Сокола видно по полёту

— Они что, и правда отказались от оружия и продуктов? — удивлённо спросила Анья Уэйнвуд.

— Наотрез, миледи.

— А вы говорили, сир, что мы готовы делать это регулярно? — спросил глава дома Белморов.

— Конечно, лорд Бенедар.

— И они отвергли такое щедрое предложение? — не поверил Хортон Редфорт.

— Истинно так, милорд. Сказали, что если захотят, то сами всё возьмут. Им в радость разрушать наши рудники, грабить обозы и деревни.

— А вы говорили им про золото? Что мы можем дать им золото? — рыцарь дома Линдерли подался вперёд, сверля Талли испытующим взглядом.

— Да, сир Лаймонд. Судя по тому, что я видел… что они позволили мне увидеть… золота у них хватает.

— А вы предлагали им торговать в наших городах? — спросил лорд Трёх Сестёр.

— Расписывая во всех красках, лорд Тристон. Они считают, что торговля унизительна для настоящих воинов.

— И вы не нашли ничего умнее, чем предложить брак с лордом Долины? — снова спросила леди Анья.

— К сожалению, не нашёл, миледи.

— Но я не давала вам такого права, сир! Вы превысили свои полномочия! — Лиза не выдержала, подскочила со своего места и замахала руками на своего посланника, совсем забывшись: — Ты не смел торговать моим сыном, дядя!

— Простите, миледи, — Талли на миг склонил голову, чтобы не видеть предвкушающую ухмылку Роберта и не ухмыльнуться в ответ, — но они отвергли и это предложение.

— Что?! — Она рухнула обратно в кресло. — Вы лжёте! Или они совсем безумны…

«Видели бы вы своё лицо!» — сказал ему Роберт тогда в горах. Сейчас, глядя на ошарашенную Лизу и её не менее ошарашенное окружение, Талли понимал, почему в тот серьёзный и ответственный момент Роберт над ним потешался.

— Они сказали, что слишком много чести для нас. Что дочь вождя — потомок Таргариенов, и отпрыск «каких-то там Арренов» ей не пара.

— Неслыханно… Какое нахальство! — Нестор Ройс возмущённо дёрнул себя за бороду.

— Полностью согласен с вами, милорд. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы они в итоге согласились.

— Вы их уговаривали?!

— Со всем доступным мне красноречием…

Большой чертог взорвался негодованием, как бочка с протухшей на солнцепёке кислой капустой. Лин Корбрей, представляющий своего отсутствующего старшего брата, запальчиво стукнул кулаком по столу. Его жёсткий рот изогнулся в пренебрежительной усмешке.

— Нельзя было делать посланником не жителя Долины, — заявил он. — Талли ничего не смыслит в нашей жизни! Мы веками воюем с этими ублюдками. И только мы хорошо знаем их… этих тупых и вероломных животных без чести и совести. Говорить с ними бесполезно! Они понимают только язык меча!

— А что бы сделали вы, сир Лин?

Все головы в зале мгновенно повернулись к трону. Роберт поощряюще кивнул, ожидая ответа на свой вопрос.

— Я бы убил их вождя, милорд!

— Голыми руками? Похвально! Хотел бы я на это посмотреть…

— Я бы раздобыл оружие… не сомневайтесь, милорд! И хорошенько проредил бы их гнусное племя, прежде чем они добрались до меня! И пусть бы я погиб…

— И очень быстро. В этом можете не сомневаться. Ну, это ладно… дурной голове туда и дорога… Но почему за чужую глупость должен платить я? Ведь следом они и меня бы отправили к Семерым. — Роберт хмыкнул: — Вы точно хотели меня спасти, сир, а не приблизить мою смерть?

— Я бы… я бы вызвал вождя на честный поединок! — Тот насупился и злобно зыркнул в сторону Талли: — И не струсил бы отдать за вас жизнь!

— Думаете, вождь стал бы биться из-за пленника? Чья жизнь и так уже в его власти? Поверьте, сир Лин, спеси и гордости у Трёхпалого Тиметта поболее, чем во всём этом зале. И вы сами только что говорили, как горцы вероломны и бесчестны. Вы бы рискнули моей жизнью, чтобы удостовериться в этом? Мне лестно слышать, на что вы готовы ради меня… Но если бы вы вдруг проиграли, что тогда стало бы со мной? Нет, мне определённо повезло, что вас не сделали посланником…

Корбрей покраснел и замолчал. Роберт обвёл чертог твёрдым взглядом, дожидаясь, пока стихнет малейший шёпот. И объявил:

— Сир Бринден Талли будет признан виновным в своеволии и превышении полномочий посланника моего дома, и изгнан из Долины, если Совет укажет иной действенный способ, как можно было меня освободить.

Сидящие за столом склонили головы и начали совещаться. Время от времени к ним подходил кто-нибудь из зала, чтобы поделиться своей версией решения проблемы, после чего обсуждение возобновлялось.

— Им надо было улизнуть по-тихому…

— Почему же Роберт сам этого не сделал?

— Видать, были причины… Скорее всего, не мог…

— Да уж… вряд ли не хотел…

— Но разве миледи не говорила Талли, что он может обещать им всё, что угодно? Я сам слышал…

— Все слышали…

— Вот он и обещал.

— Ну да, жениться-то не ему… хе-хе-хе…

— Говорят, она прехорошенькая… Хотя всё равно дикарка…

— Попридержи язык, молокосос! Иначе отведаешь моего меча!

— Что вы сказали, юноша? А?

— Чушь! Лорда Роберта за такое могли убить!

— А вы что говорите, сир? Войско?

— Да, точно! Талли мог бы сбежать и привести с собой войско!

— Как бы он сбежал? Его же сторожили!

— Куда бы он привёл? Вы, верно, прослушали — сир Бринден не видел дороги…

— Да и пока ходил, милорда могли убить…

И так до бесконечности — Талли уже и прислушиваться перестал.

По распоряжению леди Графтон в зал вкатили бочонки с вином и элем, общество оживилось, спеша промочить пересохшие глотки. Расторопные служанки с кувшинами в руках сновали между лавками и стульями, наливали освежающие напитки, протягивали проголодавшимся гостям большие подносы со свежеиспечёнными пирожками с дичью и луком. Отдельное блюдо с закусками принесли и Роберту. Как только все немного подкрепились, прения разгорелись с новой силой. Но после всестороннего и детального обсуждения отвергли все предложенные идеи. Вердикт оглашал глава Совета — сир Саймонд Темплтон, Рыцарь Девяти Звёзд.

— Совет лордов Долины Аррен, — сказал он громко, — одним голосом против, признаёт сира Бриндена Талли невиновным в превышении полномочий посланника дома Арренов. Он сделал всё, что мог.

— И кто против? — с любопытством спросил Роберт.

— Леди-протектор, милорд.

— Вот как? — Он прищурился, а его губы медленно растянулись в недоброй улыбке. — Если мне не отшибло память, сир, то по закону полномочия протектора заканчиваются, если кто-то показал под присягой, что видел меня мёртвым. И в права вступил бы мой наследник. Или если бы три года истекли, и меня признали безвестно пропавшим, и тогда снова моё место занял бы наследник. Но я вернулся. Что теперь? Вы, как глава Совета, лучше других должны знать.