Сокровище русской истории. Библиотека Ивана Грозного – где её искать?
Шрифт:
С подвалами да с подземельями связано целое направление в истории поисков легендарной библиотеки, которое можно свести к лозунгу: «Искать надо под землёй!» Там много версий, но отличаются они в основном только месторасположением не найденного пока тайника.
Перво-наперво, конечно, это Московский Кремль. Там жили великие князья и цари, и известно, что оборудованные подземелья под Кремлём точно были и наверняка сохраняются по сию пору. Некоторые исследователи обращают внимание на такое совпадение: Софья Палеолог прибыла в Москву и обвенчалась с Иваном III в 1472 году, а уже в 1475 году в Москву из Италии приехал архитектор Аристотель Фиораванти, и его появление напрямую связывают с супругой великого князя. Рассказывают, что когда Софья приехала в Москву и увидела её деревянной, часто полыхающей в огне, с обветшавшими кремлёвскими стенами, новоявленная княгиня, первым делом укрыв привезённое ею приданое в подклете каменной церкви Рождества Богородицы на Сенях, которая служила домовой церковью великим княгиням Московским, нашептала своему мужу, что надобно бы пригласить в Москву итальянских зодчих, больших мастеров в каменном деле. Как раз в 1474 году в Венецию отправлялось русское посольство во главе с С.И. Толбузиным, и в ходе того визита посол, среди прочих забот, ещё и договорился с Фиораванти о работе в Москве. Итальянец из камня построил в Московском Кремле Успенский собор, приняв за образец
Кремль – не единственное место в Москве, где могла бы быть спрятана царская библиотека. Её могли укрыть в царском селе Коломенском или в его окрестностях.
Не исключено, что Иван Грозный в 1565 году вывез свою библиотеку в Александровскую слободу, которую он больше чем на полтора десятилетия сделал неформальной столицей Руси и где прожил до конца 1581 года. Уезжая туда из Москвы после ссоры со своими боярами, Иван Грозный забрал с собой, как написано в летописи, «всю казну». А казна традиционно включала в себя и книги. Свои сокровища царь в те годы наверняка держал при себе, а не хранил в Москве, потому что он постоянно жил в Александровской слободе, оттуда управлял страной, там принимал зарубежных послов. Недаром исследователь И.Я. Стеллецкий, всю жизнь посвятивший поискам царской библиотеки, искал её не только под Московским Кремлём, но и в Александровской слободе. Он предполагал, что Иван Грозный мог вывезти библиотеку из Москвы полностью или частично. В Александровской слободе сохранились храмы, которые были и при Иване Грозном. Под Покровской церковью есть глубокие подвалы, в которые сегодня можно спуститься. Конечно, никакой царской библиотеки в тех подвалах ныне нет. Но есть свидетельства, что под Александровской слободой существуют подземные ходы. Один из них, как говорили современники, вёл от царского дворца в Александровской слободе за её пределы и даже пролегал под речкой Серой, а широким этот ход был настолько, что по нему можно было проехать на тройке лошадей. Доводилось читать о том, что до середины 1920-х годов по подземным ходам Александровской слободы водили экскурсии местных школьников. Но потом входы в подземелья замуровали, и где эти входы были, сейчас уже никто не помнит. Исследователи в XX веке с помощью различных приборов изучали территорию Александровской слободы и обнаружили много подземных пустот. Возможно, в одной из них до сих пор сохраняются книги царской библиотеки.
Обсуждается и версия о том, что библиотека Ивана Грозного могла оказаться в Вологде. Этот город некоторое время был северной резиденцией царя, он даже хотел превратить Вологду в центр опричнины и повелел начать большое строительство – возвести Софийский собор и построить кремль, больший по размерам, чем московский. Под Соборной горкой, что рядом с Софийским собором, и предлагают искать царскую библиотеку.
А есть ещё монастыри, и некоторые из них упоминаются как такие, где могли быть замурованы надёжно книги. Например, Кирилло-Белозерский монастырь, который находится всего в ста с небольшим километрах от упомянутой выше Вологды.
Всего насчитывают более 60 версий того, что же случилось с библиотекой.
Как искали библиотеку?
И кто искал?
Поиски – они разные бывают. Одни проводятся основательно и масштабно. Собирается информация. Анализируется. Отфильтровывается незначительное и неподтверждённое. Организуются экспедиции. И всем этим занимаются люди подготовленные, имеющие солидный багаж знаний, занимающие высокое положение в обществе – как политики, как организаторы, как учёные, как специалисты в данном вопросе, как профессионалы, в конце концов. Другие поиски – удел энтузиастов-одиночек, которые искренне верят в то, что если ходить в выбранном ими месте с самодельной рамкой из лозы, то непременно что-нибудь найдёшь.
Порою то, кто искал, какие привлекались силы и средства, были поиски заброшены в итоге или же длятся продолжительное время, может очень многое сказать и о предмете поисков, и о его ценности, и даже о шансах обнаружить искомое рано или поздно.
История поисков библиотеки Ивана Грозного – это настоящая эпопея, события которой длятся уже едва ли не полтысячелетия. И какие люди её искали!
Что такого знали посланцы Рима?
В 1600 году в Москву прибыло направленное королём Польским Сигизмундом III посольство во главе с канцлером великого княжества Литовского Львом Сапегой, который от рождения последовательно исповедовал три религии: он родился православным, затем перешёл в протестантизм, а в Москву явился уже католиком. Целью посольства, в составе которого, кроме знатных особ, одной только обслуги насчитывалось 1000 человек, было заявлено установление перемирия между Русским государством и Речью Посполитой, в которую княжество Литовское входило наряду с королевством Польским. А при благоприятном стечении обстоятельств посольству предписывалось и установление вечного мира и союза с Москвой, что было важно при противостоянии Османской империи. С посольством прибыл и Петр Аркудий, по происхождению – грек, но по вере – католик, который распространял католичество в Польше два десятилетия. В Москве он действовал по поручению своего римского наставника, кардинала Сан-Джорджо, и поручено было Аркудию, богослову и автору целого ряда сочинений, знатоку греческого языка и греческих книг, совсем не то, чем занимались его спутники. Ему велено было искать книги! Греческие и латинские! И помогал ему в этом не кто иной, как возглавлявший посольство канцлер Лев Сапега – будто и не было у него других забот. Вот какие силы были брошены на поиск книг. Следовательно, располагали в Риме информацией о некой весьма ценной библиотеке, и тексты при этом разыскивали не русские, не славянские.
Ни Аркудий, ни Сапега, как ни старались, искомых книг в Москве не обнаружили. И 16 марта 1601 года, уже покинув Москву и пребывая в Можайске, на пути в родные земли, они каждый по отдельности написали письма, в которых сообщали о результатах своих московских поисков. Аркудий писал в Рим кардиналу Сан-Джорджо, что «при всём нашем великом старании, а также с помощью авторитета синьора канцлера, не было никакой возможности узнать» о существовании библиотеки. Из письма стали известны подробности участия в поисках и главы посольства Сапеги, о чём Аркудий сообщал: «Когда синьор канцлер спросил первых сенаторов их, есть ли у них большое количество книг, то москвичи, имея обычай обо всём отвечать, что у них великое его изобилие, и здесь сказали, что у них много книг у патриарха… Когда же синьор канцлер настаивал, есть ли у их великого князя действительно греческая библиотека, они определённо отрицали существование таковой». То есть канцлер Сапега даже проявлял настойчивость и, похоже, возвращался к этой теме в беседах со своими московскими собеседниками не один раз. Следовательно, уверенность в возможности
существования библиотеки у него была, ему что-то было известно ещё до приезда в Москву. И его настойчивые расспросы не могли, конечно, не насторожить москвичей. Тем более, что ещё и Аркудий проявлял любопытство, о чём и сообщал в своём письме в Рим: «Я также в доме спрашивал не малое число из стражи (свиты) своей, через переводчика, и также многие греки, по происхождению, служащие князю, мне говорили, что, по правде, нет такой библиотеки». Сам Сапега написал отдельное письмо, причём интересен адресат – это папский нунций Клавдий Рангони, представитель папы римского при дворе короля Речи Посполитой Сигизмунда III. Получается, что Сапега первым делом докладывал о поисках не Сигизмунду III, которому служил, а в Рим, где и обретались, похоже, главные инициаторы поисков. В своём письме Сапега и называет имя одного из тех инициаторов: «В деле светлейшего кардинала Сан-Джоржо, возложенном на достопочтенного Петра Аркудия, – справиться у москвичей о некоей греческой библиотеке, – я приложил в этом деле крайнее старание». Ватиканские кардиналы – это лица, располагающиеся в иерархии сразу вслед за главой католической церкви, за Папой Римским. То есть действия Петра Аркудия направлялись Святым Престолом. И далее в письме Сапега излагает историю безуспешных поисков, которая полностью совпадает с версией Аркудия: «Как слышал от самых главных сенаторов, никакой такого рода библиотеки в Москве никогда не было; сначала-то они, по обычаю своему, хвастали, что очень много греческих книг у их патриарха, но когда я тщательнее настоял, то определённо отрицали, чтоб у них была какая-либо знаменитая библиотека».И Аркудий, и Сапега в своих письмах делали выводы о том, что никакой библиотеки в Москве нет. Их можно понять. Они не отыскали то, за чем их послали. И лучше было сделать вид, что это не они сплоховали, не добившись результата, а самого предмета поиска не было. Нет библиотеки. И сами московиты о том им говорили якобы. Но надо понимать, что русские люди католикам не доверяли и вряд ли стали бы с ними откровенничать. В сохранившихся записках о посольстве есть сведения о том, что «никому из посольства не позволено было выходить из своих квартир». Здесь «квартиры» – это городские усадьбы, в которых разместили иноземцев, и которые им нельзя было покидать в обычное время – кроме как для аудиенций у царя Бориса Годунова или у его сына.
И ещё одна очень важная подробность. И Аркудий, и Сапега упоминают в своих письмах «первых сенаторов» и «самых главных сенаторов», которым они задавали вопросы о книгах. Понятно, что речь идёт о высших лицах русского государства, стоявших на иерархической лестнице сразу за царём Борисом Годуновым и его сыном. Это бояре и высшие царские сановники, с которыми общались прибывшие в Москву послы. Они перечислены в упомянутых выше записках о посольстве и среди них есть хранитель печати и государственный дьяк Василий Яковлевич Щелкалов, одно из самых важных должностных лиц того времени. Это родной брат Андрея Щелкалова, о котором упоминал в своей «Ливонской летописи» Франц Ниенштедт, и который присутствовал при показе книг царём Иваном Грозным пастору Иоганну Веттерману. Вы читали об этом выше. То есть младший брат в разговорах с послами Речи Посполитой отрицал наличие царской библиотеки, в которой его старший брат бывал тремя десятилетиями ранее. Мог ли младший брат не знать того, что было известно старшему? Трудно поверить. Скорее, Щелкалову-младшему кто-то дал знать: про бесценные царские книги – молчок! И то же самое, видимо, было велено делать и прочим собеседникам послов. Вспомните письма Аркудия и Сапеги. Сначала, москвичи, мол, «хвастали», что у них много таких книг, о которых гости их расспрашивали. А после стали отрицать наличие библиотеки. Так что бесплодность тех поисков может объясняться не отсутствием книг, а тем, что было решено информации не давать.
Послов обвели вокруг пальца. Но обвели ли? Полвека спустя, в 1662 году в Москву прибыл Паисий Лигарид, грек, священник. Православный, но имевший тесные и не прояснённые до сегодняшнего дня отношения с католиками. Он участвовал в реформе Русской церкви. Тот период ныне называют Расколом. И попутно грек обращался к царю Алексею Михайловичу с просьбой дозволить ему пользоваться книгами царской библиотеки. При этом Лигарид, упоминая вскользь о том, что он знает – доступа к тем книгам нет никому – напирал на то, что в Европе всем, по его словам, уже якобы давно известно: книжное собрание русскими царями собрано богатейшее и книги там превосходные. Он говорил про них: «Великолепные». Так вот этот Лигарид был учеником Петра Аркудия и после смерти учителя даже издавал его сочинения. Это тот самый Аркудий, который когда-то разыскивал в Москве драгоценные книги и уехал ни с чем. Уехать он тогда уехал, и даже отчитался перед Римом, что никаких книг нет, а веру в то, что книги есть, сохранил в душе, и даже эту веру передал ученику.
Но и Лигариду было сообщено, что никаких таких книг нет. И прочим иноземцам, которые впоследствии приезжали в Россию и интересовались книжными редкостями – тоже. Например, почти в одно время с Лигаридом, а именно в 1664-1665 годах, в Московии побывал Николаас Витсен, который прибыл в Россию в составе голландского посольства. Молодой голландец впоследствии написал книгу под названием «Путешествие в Московию», которая по странной прихоти судьбы была издана лишь спустя 300 лет, уже в XX веке. И в своих записках Витсен тоже признаётся в своём интересе к царской библиотеке. Вот как он пишет о том, как пытался выведать о древних книгах у приставленных к нему на время пребывания в Москве людей: «О чём бы мы ни спрашивали, они отвечали, что всё это у них есть, но нам этого видеть нельзя; так они ответили, когда я спросил о библиотеке царя и картах; говорят определённо, что здесь находятся древние книги Александра Великого, а также летописи страны и карты; «Только одни наши братья, – сказали они, – имеют туда доступ». Понятно, что Александр Великий – это Александр Македонский. Книги легендарного полководца, жившего ещё до нашей эры, искали в легендарной библиотеке русского царя.
Так что ходили слухи по Европе. Не утихал интерес. Обратили вы внимание? Все свидетельства о библиотеке, появившиеся в то время, оставили иноземные гости. Что-то знали в Европе о сокровищах московских великих князей.
А ходил ли кто-нибудь по кремлёвским подземельям?
В самой Москве в XVIII веке, уже при правлении Петра I, случилось событие, которое могло быть напрямую связано с безвестно пропавшей библиотекой. В 1724 году в Канцелярию фискальных дел, которая находилась в столичном Санкт-Петербурге, обратился пономарь московской церкви Рождества Иоанна Предтечи на Пресне Конон Осипов, который сообщал: «Есть в Москве под Кремлем-городом тайник, а в том тайнике есть две палаты, полны наставлены сундуками до стропу. А те палаты за великою укрепою, у тех палат двери железные, поперек чепи и кольца проемные, замки вислые, превеликие, печати на проволоке свинцовые, а у тех палат по одному окошку, а в них решетки без затворов». Здесь «до стропу» – это «до сводов», то есть до потолка, «чепи» – это «цепи», но даже и без пояснений современному читателю всё понятно. Речь шла о подземельях Кремля. Поскольку происходило всё уже не в глубокой древности, а триста лет назад, документов об этой истории сохранилось множество. И вот как развивались события.