Соль уходящего лета...

Сам того не осознавая, Ник заключил сделку с дьяволом и поставил душу на кон.

А теперь всеми силами пытался переиграть условия сделки…

Невеселые мысли мужчины прервал осторожный стук в дверь. Он открыл, глаза не сразу привыкли к сумраку коридора:

– Лада? Доброе утро.

– Доброе. Надеюсь, я тебя не разбудила?

– Нет, мне не спится. Что-то случилось?

– Я насчет завтрака…

– Уже пора?

– Если ты не возражаешь. Мне сегодня нужно вырваться в город пораньше – так что все готово, да.

– Секунду. Я только обуюсь.

Завтрак был самым простым. Довольно жирная яичница с помидорами и чуть подсушенный хлеб, к которому подали деревенское сливочное масло с медом.

– Чай, кофе?

– Кофе…

– Я варю по старинке. В турке. Ничего?

– Я неприхотливый. Выходит, из-за моего завтрака тебе пришлось выдержать бой с петухом?

– И ради моего тоже, - неловко отшутилась Лада.

Ник кивнул. Было непривычно наблюдать за женщиной, которая поглощала свою пищу с таким удовольствием. Он вообще отвык, что можно есть с аппетитом, нисколько того не стесняясь. В окружении анорексичек и начинающих наркоманок такого не встретишь… Интересно, а как она удовлетворяет голод другого порядка? Ник встряхнулся, отгоняя прочь неуместные мысли. Лада доела, встала из-за стола. Молча подошла к навесному шкафчику, достала с верхней полки медную турку, всыпала кофе. Утреннее солнце рыжими всполохами сверкнуло в ее волосах.

– Какие планы на день? – спросила Лада, чтобы сгладить сгустившуюся в воздухе неловкость, которая неизбежно возникает, когда два малознакомых человека оказываются заперты в тесном пространстве маленькой комнаты.

– Да никаких толком. Осмотрюсь. Может быть, тоже проеду в город. Есть там что-то, стоящее внимания?

– Как сказать. В прошлом наш городок – международная столица свадебной моды.

– А сейчас?

Тень мелькнула по лицу женщины. Одним резким движением она перелила вскипевший кофе в чашку и поставила перед ним. Пододвинула сахарницу:

– А сейчас даже не знаю. Все изменилось.

– Почему же? Столица свадебной моды переехала? – цепкий взгляд Ника поймал в свои сети ускользающий женский.

– Скорее подверглась нападению мародеров, – невесело улыбнулась Лада, отпивая обжигающе горячий кофе.

Ник отвернулся. В ее словах ему послышалась беспощадная правда. Он действительно, как мародёр, поглотил дело Лады, когда она сама лежала в реанимации. Тогда Ник не задумывался о моральных аспектах сделки. В большом бизнесе не было места морали. Однако несчастье с сыном ему на многое открыло глаза. Стоило только задаться вопросом – за что? И тут же совесть заботливо подсунула список… который венчало имя Владиславы Шумм. Вина Ника перед этой женщиной была безусловной. И, как оказалось, отобранный бизнес был не самым большим его прегрешением перед ней. С опозданием в пару лет Ник узнал о том, что и в самой аварии, унесшей жизни мужа и ребенка Лады, он тоже был виноват. Точнее… его жена, но какая разница, если за то, чтобы все подчистить, платил именно он? И он отдавал приказы?

Нереальные трагические совпадения, где умысел и случайность так тесно переплелись, что правды уже было не найти… А ведь Ник отдал бы все на свете, чтобы искупить свою вину перед Ладой. Он бы отдал все, что имел.

Интересно, как бы она себя повела, узнай, кто перед ней сидит на самом деле? Выгнала бы его? Осыпала обвинениями? Или просто смерила презрительным взглядом, как смерила взглядом его заместителя, когда тот приехал, чтобы предложить ей работу? Жалеет ли она о том, чего лишилась? Тоскует ли по профессии?

Гордая. Невозможно сильная женщина, к которой он не знал, как подобраться.

Как вымолить прощение? Как его заслужить…

– Спасибо. Все было очень вкусно.

– Пожалуйста, хотя ты мне и льстишь.

Не став спорить, Ник встал из-за стола и пошел к выходу. Еще вчера он решил, что утром непременно исследует не слишком широкую ленту пляжа, опоясывающую серое море, насколько хватало взгляда. С утеса на пляж вела пологая дорожка, которая упиралась в добротную кованую лестницу, вскрытую черным лаком. Ступени были достаточно крутыми, и Нику приходилось быть очень внимательным, чтобы не свалиться с них кубарем вниз. Но его усилия того стоили. Здесь было невообразимо красиво. Ветер, наконец, разогнавший тучи, ерошил морскую гладь, сбивал воду в плотные пенные пики, венчающие гребни набегающих на берег волн. А те ударялись о камни, рассыпаясь на мелкие, искрящиеся на солнце брызги.

От воды шел холод. Ник мужественно терпел его добрых полчаса, прежде чем решил все же сходить за курткой. Подъем по лестнице, тропинка, и… Лада, воюющая с допотопным велосипедом.

– Тебе помочь?

– Да нет… Я уже приловчилась. Колесо постоянно спускает. Ничего страшного.

– Ты решила прокатиться?

– Ага. Проехать в город.

– В город? Но… до него сколько? Десять – двенадцать километров? – Ник растер запястье, с маниакальным упорством докапываясь до правды, которая могла оказаться для него не слишком радостной.

– А что поделать? Машины у меня нет.

– Но как же? А зимой? Что ты делаешь зимой? Тоже на велосипеде?

– Зимой я практически не выезжаю. А если возникает такая необходимость, то вызываю такси.

– Не проще ли обзавестись машиной?

Она резко вскинула взгляд:

– Не проще. Я… У меня фобия…

Ник сглотнул:

– Прости.

– Ничего страшного. Ты ведь не знал…

Он знал! Более того, он был в этом виновен! Напряженные от восхождения на крутую лестницу мышцы пронзила дрожь. Наверное, ему еще только предстоит понять, в какой ад он ее вовлек… Дерьмо…

– Знаешь, а давай я тебя подвезу.

– Серьезно?

– Конечно. Вожу я довольно неплохо, - поспешил заверить мужчина.

– Хорошо… Я только за рулем не могу. На пассажирском сиденье мне… терпимо.

– Тогда я что-нибудь накину и сразу в путь.

Ник зашел в номер, подхватил тонкую кожаную куртку и быстро вернулся к ожидающей его на крыльце женщине.

– Запрыгивай… Сейчас только немного прогрею.

Они ехали, неспешно беседуя. О погоде, о море, о предстоящем сезоне… Пока прямо им под колеса из травы не выскочил заяц, и Нику не пришлось резко затормозить. В ушах взорвался звонкий отчаянный крик. Ник съехал на обочину и обернулся к спутнице. Она сидела, вцепившись скрюченными пальцами в обшитую кожей торпеду, слепо уставившись вдаль. Ее зрачки были панически расширены, а рот – приоткрыт.

– Лада… Лада… Ничего страшного не произошло. Это всего лишь заяц. – Его спутница перевела на Ника ничего не понимающий взгляд, и он повторил для чего-то: - Все хорошо. Мы целы. Да и заяц, думаю, тоже.

Женщина моргнула. Низко опустила голову и, разжав побелевшие пальцы, медленно растерла ими виски.

– Извини.

– Ну, что ты? Я просто… немного испугался за тебя.

Нику, наконец, удалось поймать взгляд ее когда-то зеленых глаз.

– Прости. Я не хотела.

– Да что же ты все время извиняешься?

Лада повела плечами и молча отвернулась к окну. Ник снова завел мотор.

– Я, должно быть, кажусь тебе истеричкой.

– Нет. Ничего подобного. Я понимаю, что это все неспроста. Значит, ты пережила в прошлом что-то ужасное.

– Да…

– Хочешь об этом поговорить?

– Зачем? Это невеселая тема.

– Возможно, тебе станет легче.

Лада отрицательно качнула головой:

– Не думаю, что эта боль когда-то утихнет. Я потеряла мужа, я потеряла сына, я потеряла все, ради чего жила… - объяснила Лада, прежде чем отвернуться к окну. Ее слова наждачкой проехались по его оголенным ранам.