Содержанка. Книга 2

Алекс еще не видел меня после родов. Тот секс не считается, там мы друг друга не разглядывали. Он брал и торопился. Поэтому сейчас я немного волнуюсь.

С Русланом все было иначе. Хорошо, но как-то по-простому, что ли. Без магии. Без эмоций. Я рада, что у меня есть тот опыт, он, наверное, помогает не захлебнуться сейчас.

— Я немного изменилась, — говорю тихо. — Везде.

— Хочу узнать как. — Алекс переплетает наши пальцы и тянет на себя.

Медленно присаживаюсь рядом. Одеяло сбилось, и я вижу, что он уже хочет. Полностью готов, без какой-либо прелюдии или стимуляции. Вообще ничего не нужно. Ему достаточно предвкушения. Я думала раньше, что так со всеми мужчинами. Хватает одного моего присутствия.

Стягиваю майку, оголяя грудь.

— Будь осторожен, ладно? — шепчу. — Роды были сложные. Наш сын шел как супермен, ручкой вперед. Сначала долго понять не могли, почему не рождается, ведь все так складно началось. А потом, когда поняли, меня порезали. Там. Всю. Торопились, чтобы у Дёмы не было гипоксии. Я...

— Я не знал.

— Я так устала в ту ночь. Так сильно устала... Мне было очень страшно. Я даже боли не помню, только адскую усталость. Лишь спустя месяц решилась посмотреть, что у меня там... Взяла зеркало. Уже зажило, конечно. Но… было по-другому.

Алекс притягивает меня к себе на колени, обнимает нежно. Сердце так быстро колотится, что я дышу через раз. Он так вкусно пахнет, такой приятный на ощупь. Теплый, большой. Он становится все лучше.

— Прости, — шепчет. Целует в плечо.

— За что?

— Что не был рядом.

Я обнимаю его. Наши губы встречаются. Поцелуй нежный и сладкий.

— Тебя очень часто не было рядом.

Он целует увереннее. Глубже. Я чувствую касание языка, я чувствую его вкус и закрываю глаза.

Так тихо здесь, в этой одинокой гостинице на трассе. Так хорошо. Весь мир сужается до поцелуев Алекса. До осторожных объятий.

— Ты мне все расскажешь, — шепчет он. — Вообще все. Я хочу знать о каждом твоем дне без меня.

Волоски поднимаются. Я киваю, он вновь целует. Потом переворачивает на спину и накрывает собой, огораживая от всех проблем. Я запрокидываю голову, позволяя ласкать шею. Я глажу его лопатки без остановки, ощупываю мышцы. Я позволяю себе поверить, что Алекс будет всегда.

Он зацеловывает грудь, ведет губами ниже. Стягивает шорты вместе с бельем. И касается пальцами моих складок. Очень нежно. Я сглатываю и на секунду зажмуриваюсь. Удовольствие прокатывается по телу, просачивается внутрь и согревает каждую клетку. Разгорается от каждого касания, наполняя предвкушением. И мне хочется, так сильно хочется только одного — чтобы Алекс не останавливался.

Его дыхание частит. Кожей своей чувствую. Самой нежной своей кожей.

Поцелуи тягучие и горячие. Я прекрасно его понимаю, будто и не было этих лет разлуки. Знаю, что Алексу хочется перейти к главному. И в то же время ему безумно нравится это болезненное ожидание, которым он себя изводит, разгоняя меня.

Я сгибаю ноги в коленях и развожу их шире, когда поцелуи становятся чувственнее. Алекс касается языком клитора, обводит и втягивает в рот. Я дергаюсь от разряда тока, что простреливает тело, сдвигаю ноги, он раздвигает вновь.

— Моя, — успокаивает резко.

И целует меня там. Лижет, бьет языком по оголенным точкам. Тихо стонет каждый раз, когда вздрагиваю. Когда предпосылки спазмов взрывают дикостью.

Наслаждение нарастает, и в какой-то момент я просто расслабляюсь, доверяя Алексу. А он помнит. Все помнит, как мне нравится. И стонет, лаская меня.

Зарываюсь пальцами в его волосы, стягиваю их сильнее. Его руки держат крепко. Его поцелуи жадные и неутомимые. Я задыхаюсь снова и снова. Выгибаюсь, когда он входит пальцами. Я… так остро его чувствую, срываюсь с пика и кончаю. Тысячи стрел врезаются в тело, пронзают, шокируют. Я тону в кайфе. Долго, ярко, пока Алекс лижет и трахает.

А едва перестаю двигаться навстречу — он падает сверху. Прижимается губами к шее. И медленно входит, растягивая меня, разгоряченную. Толкается в конце. Вцепляюсь в лопатки, сжимаю их.

— Больно? — шепчет Алекс на ухо прерывисто.

Останавливается, замирает. Меня окутывает запах его пота, напряжения, похоти. Самый лучший запах. Качаю головой:

— Много. Очень много ощущений.

Он облизывает свои губы и целует.

— У меня тоже. Пиздец как душу рвет. Моя опять.

Я замираю. Робко отвечаю на поцелуй, и Алекс начинает двигаться.

Твердый. Боже, какой он твердый внутри меня. Движения сильные, мощные. Он делает это всем телом — любит меня. Любит и с ума сходит. Он двигается, а я обнимаю и чувствую. Просто его чувствую, его всего, привыкая к тому, что я снова женщина, которую хотят и обожают.

Алекс двигается быстрее, а когда наши губы вновь встречаются, меня перекидывает за грань. Обмякаю и дрожу, а он отпускает себя. Лишь сейчас переходит на любимый темп и вдалбливается в мое тело. Прямо во время оргазма. Он трахает меня с такой скоростью и жадностью, что я рассудок теряю, пока лечу вниз. Мои спазмы — сжимают его снова и снова. Нам обоим очень влажно. Он обожает эти ощущения.

Обнимает обеими руками и врезается. Снова. И снова. И едва меня отпускает оргазм — взрывает новым удовольствием. Я льну к Алексу, едва стоны сдерживая. Ему на ухо. Горловые, безумные, какие только он слышал.

Он трахает меня под определенным углом и целует. Целует грубо, жадно. Между нами совсем мокро. Мой сквирт его морально доводит, Алекс теряет берега и прикусывает кожу. Облизывает мои губы, язык. Шею голодно.

— Блядь, — шепчет. — Блядь, Ива.

Я открываю глаза, и мы друг на друга смотрим.

— Я как желе, Алекс, — шепчу.

— Ты прекрасна.

Он вновь набрасывается. Мы зубами ударяемся звонко, но по фигу. Алекс глубоко меня целует, а я дрожу. Обнимаю его ногами, медленно под ним двигаю тазом.

— Ты долго сегодня, — шепчу, когда оба замедляемся передохнуть.

— Я кончил как вошел.

— Боже, — прыскаю.

— Ты всегда обо мне лучшего мнения, чем я есть.

— Я тебя обожаю.

Он улыбается:

— Хочу тебя еще.

— Чувствую. Но в душ бы.

— Потом. Я сильно хочу. Не могу ждать.

Откровенность зашкаливает. Поцелуи становятся особенно сладкими. Эмоции обрушиваются водопадом — сносят, топят, уничтожают.

Мы переворачиваемся, и я оказываюсь сверху. Вытираю простыней грудь, для которой секс не прошел без последствий.