Согреваясь её теплом

Когда Кэтрин сказала, что ей нужно идти, я чуть полностью не потерял контроль. А это плохо. Если

бы только меня сейчас могли видеть мои армейские друзья и ребята с полицейского участка! Они никогда

не видели меня таким. Моё второе имя было «Мистер Контроль». Теперь же, когда дело дошло до Кэтрин, его у меня нет. Она уничтожила его ровно в ту минуту, когда я увидел её лежащей в снегу. Именно в тот

момент я понял, что моя жизнь вот-вот бесповоротно изменится.

— Я хочу тебя, — шепчет Кэтрин.

Она приподнимает голову, и я смотрю ей в глаза. Таких прекрасных глаз я никогда не видел. Они

самого яркого насыщенного зелёного цвета, который я действительно никогда не встречал. Её глаза

создают сильный контраст с её густыми длинными черными волосами и фарфоровой кожей.

— Ты хорошо подумала? — спрашиваю я.

— Да, — признается она. Я вижу, как на щеках Кэтрин расцветает румянец, и мой член «плачет» в

штанах. Мне чертовски тяжело. Даже после того, как я кончил, как подросток в душе, пока Кэтрин

рассыпалась в моих руках от дикого оргазма. К счастью для меня, вода скрыла следы моего преступления.

Но мне всё равно очень неловко от того что я кончил действительно как подросток, впервые смотрящий

порнуху.

Честно говоря, у меня не было никакого интереса к сексу с тех пор, как осколки бомбы изуродовала

меня. Я даже не помогал себе рукой в минуты утреннего стояка. Я просто принимал холодный душ и мне

этого хватало. К тому же всё моё время было заполнено разгребанием бардака, который оставил после

себя последний шериф, и заботой о маме. Но всё это сейчас меркнет рядом с Кэтрин. Я больше не хочу и

не могу себя сдерживать.

— Ты ещё так молода, — шепчу я ей. Ей едва исполнилось восемнадцать. У неё перед глазами

целый мир. Я же уже повидал его. Он совсем не так хорош, как кажется, и в нём живут монстры, поджидающие в темноте.

« Ты нужен ей»,  — шепчет мне внутренний голос.

Он шепчет и шепчет мне, и я… сдаюсь. Кэтрин уже видела слишком много жестокости. Она такая

маленькая и невинная. Я же могу оградить её от всего этого. Позаботиться о ней.

— Ты больше не хочешь меня? — смущенно шепчет она, и я вижу уязвимость, написанную на её

лице.

— Нет, детка. Очень хочу. Больше, чем следующий вдох, — признаюсь я, желая стереть

растерянность и боль с её милого личика. Я не хочу, чтобы она сомневалась в том, что нужна мне. Я хочу, чтобы она знала, что я всегда буду рядом, когда ей что-то понадобится. Она никогда больше не окажется

замерзающей в снегу, и ей всегда будет куда прийти.

— Даже после того, что рассказала тебе тренер Сноу? Ведь разговор был обо м…

Я рычу, пресекая её слова, Кэтрин изумлённо смотрит на меня. Я хочу сказать ей, чтобы она не

переживала за инцидент с тренером Сноу. Я обязательно поговорю с директором школы о ней в самом

ближайшем будущем. Я знаю, что она использовала мою Кэтрин только как повод позвонить мне. Не

прошло и двух минут нашего разговора, как она стала приглашать меня на грёбаное свидание. Тренер

Сноу с самого начала не должна была звонить мне. Она должна была сообщить о проблеме директору, а

он уже в свою очередь связался бы со мной, если бы понадобилось.

К тому же мне не нравится, что кто-то использует мою Кэтрин. Это выводит меня из себя. Я

разозлился, когда разговаривал со Сноу, и, наверное, моя девочка испугалась моего выражения лица, когда вошла в гостиную во время этого разговора. А я не хочу, чтобы она меня боялась. Я хочу, чтобы она

бежала ко мне, а не от меня.

— Тренер Сноу только дала мне понять, что тебе нужен кто-то, кто присмотрит за тобой. Чтобы кто-

то позаботился о тебе. Так вот я и собираюсь стать этим человеком. Я хочу тебя, Кэтрин. Я хочу тебя

больше, чем когда-либо кого-нибудь хотел.

— Ты даже не знаешь меня, — шепчет она, не веря моим словам.

— Я чувствую это. Если я чему и научился в жизни, так это доверять своей интуиции. Именно это

чувство привело меня к тебе вчера. Я знал, что ты собираешься вернуться в свой дом. Знал, что окна и

двери собираются заколотить. Я собирался приехать и убедиться, что с тобой всё в порядке. Я был

одержим этим весь день.

Рот Кэтрин приоткрывается от удивления.

— Я тоже это чувствую. Когда ты меня подобрал, я не испугалась. Я почувствовала себя в

безопасности. Потом, когда проснулась в твоих руках, это чувство стало ещё глубже, — признается она, и

я улыбаюсь ей.

Боже, она такая чертовски красивая. Потрясающая неземная красота смешивается в ней со сладкой

невинностью. Как же я могу не хотеть её?

Руки Кэтрин скользят по моей груди и смыкаются на шее.

— Поцелуй меня еще раз, — шепчет она и немного отклоняет голову, предлагая мне свои губы.

Мой взгляд устремляется к ним, вспоминая сладость её поцелуя, когда мы были в душе. Когда весь мой

контроль испарился.

— Я думаю, не должен делать этого прямо сейчас, — честно говорю ей я. Я хожу по лезвию бритвы

после того, как она сказала мне, что должна уйти. Я думаю… Нет, я уверен, что если поцелую её сейчас, то уже не остановлюсь, пока не похороню себя глубоко внутри неё. Клеймя её первобытным способом, древним как мир. Помечая её изнутри и снаружи.

Кэтрин сжимает губы и отворачивается от меня.

— Детка, — умоляю я, поглаживая пальцем её мягкую щечку. — Дело не в том, что я не хочу тебя

поцеловать. Я хочу этого больше всего на свете. Я просто не думаю, что смогу контролировать себя, если

сделаю это. Я едва сдержался в душе.

— Что, если я хочу, чтобы ты потерял контроль? — говорит она и вновь смотрит на меня. Она

прикусывает нижнюю губу и спустя секунду продолжает. — Я действительно хочу этого. Я люблю, когда