Сокровище для дракона

— Рэйдж, познакомься, это моя подруга и соседка Катарина, я готова поставить свою левую ногу на кон, что она не имеет к той пакости никакого отношения, и всё же, позавчера из её плаща выпал пакет с синей солью. Пожалуйста, будь мягче. И не прыгай с места в карьер, — выпалила я на одном дыхании, хлебнула тай обжегшись, и продолжила, обращаясь уже к Кате, — не восприми мои действия как предательство, если бы я хоть на мгновение засомневалась в том, что ты ни при чем, я бы просто написала записку, а не потащила тебя на встречу. Его Сиятельство будет непредвзятым, обещаю. — Я так посмотрела на герцога, что ему ничего не оставалось как кивнуть, и еще раз кивнуть, и еще, и мотать головой до тех пор, пока я не успокоилась и не поверила ему. И всё же… Пожалуй, описать сейчас состояние Кристофа можно было фразой «встал в стойку». Глаза его загорелись охотничьим азартом, он весь подобрался, словно волкодав при травле, и бросил хищный взгляд на мгновенно побледневшую Кату. Отдавая должное её выдержке и умению кратко и, по существу, подать информацию, я выслушала рассказанную соседкой историю, осознавая — если бы не прямая заинтересованность в этом деле самого Начальника МагКонтроля, который, по счастливому стечению обстоятельств является моим другом, нам бы пришлось туго. Доказать непричастность Каты было бы невозможно.

— Помнишь Теа, я проспала коллоквиум по гнойной хирургии? — спросила подруга, начиная из далека, я кивнула, и она продолжила, — Когда я вбежала в аудиторию, в которой обычно проводятся дискуссии, выяснилось, что Ган пролил какой-то мерзко пахнущий, едкий реактив, и всех в срочном порядке переселили в соседнюю. В ней обычно занимаются административщики второго курса. В общем пока то да сё, места остались только на самом верху, и мне пришлось сесть не на первую парту как обычно, а практически на самый верх.

Как только Ката села, удобно расположив писчие принадлежности и вытянув ноги, на колени ей упал пухлый конверт. Стараясь не привлекать к себе внимания, она осторожно положила его на парту, дабы, уточнив адресата передать по назначению послание. По окончании пары, она убедилась, что на конверте вовсе нет имени адресата, ничего кроме цифр: 6 — 8 — 28. Первую она разгадала, именно столько грамм вещества было в конверте. Она определила это с помощью химических весов, когда все же решилась открыть конверт, желая все-таки передать его адресату.

— Восемь, это цена за порцию, восемь золотых. А двадцать восемь — это количество порций, — разгадал головоломку Рэйдж, видимо ему были знакомы расценки на рынке запрещенных препаратов.

— О, Великие, теперь я понимаю, почему я получила те записки с угрозами, почти двести тридцать золотых, да это две мои зарплаты за год, при условии наличия диплома с отличием и удачной практики. — Ката обняла себя за плечи и начла раскачиваться из стороны в сторону и что-то бормотать, как делала всегда, когда очень напряженно думала.

— Милая, какие угрозы, почему ты ничего не сказала? — я была в растерянности.

— Я не хотела тебя волновать, и потом, я сразу обо всем рассказала ректору Винсенте, когда отнесла ему конверт, — подруга, когда сильно переживала или заучивала сложную формулу, в общем была чрезмерно сосредоточена, забывалась, и слегка дергала себя за волосы, не замечая, что нервничает. Сейчас же она зарылась в свою шевелюру обеими руками и так нещадно тянула себя за косы, что казалось еще немного и в её пальцах останутся шелковистые пряди. Я легонько стукнула ее по кистям, и она разжала пальцы. — А он обещал со всем разобраться. Как они узнали, что конверт у меня?

— Да это то совсем не сложно выяснить, меня больше волнует — кто такие эти они? — поглаживая подругу по плечу, я перевела взгляд на Рэйджа, он прищурился и очень внимательно о чем-то размышлял. Затем вскинулся и заговорил:

— Как ни странно, но я верю вашу непричастность Катарина, более того, я почти уверен в ней. В последние несколько дней у меня появилась небольшая зацепка, и сейчас мне важно куда она приведет. Единственное, что мне кажется крайне подозрительным это то, что вы скрываете свою связь с ректором?

Казалось, мое утреннее изумление затмить было невозможно, но Рэйджу и Кате это с лихвой удалось. Мой рот, второй раз за день непроизвольно раскрылся, и видимо, выражение удивления на лице было таким, что подруга предпочла побыстрее внести ясность, дабы мое богатое воображение не придумало всё за нее, — Он мой брат, Теана. Единокровный. А не то, что ты могла подумать, услышав заведомо двусмысленное заявление главы МагКонтроля. Как вам не стыдно, Ваша Светлость?

Тот лишь захохотал, и приступил к завтраку, который нам принесли мгновеньем ранее, а я так и продолжила сидеть, тихо коря себя за испорченные мысли. С сожалением, я вынуждена была признаться в первую очередь себе, что сегодня, мой интеллект и смекалка остались нежится в мягкой кроватке комнаты общежития, а вот некая распущенность, ранее мне не свойственная, меня неприятно удивила. Видимо это в человеческой природе, сразу же, не разобравшись, думать о плохом, и вероятнее всего моё моральное падение послужило причиной того, что и подругу я причислила к кокоткам.

— Прости меня, — повинилась я, — сразу же подумала о тебе плохо.

— Ой, пустое. Просто будешь чистить мои платья месяц и переписывать лекции на чистовую два. — И мы дружно рассмеялись.

Весь оставшийся завтрак мы внимали и кивали словно китайские болванчики, соглашаясь с разумными доводами герцога и не сомневаясь в его опыте и правоте, лишь задавая уточняющие вопросы и обсуждая лучшую линию поведения. Для начала Катарине просто необходимо окружить себя друзьями и постараться не находиться в одиночестве, записки более не вскрывать, а сразу переправлять магпочтой ему, по возвращению мы должны рассказать о встрече Дирту, и еще одно, волею судеб Ката увязла в этом деле по самые уши и ей придётся стать наживкой, у нее просто не было другого выбора.

Распрощавшись с Кристофом, мы решили воспользоваться тем, что всё равно вышли в город и посетить нужные нам лавки и Большую Орумскую Библиотеку, в последней мы провели почти весь день, выбравшись лишь поужинать в ресторацию, недалеко от дома Крутта. Мы взяли два бокала светлого эля и рыбные чипсы. Почти всё время мы молчали, видимо каждой из нас было о чем подумать, к тому же в библиотеке мы занимались в разных секциях. И все же по дороге домой я первой прервала нашу неловкость:

— Мне очень жаль, что я впутала тебя в эту мерзость. Но я знаю, что, наркотик может сделать с человеком, и как тот может низко пасть, дабы раздобыть еще порцию. Нужно помочь Рэйджу найти того, кто стоит за этим. И ты знаешь у меня есть свои догадки. Делиться с Кристофом я не стала, нужно кое-что проверить. Поможешь?

— Обращаться к кому-то за помощью — это не значит, что ты проиграла. Это значит, что ты не одна в этом мире, Теа. Конечно, помогу.

Содержание записок по большому счету сводилось к одному — верни то, что нашла. Причем ни куда вернуть, не когда вернуть в коротких записках, что были подброшены Кате то в плащ, то в сумку, то между тетрадей, указанно не было, зато они пестрели обещанием скорой расправы и подробностями того, как это действо будет происходить. Так что со дня на день, когда до этого бестолкового преступника дойдет наконец-то, что оставить надо какие-то более детальные инструкции вместо того, чтобы заниматься пустым бумагомарательством, мы ждали информации по возвращению опиата. Брат Катарины нехотя вернул нам конверт, но после их разговора с Кристофом, его недовольство поубавилось, и все же он попросил нас быть предельно осторожными. Почти грамм вещества пришлось заменить подкрашенной акварелью морской солью, во-первых, Ката проводила анализ вещества, чтобы выяснить что это, а во-вторых, просыпала немного, когда попалась мне на глаза с конвертом.

Понедельник и вторник пролетели совершенно обыденно, учебные будни по-прежнему разбавлялись милыми моему сердцу находками, Себастьян продолжал баловать меня сладостями и цветами, и каждое утро, да чего уж там, каждый день, вечер, а порой и бессонную ночь, я ловила себя на том, что мои мысли то и дело возвращаются к Виверну. Причем настроение моё было переменчивым, как погода в мае, а мысли словно пауки в банке, иногда беспокойно копошились, а иногда агрессивно сцеплялись друг с другом: то я бравировала сама пред собой, то страшно жалела о содеянном, то ждала каких то действий от Цесса, то наоборот с ужасом ожидала оные. Не знаю, сколько бы продолжалось это безобразие, но в среду, в обед, Ката нашла меня в столовой, размазывающей остатки салата по тарелке, не то, что бы тот был не вкусный, еда, как и всегда была на высоте, но именно сейчас я была в меланхоличном настроении и аппетит отсутствовал как данность. Присев рядом, она нарушила мою приватность, подвинувшись вплотную и сжала мою коленку под столом. Я сразу прекратила рисовать вилкой по почти пустой тарелке и со всем вниманием уставилась на подругу.