Согрей меня шальными сказками
Шрифт:
Нет. Другое.
Может, это просто мой единственный шанс на секс с мужчиной.
В бреду болезненных истерик у меня много раз проскальзывала мысль, чтобы пойти в бар в коротком платье, напиться до невменяемого состояния и раздвинуть ноги перед первым, кто польстится на мою пьяную тушку… Тогда мне было бы совершенно наплевать, насколько хорош и интересен этот человек, будет ли мне больно, да и вообще… Но истерики заканчивались – и я снова и снова понимала, что категорически не согласна ложиться под первого попавшегося мужика… да и вообще мужика.
Но Кай – уже не «первый попавшийся».
Магия.
И он не мужик – мужчина.
Кем я буду, если упущу этот шанс – заняться сексом с приятным мне, опытным, внимательным, терпеливым мужчиной?
– Я девственница, – выпаливаю я быстро, заставляя Кая прервать поцелуи и прислониться губами к моему раскрасневшемуся от стыда уху:
– Я это понял.
– Как?! – ошалело спрашиваю я.
– Ты дрожишь.
– И что?! Как будто другие…
– Я вижу, что происходящее для тебя ново и необычно. И ты упоминала, что у тебя был опыт с девушками, а вот про парней ничего не говорила…
– Но я… – я задыхаюсь, неожиданно понимая, что сейчас разревусь. Этот человек читает меня, как раскрытую книгу.
– Все нормально, – Кай оставляет легкий поцелуй на моей шее. – Я же говорил, что ничего против твоей воли не будет, и что ты можешь в любой момент остановить меня, если тебе станет страшно или неприятно…
– Мне страшно, – признаюсь я тихо и хрипло. – Но приятно…
– Это хорошо, – он улыбается. – Тогда просто расслабься и попробуй отдаться ощущениям.
– Я… – начинаю снова, но мужчина не дает мне закончить и, осторожно повернув мое лицо к себе, накрывает мои губы своими. Меня снова охватывает безумный жар, я задыхаюсь от нахлынувших эмоций, но невольно прижимаюсь к нему и позволяю целовать. Сама толком не отвечаю – но разве это важно? Он меня не критикует – а значит, его все устраивает.
Я послушно замолкаю и закрываю глаза, чувствуя, как на сомкнутых веках играют теплом последние лучи заката. Мужские губы целуют меня, а мужские руки скользят по вздрагивающему от страха и от возбуждения телу, лаская сквозь волны ткани. Он касается вставших под платьем сосков, осторожно сжимает груди ладонями, продвигается еще ниже, обжигая теплом своих ладоней подрагивающий живот, а потом одна его рука оказывается на обнаженном бедре, все больше и больше задирая легкое летнее платье, под которым – только промокшие насквозь трусики…
Боже, что он задумал?!
Он же не собирается меня прямо здесь…
Я замираю, всем своим существом собираясь в единый комок нервных окончаний, и невольно издаю тихий стон, когда его пальцы сквозь влажную ткань касаются моего клитора. Мои пальцы впиваются в его руку чуть ниже локтя, и я снова слышу над самым ухом тихий вкрадчивый шепот:
– Мне остановиться?
– Нет, пожалуйста…
9 глава
Лучше всего – просто отключить сейчас мозг, лихорадочно соображающий, что вообще происходит… Потому что если начать думать – в голове непременно что-нибудь взорвется. А мне сейчас более чем достаточно того, что происходит с моим телом. Между бедрами горячо и влажно, и какое-то совершенно
пьяное возбуждение разливается по артериям и венам вперемешку с обжигающим стыдом и безумным страхом.Я почти до крови закусываю нижнюю губу и по-прежнему мертвой хваткой держусь за руку Кая. Под моими побелевшими пальцами вздрагивают крепкие мужские мышцы, а я сама и вовсе дрожу всем телом. Откидываю голову мужчине на плечо, подставляя шею и бьющийся на ней пульс жадным губам, прижимаюсь спиной к его груди, цепляюсь второй ладонью за холодный шершавый камень в попытках хоть немного удержаться на плаву…
Но это бесполезно. Я тону, падаю в бездну ощущений, которых не испытывала до сегодняшнего вечера. Это откровенно страшно: вдруг у меня уже никогда не получится всплыть обратно на поверхность? А ведь он только начал… Но дороги назад нет – и я захожу все дальше и дальше в глубину.
Его пальцы уверенно ложатся на мою промежность, поглаживая сквозь мокрую ткань. Он больше не спрашивает, нужно ли ему остановиться: мое тело все говорит за меня. Я истекаю соком и чувствую собственный аромат даже сквозь запахи леса, цветов, песка и реки.
Другая его рука держит меня за шею, легко сдавливая пальцами бешеный пульс, скользит между ключицами, ласкает налитые возбуждением груди, обхватывая их и сжимая сквозь ткань напряженные соски, и затем спускается еще ниже, останавливаясь на талии и по-хозяйски прижимая к себе.
Я чувствую, как растворяюсь, и последние проблески сознания в виде лихорадочных мыслей «бежать!» или «что же ты творишь?!» наконец окончательно исчезают, уступая место чистому наслаждению. Инстинктивно я раздвигаю бедра еще шире, позволяя мужчине полностью накрыть теплой ладонью мою изнывающую от желания промежность.
Он осторожен и нетороплив. Круговые движения мужских пальцев заставляют клитор набухать и истекать влагой. Сладкое тягучее ощущение внизу живота разрастается и усиливается с каждым вдохом, а дышать становится все тяжелее и тяжелее… Легкие как будто с огромным трудом проталкивают воздух внутрь, а в горле пересохло.
Я не сдерживаю еще одного тихого стона. По инерции чуть не зажимаю собственный рот ладонью, но Кай не позволяет, перехватывая мои пальцы, и я стону снова, уже громче и смелей, потому что молчать просто не получается.
Его пальцы становятся все быстрей и настойчивей. Удовольствие растекается волнами, страх – крупной дрожью. По всему телу – лихорадочный жар, и даже вечерняя прохлада и речной ветерок не спасают. На висках испарина, которую мужчина сцеловывает, жадно припадая губами к моей коже. Я задыхаюсь, захлебываюсь собственным дыханием, чувствуя, что вплотную подошла к оргазму, но…
– Никак, – шепчу тихо.
– Что такое? – ласково спрашивает Кай, сразу останавливаясь.
– У меня не получится так кончить, – говорю честно. Какой смысл скромничать и выбирать слова, если его пальцы – у меня между бедер?
– Слишком непривычно? Отвлекает?
– Чертовски! – усмехаюсь я нервно.
– Понимаю. Тогда прервемся на сегодня? – он убирает руку.
– Нууу… – я замолкаю на мгновение, отчетливо понимая, что только что появившаяся в голове мысль – опасна, и ее надо гнать прочь, прочь!