Сокровище Чингисхана

— Доктор Тонг подтвердил наши изначальные предполо­жения относительно возраста керамики, и в результате найден­ное судно стало на семь или даже восемь веков старше, — отве­тила Саммер.

— Наш добрый доктор, насколько я заметил, весьма заин­тересовался блюдом, которое наши ребята из лаборатории счи­тают частью императорской посуды, но не разделил их уверен­ность? — заметил Дирк.

— Возможно, профессиональная зависть, — предположила Саммер и усмехнулась. — Тут я его хорошо понимаю.

— А может, просто деньги, — вставил Далгрен, плюхаясь в шезлонг рядом с Дирком с банкой пива в руке. Он вытянул длинные ноги, положил их на поручень и закончил мысль: — Деньги — они всему голова.

37

В пяти тысячах милях к востоку от Гавайев холл отеля «Кон­тиненталь» в Улан-Баторе пополнился двумя гостями: едва во­лоча ноги, туда вошли Питт и Джордино, измотанные, в мятой пропыленной одежде и грязной обуви, провонявшие потом, больше похожие на бродяг, чем на здешних постояльцев. Лица их покрывали солнечные ожоги и клочья щетины разной дли­ны. Не хватало только роя навозных мух над головами.

Дежурный администратор презрительно отвернул сморщен­ный нос от приблизившихся к нему бомжей с затуманенными глазами.

— В номера сорок двадцать четыре и сорок двадцать пять никакой корреспонденции не поступало? — внезапно осведо­мился один из них, и под потрескавшимися губами сверкнули неожиданно белые зубы.

Брови дежурного администратора поползли вверх, а челюсть немного опустилась, когда в спросившем он узнал Дирка Пит­та, а в его спутнике — Альберта Джордино. Медленно повер­нувшись к висевшим на стене ящичкам, он извлек из них два пакета: один — обычный, другой покрупнее, перевязанный подарочной лентой с крупным бантом.

— Одно письмо и одна бандероль, — сказал он, передавая пакеты.

Взяв письмо и передав бандероль Джордино, Питт отошел от стойки.

— От Корсова, — бросил он через плечо.

— Сгораю от нетерпения узнать, каких ужасов понаписал нам наш дорогой кагэбэшник.

— Его вызывали на беседу в местное министерство ино­странных дел. Сейчас он в Иркутске. Передает тебе привет, на­деется, наш променад на юг оказался продуктивным. Свяжется с нами через несколько дней, после того как вернется в Улан- Батор.

— Очень любезно с его стороны, — заметил Джордино с плохо скрытым сарказмом в голосе. — Интересно, Тереза и Джим могут себе позволить такую роскошь, как ожидание его прибытия? — Он надорвал подарочную упаковку на пакете, под которой оказалась старинная книга в кожаном переплете и бан­ка витаминов. Из-под бумаги на пол вылетела красочная от­крытка. Джордино поднял ее и протянул Питту, спросив: — От жены?

Питт кивнул, молча прочитал написанные от руки строки:

Высылаю твою любимую книгу и еще витамины для под­держания здоровья. Витамины очень сильные, будь с ними ос­торожен, любовь моя.

Наши дети шлют тебе наилучшие пожелания с Гавайев.

Они нашли останки древнего корабля, что вызвало ажиотаж

в научном мире. Без тебя в Вашингтоне страшно скучно, воз­вращайся поскорее домой.

Лорен.

— Книга и витамины. Никакой романтики. Не узнаю мис­сис Питт, — недовольно пропел Джордино.

— Ничего ты не понимаешь. Мой любимейший роман. Все­гда поднимал мне настроение. — Питт взял увесистый том и показал Джордино корешок.

— «Моби Дик» Мелвилла. Да, неплохой выбор. Хотя лично мне ближе приключения Арчи и Вероники.

Питт раскрыл книгу, начал листать и наконец обнаружил то, что искал, — вырез в страницах, в котором покоился авто­матический «Кольт» сорок пятого калибра.

Джордино присвистнул.

— Прости, я ошибался. Твоя супруга и сейчас не лишена романтики.

Питт потряс баночкой витаминов, открутил крышку, по­смотрел внутрь — там лежало десятка два патронов к «кольту».

— Для работницы конгресса довольно оригинальное почто­вое отправление. И не боится же отправлять за полсвета огне­стрельное оружие, да еще с патронами, — уважительно произ­нес Джордино.

— Нет, не боится. Наверное, потому, что пока не попада­лась, — усмехнулся Питт. Он закрыл баночку и сунул книгу под мышку.

— С такими горячими подарками нам нет необходимости сидеть и ждать Корсова, — сказал Джордино.

Питт едва заметно кивнул.

— Я тоже так думаю. К тому же нам просто небезопасно оставаться здесь надолго. Рано или поздно Боржин узнает о гибели своего лжебуддийского монаха и сразу все поймет. Так что быстренько сделаем кое-какие приготовления и отправля­емся.

— Душ и пиво входят в нашу программу восстановления сил?

— Несомненно, но сперва факты, — отозвался Питт, на­правляясь к бизнес-центру, находившемуся в дальнем углу хол­ла и свободному в такой час от посетителей. Сунув руку в кар­ман, он выудил оттуда серебряный кулон, прихваченный им из лаборатории в штаб-квартире Боржина, и положил его в копировальную машину. Получив листок с копией, он нацарапал на нем несколько корявых строк и сунул в стоявший рядом факс, на память набрав длинный международный номер. За­тем он запустил в факс страницы, вырванные из немецкой ин­струкции по эксплуатации непонятного сейсмического устрой­ства, возможно, преобразователя сейсмической записи в изоб­ражение среды, и набрал второй номер.

— Дадим бездельникам возможность потрудиться над иг­рушкой из сатанинской мастерской, — пробормотал он под нос и направился в свою комнату.

Внешне дом со звучным названием «Джорджтаун керридж» ничем не отличался от остальных, расположенных в богатом квартале Вашингтона, округ Колумбия: такой же претенци­озно величественный, чопорный и очень старый — потемнев­шие от времени кирпичные стены, свежевыкрашенный кар­низ, сверкающие чистотой стекла в окнах девятнадцатого века, ухоженный дворик с идеально подстриженной травой. Безыс- кусность архитектуры с лихвой компенсировалась изяществом интерьера, напоминавшего книгохранилище Нью-Йоркской публичной библиотеки. Почти все стены в доме от пола до по­толка были заняты полками полированного дерева, забитыми книгами по истории кораблей и мореплаванию. В идеальном порядке и навалом книги стояли и лежали везде — на обеден­ном столе, на кухонных столах и подоконниках. На кухонных полках они тоже стояли. Кособокими неустойчивыми пирами­дами они тут и там лежали на полу. Эксцентричный владелец дома Джулиан (Сен-Жюльен) Перлмуттер считал внутреннее убранство своего жилища и ца­рившую в нем разновидность порядка вещами само собой разумеющимися и иного не потерпел бы. Книги были не просто основной страстью известнейшего историка мореплавания, со­бравшего уникальную по своей информативности библиотеку, при одном упоминании о которой его коллеги-коллекционе­ры жадно глотали слюну. В отличие от других собирателей Перлмуттер был человеком щедрым и не только охотно де­лился знаниями, но и позволял пользоваться своим архивом; впрочем, исключительно тем, кто, как и он, обожал море, бре­дил морем.

Писк и тихое бормотание факса разбудили Перлмуттера, заснувшего в глубоком кожаном кресле за чтением вахтенного журнала знаменитого корабля-призрака «Мария Целеста». Он поднял с кресла свое грузное, весом почти четыреста фунтов, тело, подошел к рабочему столу и вытянул полученный факс. Почесал густую седую бороду, ознакомившись с коротеньким текстом:

«Джулиан, с меня бутылка свежеприготовленного айрака, если сможете идентифицировать вот это. Питт».

— Айрак, — повторил Перлмуттер и усмехнулся. — Вот чер­тов шантажист.