Соглядатай (сборник)

Лоран встал с кресла. Подмигнув, он подводит итог разговору:

– В общем, трупа я не видел; может статься, это был Альбер Дюпон.

Эта идея страшно его забавляет, все его раскормленное тело колышется от смеха. Уоллес вежливо улыбается. Генеральный комиссар переводит дух и дружелюбно подает ему руку.

– Если узнаю что-нибудь новое, – говорит он, – сообщу вам. В какой гостинице вы остановились?

– Я снял комнату в одном кафе на улице Землемеров, в двух шагах от того особняка.

– Ну надо же! Кто вас направил в это кафе?

– Никто. Я нашел его случайно. Дом номер десять.

– Там есть телефон?

– По-моему, есть.

– Ладно, если мне будет что вам сказать, я найду его номер в телефонной книге.

Тут же, не откладывая, Лоран открывает толстую телефонную книгу и, послюнив палец, начинает быстро ее перелистывать:

– Улица Землемеров; ага, вот. Дом десять: кафе «Союзники».

– Да, это оно.

– Телефон: двести два – ноль три. Но это не гостиница.

– Нет, – отвечает Уоллес – Просто там сдают несколько комнат.

Лоран идет к полке за справочником. После минуты безуспешных поисков он спрашивает:

– Странно, оно здесь не указано. Много там комнат?

– Не думаю, – отвечает Уоллес – Видите, ваша полиция не такая уж всеведущая!

Лицо генерального комиссара расцветает в широкой улыбке.

– Зато какие у нас помощники: первый же человек, который там ночует, сам ставит меня в известность, опередив хозяина кафе!

– Почему первый? Откуда вы знаете? А вдруг вчера там ночевал убийца?

– Хозяин кафе уже доложил бы: сейчас он будет докладывать о вас. Он обязан это сделать до двенадцати дня.

– А если бы он этого не сделал? – говорит Уоллес.

– Что ж, в таком случае следовало бы отдать должное вашему чутью: вы очень оперативно обнаружили единственный в городе подпольный отель. В конечном счете это обернулось бы против вас; в сущности, вы – первый серьезный подозреваемый, который мне попался: вы недавно приехали, остановились метрах в двадцати от места преступления, и все это – без ведома полиции!

– Но я приехал вчера в одиннадцать вечера, – возражает Уоллес.

– А как это доказать, если вы не объявились?

– В момент преступления я находился в ста километрах отсюда, это можно проверить.

– Разумеется! У настоящих убийц всегда есть алиби, не так ли?

Лоран снова усаживается за стол и торжествующе глядит на Уоллеса. Затем вдруг спрашивает:

– У вас есть револьвер?

– Да, – отвечает Уоллес – По совету моего начальника я в виде исключения взял с собой оружие.

– Зачем?

– Может пригодиться.

– Верно, может пригодиться. Вас не затруднит показать его мне?

Уоллес протягивает ему свое оружие, автоматический пистолет калибром семь и шестьдесят пять сотых миллиметра, очень распространенную модель иностранного производства. Вынув обойму, Лоран внимательно изучает его. Затем, не глядя на Уоллеса, бесстрастно замечает:

– Не хватает одной пули.

Он возвращает пистолет владельцу. А потом быстрым движением сплетает пальцы, выворачивает ладони, снова складывает их вместе и трет большие пальцы друг о друга. Руки сцепляются и выпрямляются; каждая с легким щелчком сгибается, снова выпрямляется и наконец ложится на стол, ладонью вниз, с аккуратно расставленными пальцами.

– Да, я знаю, – отвечает Уоллес.

Раскладывая справочники, комиссар сдвинул с места наваленные на столе папки, и из-под них выглянул кусочек сероватого ластика, похоже чернильного, и, судя по слегка лоснящимся от износа бокам, скверного качества.

5

Закрыв за Уоллесом дверь кабинета, комиссар мелкими шажками идет обратно к креслу. Он удовлетворенно потирает руки. Выходит, это Руа-Дозе забрал труп! Интрига, вполне достойная этого старого олуха с его больным воображением. Он рассылает по всей стране целую ораву своих секретных агентов и сыщиков, великого Фабиуса и его приспешников.

Политическое убийство? Это, безусловно, объяснило бы полный провал лорановского расследования – во всяком случае, комиссара такое оправдание вполне устраивает, – но он боится поверить в это, зная склонность министерства к безудержному вранью, и рад видеть, как другие вступают на тот же опасный путь. Можно представить, какую кашу они заварят: для начала специальный агент, присланный на место преступления, оказался не в курсе того, что тело спешно увезли в столицу, – его удивление было непритворным. Похоже, этот Уоллес готов к серьезной работе, но что он тут сможет сделать? И вообще, в чем состоит его миссия? Он был немногословен; а что, собственно, ему известно об этих «террористах»? Похоже, что ничего; и это неспроста! Или же ему приказано молчать? А вдруг Фабиус, самая хитрая ищейка в Европе, доказал, что он, Лоран, состоит на жалованье у бандитов? От этих умников всего можно ожидать.

Сначала они ведут себя так, словно их главная задача – заставить полицию прекратить расследование (причем незамедлительно: поступил даже приказ просто-напросто убрать людей из особняка, не опечатав его, не поставив охрану, хотя старая служанка, которая там живет, похоже, не вполне в своем уме), а затем делают вид, будто пришли к нему советоваться. Ну так вот: раньше обходились без его советов, пускай и дальше обходятся.

Перед тем как усесться в кресло, комиссар наводит некоторый порядок на столе; он убирает на полку справочники, кладет документы обратно в папки. Папка с надписью «Дюпон» ложится налево, в стопку закрытых дел. Лоран снова потирает руки и повторяет про себя: «Прекрасно!»

Но чуть позже, когда он дочитывает свою почту, дежурный докладывает ему о приходе доктора Жюара. Что еще надо этому доктору? Неужели его не могут оставить в покое с этой историей, которой ему запрещено заниматься?

Когда доктор входит, Лорана поражает бесконечная усталость на его лице.

– Господин комиссар, – почти вполголоса произносит доктор, – я пришел по поводу кончины несчастного Дюпона. Я доктор Жюар.

– Но, доктор, если мне не изменяет память, мы с вами как-то уже работали вместе?

– Ну уж, «работали»! – скромно удивляется маленький доктор. – Моя помощь была такой незначительной. Я даже не думал, что вы об этом вспомните.

– Мы оба сделали все, что могли, доктор, – говорит комиссар.

С легкой заминкой доктор как бы нехотя продолжает:

– Я переслал вам свидетельство о смерти, но потом подумал, что вы, возможно, захотите поговорить со мной…

Он запнулся. Лоран невозмутимо смотрит на него, постукивая пальцем по столу.

– И правильно сделали, доктор, – произносит он наконец.