Соль уходящего лета...
Шрифт:
Приняв душ в небольшой ванной комнате и торопливо одевшись – воздух еще не прогрелся, а потому в комнате было довольно прохладно, Ник вышел из номера. В окна бил дождь и ветки раскачивающихся на ветру деревьев. Тусклый свет электрических ламп мигал, и казалось, что провода вот-вот оборвет.
– Лада… - голос Ника подхватило эхо и понесло прочь по коридору.
– Ник? – Лада выглянула из-за двери, - проходи, ты не против, если мы пообедаем прямо в кухне?
– Абсолютно.
– Тогда проходи. Все уже готово.
Пахло жареной рыбой. И помидорами с грядок. Как-то по-настоящему пахло. В его доме отродясь не водилось таких ароматов. У них не было шанса прорваться из кухни, они умирали
– Надеюсь, ты ешь камбалу. Забыла спросить, как ты относишься к рыбе, – растерянно пробормотала хозяйка.
– Все в полном порядке. Спасибо.
Было и правда вкусно, хотя рыба порядком пригорела. Ни один уважающий себя шеф-повар такую бы не подал, а зря. Нику осточертела эта рафинированная идеальность. Картинка вместо вкусовых качеств. Все напоказ. Все на продажу.
– Если хочешь – салат. Здесь помидоры, перец и лук. Немного свежеотжатого подсолнечного масла.
Ник кивнул. Лада пальцами отделила кусочек рыбы и сунула в рот.
– Очень необычная у тебя гостиница.
– Да. Семейное дело.
– От родителей, выходит, наследство?
Она на секунду замешкалась. Ковырнула кусок помидора вилкой:
– Нет. От мужа… наследство.
– Извини. Я не хотел.
Хотел! Хотел посмотреть на реакцию. Она все еще тоскует о нем?
– Ничего страшного, - высокий голос превратился в едва слышный шелест, - он погиб два года назад. В общем… от мужа, да.
Тоскует. И не снимает кольца. Почему-то он только сейчас обратил на это внимание.
– А ты? Как забрался в наши края?
– Да, так… Решил взять тайм-аут. Подумать о жизни. Расставить все по местам.
– О, в таком случае ты сделал очень правильный выбор. Несмотря на штормы, здесь царит какое-то завораживающее умиротворение. Оно здорово прочищает голову.
– Ты любишь это место…
– Да…
– А чем еще здесь можно заняться простому туристу?
– Развлечений не так много, я тебе говорила. – На секунду показалось, что Лада заволновалась, как если бы Ник упрекнул её в их отсутствии, - рыбалка, велосипед, парапланы… В это время тут довольно ветрено. Детишки запускают змеев.
– Детишки?
– Здесь неподалеку находится детский дом. Иногда я приглашаю воспитанников к себе. Мы устраиваем пикники или какие-то другие мероприятия. Всякие конкурсы да соревнования.
Аппетит пропал напрочь. Желчь подкатила ко рту. Он совсем недавно узнал, что в аварии Лада потеряла не только не успевшего родиться ребенка, но и саму возможность родить. У нее открылось такое сильное кровотечение, что врачам не оставалось ничего другого, кроме как удалить её матку. Вполне возможно, что заботы о чужих детях помогали ей справиться с собственным несчастьем. Он же со своим еще не знал, как будет справляться. Ник просто гнал от себя эти мысли. Не думал, не вспоминал. Не мог смириться, не мог отпустить. Но и принять... не мог.
– Большой детский дом-то?
– Это как сказать. Тридцать воспитанников. Тридцать детей без родительской ласки…
Лада встала и подхватила свою полупустую тарелку.
– А ты, никак, опять голодный? – пробормотала себе под нос, и только тогда Ник заметил огромного кота, свернувшегося в клубок на полу у белоснежной плиты.
– Да ты не одна, - заметил он, скосив взгляд на зверюгу. – Как зовут этого тигра?
– Бродский…
– Серьезно?
Лада повела плечами и снова отвела взгляд:
– Мы с мужем были поклонниками его творчества.
Как же дерьмово-то. Ник встал из-за стола:
– Спасибо большое за ужин. Я… пожалуй, пройдусь.
– Так дождь ведь?
– Ничего. Я накину ветровку. Хочется… подышать.
Подышать… вдохнуть полной грудью,
но не получается. И давит, давит на сердце чувство вины. Уличающе тычет пальцем. А он не знает, как с этим жить. И как простить себя, тоже не знает.Глава 2
Ник проснулся рано. Он обладал довольно интересным свойством - просыпался точно в пять утра, чем бы ни занимался накануне и в каком бы часовом поясе ни находился. Как это работало – бог его знает, но факт оставался фактом.
Вчерашняя прогулка под ледяным дождем отозвалась острой болью в горле. Но он бы ни за что не отказался от своего вечернего променада. Усталость и пробирающий до костей холод помогли Нику забыться сном, едва его голова коснулась подушки. Он не помнил, когда в последний раз спал так сладко.
Ник встал с кровати, потянулся до хруста в костях и несколько раз повернул корпус, чтобы размяться. Взмахнул руками, присел, выполнил двадцать обязательных отжиманий. Отец с детства приучил его начинать утро с разминки. А потом уже он сам учил тому же своего маленького сынишку…
На улице что-то звякнуло, возвращая Ника в реальность. Он растер руками лицо и подошел к окну. С первого этажа моря не было видно. Зато открывался прекрасный вид на обдуваемый всеми ветрами утес. Мужчина дернул на себя ручку и распахнул окно. Свежий воздух обжег его давно небритые щеки. В сером, затянутом тучами небе, громко причитая, кружили чайки. Обрывки тумана цеплялись за макушки деревьев, вспыхивающих золотыми факелами в робких лучах осеннего солнца.
Грохот повторился. Из небольшого сарая, находящегося чуть поодаль, с громким устрашающим кукареканьем выскочил нахохлившийся петух, следом за ним – Лада, удерживающая что-то в подоле.
– Ну, и к чему был весь этот скандал? – донесся до Ника тихий женский голос, - мне всего-то и нужно было - шесть штук!
С опаской поглядывая на птицу, Лада задом открыла дверь и быстренько шмыгнула за ограду.
– Ууу, - погрозила она петуху, - так и знай – пущу тебя в суп! Ты допросишься!
Это могло быть смешно, если бы не было так грустно. Лада могла стать одной из самых влиятельных женщин в fashion-индустрии, а вместо этого она гоняла кур…
Ник умылся, оделся и потянулся к лептопу. Раньше он бы первым делом открыл новости и биржевые сводки, пролистал Инстаграм. Сейчас – дал себе передышку. Пока он спал и бесцельно смотрел в окно, ничего нового не случилось. Небо не обрушилось на землю. В его мире было все, как всегда. Только он сам отсутствовал, но кого это волновало по факту? Ник как никто знал, что ничего не изменится, даже если его вдруг и вовсе не станет. Жизнь продолжится и возьмет свое. Он равнодушно захлопнул крышку ноутбука и, заложив руки за голову, уставился в потолок.
Так странно… Остановиться. Сойти на обочину жизненной гонки, на дорогах которой он потерялся. Впервые осознать этот факт… Ник подумал о том, что, не случись с его сыном несчастье, он бы и дальше бежал. Бежал по бесконечному кругу, теряя себя в погоне за призом, которого не было.
В какой момент он стал роботом? Машиной? Бесчувственной, равнодушной ко всему, нацеленной лишь на результат? Он поглощал компании, он беспринципно переманивал кадры, он грязно играл, нисколько не сомневаясь, что в большом бизнесе только так и выживают. Возможно, его немного оправдывал тот факт, что он возглавил компанию отца в сложное время. В то время, когда не первый год скованный финансовым кризисом мир моды практически замер. Когда многие стилисты продавали свои марки большим модным концернам, не выдерживая давления и конкуренции. А Ник решил, что ни за что не прогнется и предпочел роль захватчика, но не жертвы. Он понадеялся на успех семейного бизнеса и не прогадал.