Соглядатай

Эрик Мария Барк был дипломированным врачом, психиатром и психотерапевтом, специализировался на терапии травмы и психотерапии катастроф; пять лет он проработал в Уганде, в Красном кресте.

Четыре года Эрик руководил революционным научным проектом в Каролинском институте – групповая терапия глубоким гипнозом. Он был членом Европейской Ассоциации гипноза, многие считали его крупнейшим мировым авторитетом в области клинического гипноза.

Сейчас Эрик входил в маленькую группу, которая разрабатывала методы терапии острой травмы и посттравмы. Группа регулярно помогала полиции и прокуратуре проводить сложные допросы жертв преступлений.

Нередко он использовал гипноз, чтобы свидетель расслабился и смог верно восстановить картину событий.

Через три часа намечена встреча в Каролинском институте; Эрик надеялся поспать до нее.

Не получилось.

Он погрузился в глубокий сон, ему приснилось, что он несет бородатого старика через какой-то тесный дом.

Симоне позвала его из-за закрытой двери – и тут зажужжал телефон. Эрик дернулся и пошарил по курительному столику. Сердце быстро стучало от внезапной тревоги, как бывает, когда человека выдергивают из глубокого расслабления.

– Симоне, – невнятно проговорил он.

– Привет, Симоне… по-моему, тебе пора завязывать с французскими сигаретами, – со свойственной ей лаконичностью пошутила Нелли. – Прости за эти слова, но у тебя голос, как у мужлана.

– Ты почти права, – улыбнулся Эрик. В голове было мутно от снотворного.

Нелли рассмеялась – бодро, звонко.

Нелли Брандт была психологом и коллегой Эрика по спецгруппе в Каролинском институте. Невероятно знающая, она много работала и в то же время много шутила, иногда – чересчур вульгарно.

– Здесь полицейские, они словно рехнулись, – сказала Нелли, и только теперь Эрик понял по ее голосу, как она нервничает.

Он потер глаза, чтобы вернуть зрению резкость, и попытался вникнуть в дело. Нелли рассказывала, как полиция явилась в отделение «скорой помощи» с пациентом в шоковом состоянии.

Эрик прищурился на окно, на улицу. Дождевые капли стекали по стеклу.

– Мы проверили соматический статус, выполнили рутинные процедуры, – говорила Нелли. – Кровь, мочу… состояние печени, почки, щитовидную железу…

– Хорошо.

– Эрик, комиссар особо спрашивала о тебе… Это я виновата. Случайно сказала, что ты лучший.

– Не пытайся подсластить пилюлю. – Эрик медленно, пошатываясь, встал, провел рукой по лицу и, опираясь о мебель, подошел к письменному столу.

– Ты встал, – весело констатировала Нелли.

– Да, но я…

– Тогда я говорю полиции, что ты уже едешь.

Черные носки с запылившейся подошвой лежали под столом вместе с длинным чеком такси и зарядным устройством для телефона. Эрик нагнулся за носками – пол поплыл ему навстречу, и Эрик упал бы плашмя, если бы не успел опереться на руку.

Лежавшие под столом предметы слиплись вместе, потом разъехались в двойных кольцах. Резко светились серебристые маркеры в стаканчике.

Эрик потянулся за полупустым стаканом, выпил воды, подумал: надо взять себя в руки.

Глава 7

Больница Каролинского университета – одна из крупнейших в Европе, здесь работают более пятнадцати тысяч врачей. Чуть в стороне от огромного больничного городка расположено психиатрическое отделение. Если смотреть сверху, строение напоминает ладью викингов, но если приближаться к нему через парк, то оно ничем не отличается от прочих построек. Сейчас никотиново-желтая штукатурка фасада еще была влажной после дождя, ржавая вода бежала по водосточным трубам, из подставки для велосипедов торчало переднее колесо с замочком.

Под шинами автомобиля медленно захрустел гравий, когда Эрик свернул на парковку.

Нелли ждала его, стоя на ступеньках с двумя стаканчиками кофе в руках. Эрик не смог удержаться от улыбки, видя ее довольное лицо и наигранно-ленивый взгляд.

Довольно высокая, стройная, с осветленными, безупречно уложенными волосами, со вкусом подкрашенная.

Эрик довольно много общался с Нелли и ее мужем Мартином и за пределами больницы. Нелли можно было бы и не работать – Мартин был главным владельцем «Датаметрикс Нордик» [2] .

2

«Датаметрикс Нордик» – телекоммуникационный концерн, дочернее предприятие шведского «Tele2».

Увидев, как «БМВ» Эрика заворачивает на парковку, Нелли пошла ему навстречу. Подула на один стаканчик с кофе, осторожно отпила из другого, потом поставила оба на крышу машины и открыла заднюю дверцу.

– Не знаю, в чем там дело, но вид у комиссара озабоченный. – Нелли протянула Эрику стаканчик между сиденьями.

– Спасибо.

– Я объяснила, что мы всегда соблюдаем интересы пациента. – Нелли уселась и захлопнула дверцу – О черт… Прости. Есть салфетки? Я пролила кофе… на твое сиденье.

– Оставь.

– Ты сердишься? Конечно, сердишься.

Аромат кофе наполнил салон; Эрик на секунду закрыл глаза.

– Можно узнать, о чем они говорили?

– У меня не так здорово получается ладить с этой чертовой… я хотела сказать – приятной дамой из полиции.

– Есть что-нибудь, что я должен узнать, прежде чем войду? – Эрик открыл дверцу.

– Я сказала ей, что она может подождать в твоем кабинете и порыться в ящиках.

– Спасибо за кофе… за оба стаканчика. – Эрик вылез из машины одновременно с Нелли.

Заперев дверцу, он сунул ключи в карман, провел рукой по волосам и зашагал к клинике.

– Я пошутила насчет ящиков! – крикнула Нелли ему вдогонку.

Эрик поднялся по ступенькам, повернул направо, вставил карточку в считывающее устройство, набрал код и пошел дальше по коридору, к своему кабинету. Он все еще чувствовал вялость. Надо как можно скорее избавиться от последствий снотворного. Из-за таблеток он засыпал слишком глубоко. Принимать их – все равно что напиваться. Его наркотические сны начинали отдавать клаустрофобией. Вчера Эрику приснились две кошмарные сросшиеся вместе собаки, а неделю назад он уснул здесь, в клинике, и ему снилось что-то про секс с Нелли. Сейчас сон уже почти стерся из памяти, но Нелли в нем стояла на коленях и оставила ему холодный стеклянный шарик.

Мысли рассыпались, когда Эрик увидел комиссара; она сидела в его кресле, положив ноги на корзину для бумаг. Одной рукой гостья обнимала свой огромный живот, в другой держала банку кока-колы. Лоб собран морщинами, подбородок опущен на грудь, дышит полуоткрытым ртом.

Полицейский значок и удостоверение лежали на письменном столе Эрика; женщина вяло указала на них и представилась:

– Марго Сильверман… уголовная полиция.

– Эрик Мария Барк, – Эрик пожал ей руку.

– Спасибо, что приехали сразу же. – Она облизала губы. – У нас свидетель в состоянии шока… Все говорят, надо привлечь вас. Мы уже четыре раза пытались допрашивать его, но…