Сокровенный смысл жизни. Том 1

Перейдем на психический план. Все мы испытываем переживания, ощущаем боль. Восточная философия, которая, сама того не желая, породила пессимизм и материализм, на самом деле учила нас гораздо более важному: страдание, боль – это двигатель сознания. Без страданий мы не воспринимаем окружающей действительности, ничто нас не трогает.

Боль и страдание – это не зло и не повод быть пессимистом. Их нужно рассматривать, по выражению стоиков, как школу жизни. Это означает воспринимать страдания как форму обучения, каждый раз выходить из испытаний омытыми и очищенными, с убеждением, что мы способны, приобретая собственный опыт, после перенесенных страданий становиться немного лучше, чем раньше.

Мы привыкли думать, что страдаем; мы жалуемся на жизнь, так как не всегда добиваемся всего, чего хотим. Здесь есть два варианта. Если нечто жизненно важно, правильно, честно, благородно и мы убеждены, что это действительно необходимо, то мы добиваемся этого, делая все возможное. А если горячо желаемое нами лишь результат временного увлечения, если нам только кажется, что желание идет из глубины души, то лучше от него отказаться. Нет потребности – нет страдания; нет ложных амбиций, которые нужно удовлетворять, – опять-таки нет страдания.

Не так просто определить, глубоко ли, подлинно ли то, к чему мы стремимся. Необходимо спросить себя, насколько устойчива наша потребность, насколько глубоко желание, стало ли оно частью нашего существа, подобно ли оно той жажде знания, мудрости, с которой мы просыпаемся и засыпаем, которую имеем в виду, когда говорим о философии.

Если потребность сохраняется долго, значит, она исходит из души. Если же эта потребность лишь каприз, прихоть, то достаточно не думать о ней, чтобы со временем желание пропало. Стало быть, боль и страдания, связанные с нашими амбициями, обучают и воспитывают, шлифуют нас, сглаживая те внешние потребности, которые не исходят из нашей сути.

Переходим на более высокий план: оптимизм в аспекте ментальном и рациональном. Такой оптимизм превращается в веру, в обоснованные и прочные убеждения, дающие смысл жизни, являющиеся опорой существования. Если, «приподнимая вуали», мы пытаемся постичь законы Природы, если действительно хотим понять происходящее вокруг нас, то, без сомнения, приходим к выводу, что все имеет смысл, и этот смысл придает нам уверенность и стабильность.

Древние говорили, что знать – значит мочь, а мочь – это упражнять свою волю. Тот, кто имеет сильную волю и использует ее для выполнения задач, пусть даже небольших, не может быть пессимистом.

ЭНТУЗИАЗМ

Невозможно быть пессимистом в области духа. Мы должны оставить в стороне все идеи, которые сталкиваются в нас как добро и зло, стараться избегать сосуществования в нас бога и дьявола, хорошего и плохого. Антагонистические ценности ведут в нас борьбу, превращая нас в наблюдателей, а это приводит к сомнениям и страданиям, к постоянной неуверенности. Не существует бога и дьявола – есть только Бог. Нет добра и зла – есть добро. Дело в том, что добро может выражать себя столь разными способами, что иногда мы не в состоянии понять этого и из-за своего невежества называем его злом.

Представим себе, что добро – это фокус света. Из него, как из высшего источника, свет изливается на всю Вселенную. Если нам удастся оказаться возле точки, откуда расходятся лучи, и мы поднесем к ней руку, то на нее попадет максимальное количество тепловой и световой энергии. Если же мы окажемся на значительном расстоянии от светового пучка, то рука получит меньше энергии, поскольку свет рассеялся, распространяясь во все стороны. Зла не существует, оно заключается в нашем невежестве. Зло означает незнание, неведение, непонимание; зло – это страдание, потому что нам необходимо чему-то научиться; зло – это боль, вызванная неспособностью понять, что сделан неверный шаг.

Рассмотрев элементы философского оптимизма, мы приблизились к древней концепции, которую греки называли энтузиазмом.

Энтузиазм – en Theos, Theos en, «Бог внутри», «Бог в человеке». Проявлять энтузиазм – значит чувствовать Божественное в себе, испытывать счастье, зная, что мы представляем собой нечто большее, чем скорлупа из материи, в которую мы погружены, ощущать гордость, осознавая себя частью того, что выше всех ограничений времени.

Энтузиазм – это не пустой оптимизм, не поверхностная радость. Энтузиазм – это нечто внутреннее, исходящее из глубины души. Это то, что побуждает человека петь, молиться, любоваться Природой, искать Бога в листве деревьев, в полете птиц, в плывущих облаках. Это нечто большее, чем оптимизм.

Мы слышали, что оптимисты смешны. И не только Вольтер – в XX веке так считают многие. Нам говорят, что оптимизм – это философия, рассчитанная на будущее, но она не годится для настоящего, что оптимизм будет полезен только потом, так как он предполагает лучшее в грядущем.

Мы считаем, что это неверно. Оптимизм возможен в любых временных измерениях: когда он превращается в энтузиазм, нет ни одной частицы времени и пространства, куда бы он не проник.

ОПТИМИЗМ ЗАТРАГИВАЕТ ПРОШЛОЕ

Прошлое свидетельствует, что история циклична; по забывчивости или небрежности мы воспроизводим те же самые ситуации, совершаем те же ошибки или повторяем те же успехи, но все же раз от разу, понемногу мы растем. Прошлое учит нас, что существовали времена, когда Истина, Красота, Справедливость и Единство были ясно проявлены в материи. Но бывало, что все эти принципы уходили из этого мира, потому что не было каналов, через которые они могли бы проявляться.

Оптимизм есть в настоящем, потому что свой энтузиазм мы выражаем не вчера и не завтра, а сегодня, здесь и сейчас, и проявляем его, невзирая на трудности, я была благодаря им. Чему бы служил энтузиазм, зачем было бы проявлять надежность, волю и решительность, если бы на пути никогда не встречались препятствия? Тем более что мы сталкиваемся с ними ежедневно, стоит только протянуть руку. Но несмотря на это и даже благодаря этому, мы остаемся энтузиастами, так как корни Вселенной живут в человеке.

Оптимизм есть и в будущем, но это не мечта или утопия, в которой можно укрыться. Нас не интересуют грезы о лучшей жизни, уводящие от всего, что происходит в настоящем. Энтузиазм, оптимизм по отношению к будущему – это нечто совершенно иное. Это уверенность, которая есть сейчас, это реальный опыт, активное чувство, ясное и глубокое, которое омывает все существо человека. Быть энтузиастом – значит уже сейчас жить в будущем. Чувствовать, что новый и лучший мир, о котором мы столько раз говорили, не что-то далекое и недоступное. Ясно и определенно ощущать, что этот мир, новый и лучший, отделен от нас лишь плотной вуалью, и достаточно прикоснуться к ней, чтобы обнаружить, что будущее уже здесь, что мы дали ему жизнь и сделали его настоящим.

Энтузиазм – это пламя, которое горит в сердце человека и позволяет ему творить историю всегда: в прошлом, настоящем и будущем.

Конец века и не только

Х. А. Ливрага Предсказания на 2000 год Лекция

Прежде всего, я хочу пояснить для тех, кто еще юн и застанет 2000 год, кому доведется жить в удивительном новом мире, а также для тех, кто, как я, уже далеко не так молод и, может быть, не доживет до этого времени (которое, тем не менее, интересует нас, потому что в нем будут жить наши дети, наши ученики, наши близкие, потому что мы оставляем в этом мире наше дело), – словом, для всех я хочу пояснить, что 2000 год – это дата относительная. Я не думаю, что в этом году произойдет что-то особенное, так как двухтысячным он считается только согласно христианскому летосчислению. Прекрасно известно, что, если бы мы пользовались, к примеру, мусульманской хронологией, нам пришлось бы вычесть из этой даты шесть веков. Если бы мы взяли еврейскую хронологию – пришлось бы прибавить тысячелетия. А если бы мы использовали хронологию буддизма, к этой дате следовало бы добавить еще полтысячелетия. Иными словами, когда говорится, что мы живем в том или ином году, речь идет о своего рода хронологической договоренности, существующей в обществе. И в этой связи, разумеется, разного рода драматические пророчества о неизбежности конца света, обычно возникающие накануне таких дат, не выдерживают никакой критики.