Софья - королева данов

Первый кого я спросила о имени герцога был Магнус, никому кроме него я не доверяла больше.

Мне показалось он не ожидал этого вопроса, замер сжимая уздечку в руках.

– Магнус, почему ты мне не хочешь сказать его имя?
– удивилась я.

– Софья, что даст тебе его имя?
– он будто уходил от ответа.

– Кто он?
– настаивала.

– Кристофер...

– Мне не имя нужно, и ты это знаешь...

Мы не договорили, именно в этот момент в ворота въезжал мой муж и я обернулась на крики приветствия короля.

В этот раз я сделала всего несколько шагов к нему навстречу, и остановившись смотрела, как он спускается с коня.

Всё так, как ты хотел Вальдемар. Всё, как по твоему должна вести себя королева.

Король же в ответ внимательно на меня посмотрел, будто почувствовал перемену во мне.

Я стояла, смотрела на него и уже понимала, кто этот Кристофер.

Никому, кроме своего сына он бы не отдал Шлезвиг...

[1] Свободная женщина в Скандинавии того времени имела не мало прав- могла владеть землями, и передать их по наследству, могла выбрать себе мужа, могла развестись( если были веские причины) итд.

[2] В сагах и описании жизни датских королей, составленных учениками Абсолона, во времена правления её сыновей есть сведения, что Софья нанесла рану сестре Вальдемара Кирстен.

ГЛАВА 38 ДОМ И СЕМЬЯ

ГЛАВА 38 ДОМ И СЕМЬЯ

Дания, Роскилле 1162 год

Задумавшись я так и стояла, даже не поняла в какой момент Вальдемар подошёл и произнёс.

– Ты чего Сонька?

Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Именно в этот момент поняла, когда-то мурриновые, они сейчас были почти чёрные. Всю зелень поглотила чернота.

Попыталась вздохнуть, но от этого боль заполнила всё нутро.

Чувствуя, что что-то происходит со мной, Вальдемар сделал шаг ко мне навстречу и как показалось мне попытался обнять. Но в этот момент из дома раздался громкий плач, среднюю Маргариту часто обижала Софья.

Это был повод, не дать себя обнять и я стремглав метнулась в дом, к детям.

Я была с детьми, пока муж внимательно слушал Арса, узнала его голос. Не сомневалась они говорили о Шлезвиге. Мне было не просто сдержать себя и не побежать к Вальдемару, не накричать или наоборот не разрыдаться.

Пока кормилица кормила грудью младшую дочь, молоко у меня пропало из-за болезни, я же пыталась взять себя в руки. Мне стоило это больших усилий, и твердо сжатых в кулаки ладоней.

Кормилица положила уснувшую младшую дочь в люльку, Софья играла с небольшой вырезанной из дерева лошадкой, Маргарита уснула у меня на руках. Привстав я уложила дочь на покрытую теплыми шкурами лежанку. Именно в этот момент издали услышала голос Кирстен, она разговаривала с братом.

Я перевела взгляд на Софью, а после на лошадку в её руках. Эту лошадку вырезал для Маргарины Магнус. Добрая Маргарита поделилась игрушкой с сестрой и для неё она стала любимой. Так не похожие друг на друга сестры спали, старшая уснула с игрушкой в руках.

Послышались шаги, я не сомневалась, это Вальдемар.

Рука потянулась к мечу, нет, я не отдам дочь.

Муж вошел, не сводила с него взгляда. Он подошел к младшей, и нежно погладил её по голове. Всё это время я напряженно на него смотрела. Затем он поправил покров на Маргарите.

Затем повернулся и подошел к спящей на полу Софье. Я сжала рукоять меча, и задержала напряженно дыхание. Муж посмотрел на меня, и не отводя взгляда произнес:

– Я люблю каждую из них, одинаково.

А затем шумно выдохнул, пару раз сжал зубы, отчего на его шее выступили от напряжения жилы. Я молча смотрела на него, а он вдруг проговорил.

– И тебя я люблю Сонька. Как умею люблю...

После чего наклонился и поднял маленькую Софью на руки.

В это мгновение у меня внутри всё похолодело.

А муж сделал пару шагов и уложил дочь на её лежанку. И тут же не посмотрев на меня вышел. От напряжения не удержалась на ногах и опустилась на пол.

Несколько дней после этого Вальдемар находясь в доме не приходил ко мне, и даже слугам не велел меня позвать. Я ела вместе с детьми и не желала с ним встречаться. Наступило тягостное ожидание, что дочь у меня заберут, но проходил день за днём, а этого не случалось.

На седьмой день всё же решилась выйти во двор, мне нужно было сказать Арсу, чтобы он готовился сватать Оск. Видимо слишком тяжело дались мне эти дни, я еле стояла на ногах и в глазах постоянно темнело.

Поговорив с обрадовавшимся этому известию Арсом, я развернулась чтобы вернуться в дом. Получилось у меня слишком резко, вновь помутнело в глазах и я сама того не ожидая стала опускаться на землю. Кто-то подхватил меня, в тот момент, когда я совсем погрузилась в темноту.

Открыла глаза вновь уже на своей лежанке, поблизости были слышны голоса. Один из них был Эрны, а второй как мне показалось повитухи, что помогала мне в рождении дочерей.

К моему удивлению перекрыл эти голоса голос мужа, он выпроводил этих двоих. И тут же вошел и направился ко мне.

Подойдя он тяжко вздохнул и направил взгляд на меня. Смотрел нахмурившись, исподлобья.

– Я хочу чтобы ты знала, - заговорил, я же напряженно смотрела на него.

– Мы вместе, до конца наших дней. Я в этом поклялся перед алтарем и не нарушу это. Родишь ты мне сына или нет, пусть решит господь наш, но ты будешь моей женой до конца моих дней.

Он вновь помолчал, так и не сводя с меня своих глаз.

– Не хотел, чтобы ты знала, думал дождаться сына нашего... Но теперь ты знаешь... У меня есть сын, Кристофер. Он родился задолго до нашей свадьбы, я молод был и горяч, да и глуп.

Я закрыла глаза, до боли насмотревшись в его черно-зелёные.

– Уйди..., - на большее у меня не хватило сил.

– Я не предавал тебя, и люблю, как умею. Сестра больше тебе слова плохого не скажет, Софья с тобой останется. Сонька, посмотри на меня...

Я не открывала глаз, только дышала тяжело.

– Сонька, разве я мало для тебя сделал? Ты дом обрела, семью. Ты же всегда этого хотела.

Открыв глаза я на него посмотрела и произнесла.

– Дом... Только тебя нет в этом доме. Семью, в которую твоя сестра залезла. Да и ты сам-то есть в этом доме и семье или это только мои дом и семья?