Софья - королева данов
Шрифт:
Её слова о беседе Вальдемара и лекаря удивили меня, возможно король волновался о рожденном сыне, о здоровье дочерей расспрашивал.
В доме я застала епископа он разговаривал с Вальдемаром, они вели беседу о новом нападении венедов[1]. Абсолон уговаривал мужа идти на них с войной. Муж сомневался ему нужен был союзник, с которым он мог бы объединить свои войска и окончательно разгромить венедов. Он по вступления на престол вёл систематическую борьбу с ними, с большим искусством и очень удачно.
– Объединись с Генрихом
– это говорил Абсолон.
И тут он добавил:
– Не даром же ты по договору обязался сделать его дочь королевой Дании.
Услышев это, я не могла понять, как это при мне живой, она станет королевой. И вновь дремавшая во мне Сонька, вырвалась наружу, я не сдержав себя распахнула дверь и застыла на пороге. Повернув головы на меня смотрели Абсолон и муж.
– Что это значит, станет королевой?
– Хоть что-то...
– к моему удивлению произнес Вальдемар.
После этих слов Абсолон удивленно на него посмотрел, но промолчал.
– Иди Абсолон, я подумаю над твоими словами. Посоветуюсь с женой, делать ли королевой герцогиню Баварскую и Саксонскую.
Проводив уходящего епископа взглядом. я перевела его на мужа.
– Подойди жена, - произнес внимательно на меня смотря.
Пока я делала эти несколько шагов в моей голове проносился ворох мыслей. Они были и о пренебрежении мужа нашим общим ложем, о том что в давние года даны брали не по одной жене. Оставалась у меня конечно надежда, что вера в Христа, не позволит сделать это Вальдемару.
Остановившись в шаге, я взглянула на мужа, он в этот момент развернулся и свет от факелов осветил его лицо.
– Сонька, по твоему кроме тебя не может быть другой королевы?
– произнёс он это, улыбаясь.
Я открыла рот, но от возмущения не смогла ничего произнести.
– Успокойся, ты моя королева и другой мне ненадобно. Ещё два года назад я договорился с Генрихом о будущей женитьбе сына на его дочери.
Это было неожиданно, его слова. То, что он не желал иной королевы конечно обрадовало меня. А вот то, что он распорядился судьбой малолетнего сына, это меня огорчило.
– Ты за Кнуда всё уже решил? Ведь...
– Он будущий король, а потому примет свой долг и с ним смирится. Ты же смирилась со своим...
– Он же твой сын, тебе не жаль его...
– Что это изменит? Что изменит моя жалость?
– Вальдемар приблизился ко мне.
Я смотрела на него, не понимая о чём он говорит. И как можно решить судьбу сына за него. Протянув руку муж прикоснулся к моей щеке и стал её гладить. Затаив дышание, я молча смотрела на него.
– Я выбрал свою судьбу сам, и что это мне дало?
– глуховатым голосом спросил.
– О чём ты?
– О том, что моя любовь съедает меня изнутри, - он притянул рукой меня к себе, и наклонившись уткнулся в мои волосы.
– Ты сейчас вот первый раз за последние годы смотрела на меня неравнодушно.
Я дышала тяжело пытаясь справиться с испугом от того,
что скажет муж дальше. Отстранившись от меня он заглянул мне в глаза и продолжил говорить.– Ты ведь знаешь я люблю тебя, знаешь...
Он в упор смотрел, не давая мне отвести взгляда.
– Но ты выстроила между нами стену и благополучно укрылась за ней. Несёшь свой долг, и упрекнуть тебя даже не в чем.
Я молча слушала его, понимая, что он во всём прав.
– Ты ни разу не сказала мне, что любишь.
Эти его последние слова или входная дверь громко хлопнувшая вдалеке, заставили меня вздрогнуть. Я отвела взгляд и устремила его на горящую свечу. Пролетело несколько мгновений, прежде чем я вновь посмотрела в глаза Вальдемару.
– Ты сам оставил наше ложе...
– это всё что я смогла ответить.
– Лекарь сказал, что ты можешь не перенести следующие роды, - после этих слов он вновь притянул меня к себе.
А я поняла, что оставив наше общее ложе муж берёг меня.
– На что мне мир в котором тебя не будет, - Вальдемар тихо произнёс мне в висок.
Я не ожидала таких слов от до того момента не щедрого на ласку и слова мужа. Не ответить ему я не могла. Обняла и прижалась, пытаясь хоть, как то дать ему понять, сама и не знала что.
– Люблю, я думала ты разлюбил, оставил меня.
Муж сгреб меня в объятия и стал целовать. В этот момент в дверь громко постучали, он разжал руки и недовольно посмотрел на дверь.
– Кого принесло?
– громко прокричал, давая разрешения войти.
Дверь открылась, на пороге стоял Магнус, он смотрел на меня, игнорирую Вальдемара. Он обычно так и делал, будто не признавая его главенство.
– Королева, ты звала меня?
– проговорил Магнус.
– Да-да, - внутри меня всё сжалось в ком, испуг за Магнуса был тому причиной.
– Тебе совсем голова не дорога, - это был рык мужа, именно этого я и боялась.
– Магнус жди меня во дворе, сейчас выйду, - я сама не поняла, как смогла так быстро это сказать.
Магнус на миг задержав взгляд на мне и вышел.
А я резко развернулась к мужу и встретилась взглядом с черными глазами, в них вновь изчез муррин. Он был взбешён, я заметила. как сжаты его кулаки.
– Вальдемар, я прошу тебя не надо. Мы же только-только примирились, - я вновь его обняла.
Муж тяжело дышал, будто только что вышел из затяжного боя.
– Зачем он явился? Зачем ты его звала?
– произнёс жестко.
– Я отправлю его из Роскилле...
Муж не дал мне договорить:
– Неужели я этого дождался, он всегда стоял между нами.
Именно после этих слов пришло понимание очевидного, муж ревновал. И ревность это была не безпочвенная, он чувствовал моё отношение к Магнусу.
– Я скоро вернусь, только поговорю с ним.
Муж недовольно посмотрел на меня, но промолчал.
Наш разговор с Магнусом не задался с самого начала, он молчал. говорила только я. Речь моя была о том, что Эрна несчастна, и о том что ребенок для них будет объединяющим. Выслушав меня он задал только один вопрос.