Ф. Лазурский, изучал не разницу между мотивированным поведением и «чистыми» проявлениями природной активности людей, а различие между сильно мотивированным на достижение (стрельба) и слабо мотивированным (монотонная, бессмысленная работа) поведением [103, с. 84–85].

В предлагаемой исследовательской парадигме термин «сильная устойчивая мотивация» означает преобладание мотивов определенного класса над другими мотивами и фиксирует тот факт, что, характеризуя человека в целом, данные мотивы являются доминирующими среди прочих мотивов деятельности индивидов. Безусловно, в конкретных случаях изучаемый мотив может отступать на задний план, уступая неблагоприятным обстоятельствам или более сильным в данной ситуации мотивам. Однако если рассматриваемый мотив проявляется часто и мощно, можно говорить о сильном мотиве и, соответственно, сильной устойчивой мотивации данной направленности (в данном случае – мотивации достижения), если же, наоборот, верх постоянно берут другие мотивы, а изучаемый мотив занимает подчиненное положение и проявляется далеко не всегда, указанный мотив считается слабым.

Заявленные теоретические положения позволяют упорядоченно оценить сделанное в сфере изучения мотивации достижения за долгие годы исследований и понять перспективы развития указанной проблематики применительно к описанию мотивационной специфики больших групп населения.

История эмпирического изучения мотивации достижения насчитывает более 70 лет. Началом его можно считать конец 1930-х годов, когда Г. А. Мюррей сначала (1935) разработал совместно с К. Морган ставший впоследствии знаменитым Тематический апперцептивный тест (ТАТ), а потом в своей книге «Исследования личности» (1938) выделил и описал 36 основных потребностей человека, в числе которых была и потребность в достижении.

Широкое использование и совершенствование техники интерпретации рассказов сделанных испытуемыми на базе предложенных им картинок, демонстрирующих различные жизненные ситуации, позволило психологам провести множество интересных экспериментов, последовательно раскрывающих механизм действия мотивации достижения. Наиболее известными исследователями, работавшими в данном направлении, являются Дж. Аткинсон, Д. Макклелланд и X. Хекхаузен.

Параллельно совершенствованию проективных методов исследования мотивации достижения, разрабатывались и опросные методики. Толчок к их созданию был дан тем же Г. Мюрреем, создавшим в числе прочих методик опросник, который был ориентирован на оценивание силы различных потребностей. Опросник Мюррея был неоднократно модифицирован, но эти варианты не полностью удовлетворяли исследователей. За прошедшее с тех пор время был предпринят ряд попыток создания оригинальных опросных методик. В числе наиболее популярных среди них следует упомянуть Шкалу личностных предпочтений А. Эдвардса, измеряющую 15 потребностей, в числе которых имеется и потребность в достижениях, Форму исследования личности Д. Джексона, где стремление к достижению является одной из 22 измеряемых личностных диспозиций, Опросник регистрации мотивации достижения Т. Элерса и Шкалу ориентации на достижение и на аффилиацию А. Мехрабиана. В отечественной психологии определенную известность имеет тест-вопросник для измерения потребности в достижениях Ю. М. Орлова.

Обе группы методов имеют свои недостатки, а потому действуют в строго отведенной каждой пределах. Невысокая прогностичность (т. е. вполне вероятное расхождение результатов тестирования с реальным поведением) и невозможность учета индивидуальных смыслов делают опросные методики далеко не самым надежным инструментом изучения мотивации, ограничивая тем самым их применение в одиночном тестировании, проводимом в диагностических целях. Причем помимо указанных недостатков следует отметить еще и неистребимую тенденцию респондентов отвечать на вопросы анкеты в соответствии с ожиданиями общества, а также трудно устранимую семантическую неточность формулировок, рассчитанных на усредненные для всех опрашиваемых значения.

В свою очередь, высокий субъективизм интерпретации и громоздкость делают практически невозможным применение проективных методик в массовых, предусматривающих высокие темпы проведения, опросах. Причем неизвестно, что хуже: изначально заложенное в процедуру анкетирования стремление респондентов давать социально желательные ответы или субъективная трактовка рассказов испытуемых, которую в принципе нельзя устранить, как ни старайся повысить степень согласия между экспертами. Тем не менее проективные методики занимают в научных исследованиях мотивации достижения намного более заметное место, чем опросники, которые, как правило, чаще используются в диагностических целях.

С помощью проективных методов, и в первую очередь с помощью ТАТ, были совершены основные открытия в сфере мотивации достижения. В частности, были изучены факторы, обусловливающие формирование мотива достижения в конкретных ситуациях (такие как привлекательность целей, степень трудности задач, оценка рисков, вера в себя), и факторы, влияющие на реализацию данного мотива (такие как поддержка извне или личные слабости). Была создана математическая модель Аткинсона, позволяющая рассчитать силу тенденции к достижению и описать степень упорства. Были описаны результаты формирования мотива достижения, в том числе и взаимосвязь величины мотивации достижения и степени успешности индивида, включая негативное влияние на результативность деятельности сверхсильной мотивации. Была выявлена связь мотивации достижения и ряда личностных характеристик, таких, например, как инновационность, локус контроля, уровень притязаний или тенденция к риску. Так же была выявлена связь мотивации достижения и когнитивной сферы, в том числе с имеющимися у человека каузальными атрибуциями или с его имплицитными представлениями о своих способностях и своей удачливости. Кроме того, была тщательно изучена обратная сторона мотивации достижения – мотивация избегания неудачи.

Все эти результаты раскрывали разные стороны механизма реализации индивидуального мотива достижения при стремлении к конкретным целям. Гораздо хуже была изучена природа устойчивой мотивации достижения (мотивационной диспозиции), и в частности вопросы формирования данной мотивации в онтогенезе, а также социально-психологические аспекты этой мотивации, включая изучение уровня мотивации достижения, характерного для различных больших групп. Безусловно, указанные аспекты привлекали внимание исследователей, но поскольку их изучение сопровождалось большими техническими сложностями, сделано в этом направлении было заметно меньше.

В посвященной онтогенезу потребности в достижениях психологической литературе приводятся данные, показывающие, что мотив достижения свойственен любому человеческому существу и фиксируется на самых ранних этапах человеческой жизни. Вполне вероятно, что этот мотив вырастает из характерного для людей и проявляющегося уже в младенческом возрасте стремления к новизне. Д. Макклелланд приводит очень показательный пример с годовалым мальчиком, который раз за разом старательно перелезал через порожек не столько ради получения новых ощущений, сколько ради переживания успеха от преодоления препятствия [83, с. 151, 178–179]. Этот пример показывает, что мотив достижения начинает формироваться задолго до того, как взрослые начинают прилагать усилия, стараясь развить его в своих детях.

Когда же с ребенком устанавливается сознательная коммуникация, родители с разной степенью интенсивности начинают транслировать ему ценность успеха и тренировать его в умении ставить перед собой постоянно усложняющиеся цели, а также в совершенствовании своей деятельности по достижению этих целей и в преодолении препятствий, возникающих на пути к этим целям. Очевидно, что интенсивность подобных тренировок и настойчивость родителей в формировании ценности успеха носят в очень большой степени культурный характер и зависят не только от индивидуального жизненного пути родителей, но и от тех нормативных представлений, которые существуют на этот счет в обществе.