Сокровища Массандры

— Пошли на море, — сказала Майя.

Макс безропотно поднялся, и они, взявшись за руки, двинулись со двора, влившись в череду мужчин в белых портках и женщин в юбках-парео. Все шли вниз, туда, где шумели волны.

Вино ударило в голову и пробудило аппетит, поэтому еще на середине пляжной лестницы нос Макса обратился направо, откуда ветер доносил аромат жарящегося на углях мяса. Там было кафе. Там ждал сюрприз — бородатый руководитель археотуристов в окружении сподвижников. Он сидел за столом, положив на колени большой теплый живот.

«Тот самый Валентин Валентинович, который гадит, как калидонский вепрь!» — сообразил Макс. Он крепче ухватил под руку подругу, которая удивленно вскинула на него глаза: дескать, гонишь беса, Никитин? Макс отвернулся с озадаченным видом, не желая привлекать внимание, он знал, что люди чувствуют пристальный взгляд. Теперь он думал, как поступить, раз уж судьба свела его с конкурентами.

Майя поняла, что что-то произошло, и не сопротивлялась, когда Макс потащил ее вдоль пляжа. Он преобразился, ступал не быстро, но твердо и поедал глазами окружающих.

— Что думаешь об этих быках? — мотнул он головой в сторону троих круглоголовых с длинными острыми носами качков, по виду типичных украинских бандосов, может быть даже родных братьев. По их бледно-розовым телам было заметно, что отдыхают они, дай бог, день второй. — Не шибко центровые пацаны, а?

— Вот если бы ты с ними драться полез, — приценилась Майя к бандитским шортам, в карманах которых выпирали пухлые лопатники, — тогда бы нам не только на обратную дорогу хватило, но и в Питере на первое время осталось. Голову даю на отсечение, что всю наличку они таскают с собой. Подойди, заведись.

— Да ну тебя, — взвесил все за и против Макс. — Здоровье дороже. Шансов уцелеть нет ни одного.

— Боишься? — решила взять кавалера на «слабо» хитрая бестия.

— Нет, — твердо сказал Макс. — Не боюсь. Спрячься где-нибудь, не показывайся им на глаза. Я этим бычьем сам займусь. Дай мне сто гривен.

Майя растворилась в толпе, а Макс с самой жульнической рожей расположился возле братков, достал из сумки колоду карт, отобранную в поезде у старого шулера, перетасовал и как бы невзначай даванул косяка на самого жирного культуриста с апельсиновым ершиком волос на макушке.

Пацаны немедленно повелись. Перекинулись короткими фразами, подсели к Максу.

— О, катала! — обрадовался рыжий бандюган. — Играешь?

— Играть с вами? Моряк ребенка не обидит, — фыркнул Макс. — Что с вами играть, если вы не угадаете красную масть из двух карт красной масти.

— Шо ты гонишь? — завелся рыжий. — За базар отвечаешь?

— Отвечаю сотней гривен, — сказал Макс.

Культуристы расселись полукругом напротив залетного картежника, но так, чтобы наглый кацап не мог вскочить и сдернуть. Ничего хорошего москалю не светило: либо побьют, либо обыграют и все равно поглумятся.

Макс вытащил из колоды две червины, показал их спорщику:

— Видите карты красной масти?

— Вижу, и шо? — Бычара уже не улыбался, а настраивался драться.

Макс положил карты поверх колоды, подравнял со всех сторон, подстучал ее ребром о гальку, положил и накрыл ладонью.

— Э, катала! — предупредил культурист.

Макс тут же убрал ладонь.

— Ставлю сто гривен, — сказал он, — что вы не угадаете, красная карта лежит сверху или черная.

Корректный тон и шпилевая манера разговаривать произвели на качка должное впечатление. Спорщик неуверенно переглянулся с братвой, бандиты криво заулыбались, но как-то неуверенно.

— Спорим, — сказал он.

— Разрешите поинтересоваться, есть ли у вас с собой в наличии деньги? — подчеркнуто вежливо осведомился Макс.

— Есть, — буркнул спорщик.

— Не вижу основания вам не верить, — подогрел кукушку Макс. — Так какая, вы говорите, масть у верхней карты?

Качок уставился на колоду. Глазки его забегали. Наконец лицо озарилось хитроватой усмешечкой.

— Черная, — с апломбом заявил он.

— Значит, вы говорите, что сверху лежит карта черной масти и готовы ответить за свои слова сотней гривен?

— Да! — бросил рыжий.

Он потянулся было к колоде, но рука дрогнула и замерла.

— Смелее, — подбодрил Макс.

Бандит перевернул верхнюю карту. Это была дама червей.

— Что ж, как я и говорил, вы не смогли угадать из двух карт красной масти красную, и по результату нашего спора разрешите с вас получить причитающиеся мне сто гривен.

Кожа на роже бандита до самых корней апельсиновых волос, как это бывает у рыжих, мгновенно налилась кровью, грозя превзойти по цвету червовую масть. На скулах вздулись желваки, еще секунда…

— Впрочем, — учтиво пресек конфликт Макс, — вы можете оставить деньги себе, если согласитесь немного мне помочь.

Проигравший замер.

— Есть одно маленькое дело. Мне одному не справиться, а вам будет нетрудно.

— Шо у тебя? — пробурчал качок.

* * *

Макс выхватил Майю возле лотка с сувенирами. Карманница слегка мотнула головой, мол, ничего не слямзила, а у тебя как?

— Делаю вещи, — похвастался Макс, беря ее под руку.

— Молотки и клещи?

— Типа того. Сейчас сама увидишь.

Прошлись вдоль палаток со шмотками. Почему-то в изобилии продавали леопардовой расцветки лосины, предназначенные туго обтягивать целлюлитные ляжки и ягодицы, по которым так смачно стрелять из рогатки. Макс делал вид, будто приценивается к барахлу, искоса поглядывая на археологов, собравшихся за столиком шашлычной. Конкуренты активно жрали, к ним было не подступиться. Время шло, и Макс начинал волноваться, как бы качки не остыли и не передумали.

Улучив момент, когда двое самых шустрых спутников отправились прикупить еще винишка, Макс бесцеремонно присел за стол археотурья, сложил перед собой руки в замок и уставился в упор на пузана.

— Здравствуйте, Валентин Валентинович, — голосом, похожим на обернутую войлоком колотушку, произнес Макс. — Как проходят поиски пещеры Лейхтвейса?

— Вы кто? — насторожился брюхач.

— Сотрудник охраны Кизилташского заповедника, — отчеканил Макс, окончательно входя в образ капитана Никитина. — Вы в курсе, что находится в урочище Кизилташ, уважаемый Валентин Валентинович?

— В курсе. — Авторитет не позволял руководителю археотурья ответить отказом, тем более в присутствии подчиненного, вылупившего глаза на диалог старших.