Сокровище чародея

– Да что вы говорите?

Надежда внимательно взглянула на восковую фигуру: Софи Верден тоже удивительно переменилась. Раньше на ее лице читалось выражение надменного высокомерия, иногда сменявшееся брезгливой неприязнью (что само по себе удивительно для восковой фигуры, чье лицо не должно меняться). Теперь же на нем застыло выражение детской, почти младенческой беспомощности. И глаза… насколько помнила Надежда, глаза восковой актрисы были темными, яркими, выразительными. Теперь же они стали тускло-голубоватыми, и в них застыло выражение трогательной и жалобной овечьей беспомощности. И еще Надежде показалось, что в них стоят слезы. Но это уж точно невозможно.

– Старичок-гомеопат, говорите? – протянула она. – Не может быть! Такого просто не может быть! А Инка где?

– О, она сюда больше не заходит! – вздохнула музейная дама. – И то сказать – какой тут интерес для девушки? И вообще, они с отцом уезжают на море.

– А куда?

– Вот не знаю, в теплые страны, в Испанию, кажется. Или нет…

– В Португалию, наверное, – уточнила Надежда.

– Точно! – расцвела хранительница. – Инесса сказала, что давно хотела там побывать. Вы знаете, у нее даже голос изменился, не говоря уж обо всем остальном. Такая стала разумная, энергичная, ну просто не узнать девочку!

– Инесса? Вы сказали – Инесса? – изумилась Надежда Николаевна.

– Ну да, она сказала, что теперь будет не Инна, а Инесса, ей так больше нравится. Отец на все согласен, конечно, а нам-то что… Нет, я возьму у него адрес этого гомеопата, просто чародей какой-то!

Надежда не стала ее отговаривать, а в полной прострации побрела домой. Неужели ее сон оказался пророческим, неужели женщина, которую она считала не совсем нормальной, оказалась… да нет, не может быть!

И вообще, лучше об этом не думать, а принимать все как есть.

Как сказал гениальный Шекспир: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!»