Сокровища Массандры

— А как ты предлагаешь?

— Возвращаться с дальнобойщиками. Найдем и договоримся прямо там, в Крыму. В фурах всегда найдется, куда спрятать контрабанду. Шофера этим промышляют.

— А ну как не найдем?

— Че ты ноешь, найдем, — с пылом заверил Юра. — Денег предложим и договоримся. Нам нужно будет только бутылки к дороге вытащить. Как считаешь, поместятся они в два рюкзака?

— В два рюкзака вряд ли, — припомнил Макс бутылочные залежи в партизанской пещере. — Думаю, еще по паре баулов придется в руки взять.

— То есть на себе по-любому за раз утащим?

— С трудом.

— Добро! — ответствовал Юра. — Прибываем в Симферополь, оттуда в Щебетовку.

— На фиг Щебетовку! У нас прямо на месте палатка припрятана небольшая.

— Отлично! Все лучше, чем ОЗК шпеньками сшивать. — В памяти бывшего замкомвзвода ЛЭВС крепко засел полевой выход с ночевкой в горах, когда из плащей химзащиты делали подобие шалаша, разводили у входа костер и грелись. — Значит, из Симферополя едем прямо на место, осматриваемся, добываем, упаковываем, выносим к шоссе. Там прячем, ты караулишь, я еду с шоферами базарить. Возможно, придется подождать.

— Надо будет прямо в Симферополе подключиться к местному сотовому оператору и держать связь, — дополнил Макс. — В прошлый раз мы так и не собрались, поэтому надо сразу в аэропорту найти салон мобильников.

— Принимается! — внес коррективы в умозрительный план Юра и продолжил: — Будем держать связь, потому что черт знает, сколько времени займут переговоры-разговоры. Может, не один день, а надо будет ждать, когда подкатят другие шофера, более лояльные к честным нарушителям закона. Плюс дорога. Думаю, за неделю уложимся.

— Превосходно, — заключила Майя ледяным тоном. — Желаю вам хорошенько развлечься.

— Слушайте, я машину не закрыл! — встрепенулся Юра и заспешил к дверям. — Ща, ненадолго, проверю и вернусь.

Он выскочил из квартиры как ошпаренный.

— Ну что ты? — сказал Макс с укоризной, беря Майю за руки. — Мы же не на танцульки едем. В самом-то деле. Прилетаем, забираем, находим извозчиков и уматываем взад. Действительно неделя. Из Крыма еще катить через всю Россию. Сама посуди.

Уговоры давались ему с трудом, но Макс находил поддержку в армейском постулате: «Есть такое слово „Надо“!»

— Мне страшно. — На глаза подруги навернулись слезы. — Я буду за тебя волноваться, а мне вредно. Вдруг тебя на границе возьмут? Как я буду одна?

— Бедствовать не будешь. Денег хватит на тебя, и на ребенка, и мне на передачи. Дождешься, когда я освобожусь. По-любому, за контрабанду много не дадут, если вообще не условно. Да что я гоню! — Макс суеверно постучал по столу, спохватился, что столешница пластиковая, за неимением дерева побарабанил костяшками пальцев себя по голове. — Приедем, заберем и уедем! Все просто. Контрабанду водилы постоянно возят и не палятся. Это же просто как дважды два!

— Не верю я тебе, Никитин, — пробормотала Майя и заплакала.

— Начинается утро в колхозе! — вздохнул Макс и ляпнул: — Даже если я сяду, тебе ничего не сделается. Ты обеспечена на годы вперед. Будущее в любом случае у всех нас есть, и хорошее.

— Тогда зачем ты едешь? — возразила Майя. — Милый, не рискуй! У нас же всего хватает.

— Зачем добру пропадать? Лишние деньги не помешают, — наскреб Макс пару убедительных и разумных доводов.

«С одной стороны, бешеной собаке семь верст не крюк, — думал он, сам того не сознавая, обидными словами Майи. — С другой — черного кобеля не отмоешь добела, засиделся я на жопе ровно. Неплохое выйдет развлечение, да и наваримся круто. Аукцион Сотби — это тебе не в транспорте щипать, дорогая!»

Верещагин быстро освоился с крупными масштабами преступной деятельности, которые открыл перед ним компаньон. За своим подельником Макс почитал многие полезные качества, однако Юры, честно говоря, побаивался. Из-за тех же полезных качеств. Они хороши, когда играют на руку, а когда против, то очень даже вредны. Посвятив подельника в тайну, включить обратный ход Макс не мог.

— Ладно, Никитин, поступай как знаешь, — сдалась Майя. — Только помни, что я тебе говорила. Все это добром не кончится.

— Не каркай, а? — ласково попросил Макс. — Всего неделя. Семь дней. — Он показал на пальцах. — Семь. Приезжаем, забираем, уезжаем.

У Майи опять потекли слезы.

Деликатный компаньон гулял под окном до тех пор, пока Макс не позвонил ему на трубку и не сказал, что спускается.

* * *

— Ваши дети взрослеют. Дайте им больше свободы. Радиобраслеты «Сименс»! Свободные дети, счастливые родители!

В машине играло радио, в перерывах между песнями неся всякую чушь. Компаньоны ехали по Московскому проспекту в магазин за снаряжением в дорогу.

— Еще супов надо будет купить китайских, в пакетах, будем варить, и китайской лапши.

— Не люблю китайские пакеты, — пробормотал Макс, привалившись к окну.

— В них химикалии нажористее!

От этих слов Верещагина чуть не стошнило. Юра покосился на него и заржал.

— У меня есть коньяк во фляжке. Будешь «Хеннесси»?

Компаньон протянул плоскую флягу в коже, граммов на двести. Макс отвинтил крышечку, запахло хорошим коньяком.

— Давай, поправься.

Макс поправился. «Жить стало лучше, жить стало веселее, — отметил он. — Товарищ Сталин, который это сказал, небось в коньяках разбирался и умел похмеляться с утра».

— Как ты собираешься выйти на аукцион Сотби? — Макс живо интересовался движением в высших слоях общества и не хотел упустить возможности познакомиться с элитарными скупщиками незаконно добытого, коли такой случай представился.

— Зачем нам аукцион? — удивился Юра. — На Сотби я просто посмотрел уровень цен. Нам ориентироваться имеет смысл не на сумму продаж, а на стартовый прайс. Есть у меня знакомец в Москве, который работает в винном бутике. У него есть постоянные клиенты, любители хороших вин, серьезные люди с деньгами. Не какие-нибудь черти, которые покупают шампанское «Дом Периньон» в кабаке и держат весь вечер бутылку этикеткой к случайному зрителю, чтобы он заметил, какое такое не для всех они пьют. Не это убожество, а нормальные люди, которые ценят вино и готовы заплатить за винтаж. Они же, кстати, на Сотби первые покупатели. Так что мы без аукциона отлично обойдемся. Главное, через границу провезти.

— И с шоферами боками разойтись.

— Что да, то да. — Юра кивнул, помолчал, тряхнул головой. — Разойдемся!

Чем хорош Московский проспект, так это обилием магазинов. Там как в Греции — все есть. А чего нет, то можно купить на прилегающих к Московскому проспекту улицах. Умные купцы свозят товары со всего света: обувь китайскую, посуду немецкую, технику итальянскую, табаки кубинские и гондурасские, чаи грузинские, цейлонские и китайские опять же, вина испанские, французские и китайские (куда без них), электронику корейскую, тайваньскую и подмосковную — китайской сборки, телефоны мобильные из Арабских Эмиратов и Китайской Народной Республики. Знают купцы, что почем, и торг ведут с великой прибылью, а простой люд и рад: разметает всю байду, какую в рассрочку, а которую за наличные. Деньги для среднего класса как навоз — сегодня куча, завтра воз. Денег не жалеют, отдают охотно в обмен на материальные блага. Седьмой год третьего тысячелетия сулил радость потребительства даже неимущим. Банки с легкостью раздавали кредиты, позволяя любому желающему войти во вкус настоящего шопинга.