Сокровище чародея
Шрифт:
Надежда утверждала, что нужно избавляться от ненужных вещей – ну если не выбрасывать, то отдавать кому-то. В конце концов, даже на свалке всему найдется применение, как объяснил ей когда-то дворник. Мать вроде бы с ней соглашалась, и особого хлама у нее в квартире не водилось, и балкон не был завален, но книги составляли исключение.
– Я не могу выбросить книги! – заявляла мать твердо. – Так меня воспитали!
Со стороны это звучало нормально, пусть и слишком пафосно, но дело было в том, что мать всю жизнь преподавала в университете иностранный язык, и книг
– Вот когда я умру… – начинала мать зловещим голосом, – ты можешь делать все, что хочешь. Выбросить книги, семейные фотографии, вот эту картину, что подарил мне твой отец, ковер, за которым мы стояли в очереди больше двух лет, бабушкины вышивки…
В конце концов Надежда сдалась и больше таких разговоров не заводила.
– Так в чем дело? – спросила мать недовольно. – Что еще ты придумала?
– Когда-то, очень давно, еще в третьем или четвертом классе, я брала почитать книжку у своего одноклассника. Так вот, он объявился и просит ее вернуть.
– Что? – недоверчиво переспросила мать. – В третьем классе? Ты это серьезно?
– Представляешь – да! Только кажется в четвертом…
– Так это сколько же лет прошло!..
– Не будем уточнять.
– Ладно, не будем. Так чего ты от меня хочешь?
– Может быть, эта книжка у тебя сохранилась? Ведь ты никогда ничего не выбрасываешь! Мам, это важно! Книжка старинная, ты еще ругалась тогда, что я ее вроде зажилила…
– Если она была у меня – значит, сохранилась. Приезжай и поищи, а я разговаривать больше не могу…
– Ладно, иди к своим млекопитающим!
По дороге к матери Надежда Николаевна заглянула в пекарню и, не удержавшись, купила несколько булочек со сливками. Она старалась не злоупотреблять мучным, поскольку следила за своим весом и избегала лишних калорий, но тут решила, что под булочки разговор пройдет легче.
Чтобы не заставлять мать лишний раз ходить по квартире, Надежда открыла дверь собственным ключом. Кроме того, у матери, как всегда, громко работал телевизор, так что звонок она просто не услышала бы.
Однако это оказалось ошибкой – Татьяна Васильевна вышла из кухни и, увидев ее в прихожей, схватилась за сердце:
– Боже мой, это ты? Как ты меня испугала! Неужели нельзя было позвонить в звонок, как все нормальные люди!
Из-за включенного телевизора мать говорила громче, чем обычно, поэтому казалось, что она чем-то недовольна.
– Мама, ну не сердись. Я просто не хотела тебя лишний раз беспокоить. Раз уж у меня есть свои ключи.
– Да я вовсе и не сержусь – с чего ты взяла?
– А что ж ты говоришь на повышенных тонах?
– Ну, это из-за телевизора. Хотя ты только представь – я выхожу в собственную прихожую и вижу там неизвестно кого…
– Как это – неизвестно? Ты видишь собственную дочь. А кого же еще? И потом, звонок ты могла не
услышать…– Это как понимать? Ты хочешь сказать, что я – глухая старуха?! Вот спасибо!
– Ну что ты, мама, ничего такого я не имела в виду. Может быть, убавить звук телевизора хотя бы немного?
– Убавить? Но тогда я ничего не услышу…
– А может, и не надо? – осторожно заикнулась Надежда.
– Как это – не надо? Я и так живу одна, как отшельник… отшельница, а телевизор дает мне хоть какую-то иллюзию общения… мне кажется, что я не одна в доме…
Татьяна Васильевна много лет проработала преподавателем в вузе и поэтому умела и любила красиво выражаться.
– Ну, сейчас-то я к тебе приехала, так что можно обойтись без такой иллюзии…
Мать недовольно проворчала, что дочь приехала к ней исключительно по делу, однако телевизор все же выключила.
Они прошли на кухню, мать включила электрический чайник, а Надежда поставила на стол коробку с булочками. Татьяна Васильевна, конечно, завздыхала, что мучное вредно, а жирное – тем более, но тут же, не дожидаясь чая, схватила одну булочку и откусила от нее половину.
– Фкуфно, но фведно!.. – пробубнила она с полным ртом.
– Что?
– Вкусно, но вредно!
– Тебе-то ничего не вредно! – вздохнула Надежда, с завистью взглянув на мать. Несмотря на солидный возраст, лишнего веса у нее практически не было.
– Нужно больше двигаться! – заявила мать авторитетно. – Я гуляю каждый день, минимум по часу. А ты небось часами просиживаешь перед компьютером!
«Знала бы ты, сколько я бегаю! – подумала Надежда, вспомнив о своем необычном хобби. – Но вес почему-то не убавляется!»
– Так что ты хотела найти? – вспомнила мать, управившись с третьей булочкой и в сомнении взглянув на четвертую.
– Книжку, которую мне дал один мальчик в четвертом классе. Представляешь, он мне позвонил и напомнил об этой книжке. Знаешь, как неудобно…
– Странно как-то. Вспомнить о книжке через столько лет! Но если это было в четвертом классе, значит… – Татьяна Васильевна ненадолго задумалась и вдруг, засияв, придвинула табуретку к антресоли: – Я знаю, где это!
– Стой, куда ты!
Надежда попыталась ее остановить, но мать уже влезла на табуретку и открыла антресоль.
– Зачем ты полезла, я бы сама! Тебе такая акробатика уже не по возрасту!
– Что за неуместные намеки на возраст? – возмущенно пропыхтела мать. – Женщине столько лет, на сколько она себя чувствует!
– А если она впадает в детство? – сдуру ляпнула Надежда.
– Что-о?! – воскликнула Татьяна Васильевна, но, к счастью, тут же переключилась на другую тему: – На, держи! Это то, что относится к начальной школе!
Надежда приняла из рук матери коробку и тут же чихнула – на коробке и ее содержимом лежал толстый слой пыли.
– Ну вот, заодно и пыль вытрем! – жизнерадостно проговорила мать. – Совместим приятное с полезным! Действительно, я здесь уже столько лет не прибиралась…
Она слезла с табуретки, вооружилась влажной тряпкой и приступила к обследованию содержимого коробки.