Солдат Империи

Одна ревизия сумочки Надежды, дала ему информации больше чем все разговоры. У среднего гражданина кроме паспорта, была ещё сберкнижка, профсоюзный билет, партийный билет, и у некоторых — водительские права. А ещё гора трамвайных билетов, какие-то чеки, счета, и прочий документальный мусор.

Владимир частично позаимствовал этот мусор из сумки Надежды, частично сохранил то, что нашёл у неудачливых убийц, поэтому даже тщательный обыск в его вещах обнаружил ровно то, что лежит в карманах любого добропорядочного гражданина.

Пятнадцать тысяч первоначального капитала усохли до четырнадцати с хвостиком, но и так, это были весьма приличные деньги. Рабочий на заводе получал от ста до ста пятидесяти в месяц, мастер от ста двадцати до ста семидесяти, а инженер до двухсот пятидесяти рублей. Обед в ресторане стоил от пяти рублей и больше, но за сто рублей уже можно было надраться импортным коньяком в сопли, а ещё за сто, пригласить цыган с медведем, и переспать с солисткой.

У Владимира уже появились определённые прикидки как упрочить благосостояние, за счёт робингудинга и прочих шалостей, но пока средства были, и он планировал заняться этим вопросом сразу после решения срочных. Например, как минимум, временной легализации в качестве студента, потому что эта Россия не выглядела страной, где можно болтаться без привязки к социальной группе и конкретной категории учёта охранительной стражи.

Владимира не интересовали творческие ВУЗы, несмотря на то, что он мог стать неплохим актёром, или, например, художником, но технические и юридические специальности давали куда больший простор для роста, а учитывая его образование в том мире, ещё и относительно лёгкую учёбу.

Политехнический университет, ему не понравился лихорадочной суетой, и совершенно пустыми глазами студентов, погружённых в свои проблемы, а физтех, наоборот поразил космосом в глазах студентов, словно те каждый день читают мантры, а не учат формулы.

Несколько учебных заведений были собраны в своеобразный кластер под названием «Университетский квартал» расположенный в том месте, где в нашей реальности находился МГУ. Огромный комплекс из десятков зданий, где находились учебные корпуса, всякие развлекательные и спортивные учреждения, а также общежития, и прочие заведения. Посетив пару институтов, Владимир решил пройтись пешком до следующего места, которым была Московская Инженерная Академия, готовившая путейцев, механиков и прочих инженеров относительно широкого профиля.

Пёстро одетые студенты группами и поодиночке шлялись по городку, с учебниками и книгами в авоськах и портфелях, а среди них словно акулы в стайке рыб, шли солидные профессоры, ассистенты, а временами и академики, погружённые в свои проблемы, а также пронзающие толпу словно торпеды, отдельные личности с горящими глазами — нерадивые учащиеся закрывающие предсессионные хвосты.

Владимир шёл не торопясь, впитывая звуки, запахи и выражения лиц. Всё то, что составляет среду, и позволяет чувствовать и быть своим в толпе.

Сверившись с картой — путеводителем, он решил срезать путь через парк, и обойдя фонтан в котором плескалась стайка воробьёв, наткнулся на группу из десятка молодых людей, стоявших и сидевших вокруг почтенного седоволосого мужчины лет шестидесяти в расстёгнутом пиджаке песочного цвета, светло коричневых туфлях, белой рубашке и чуть опущенном жёлтом галстуке, на расстёгнутом вороте.

— Психоэнергетика это прежде всего визуализация. — говорил мужчина, опираясь руками на оголовье трости. — Кто напомнит мне три закона психоэнергетики?

— Визуализация, подобие, трансмутация. — Тут же отчеканила сидящая по правую руку девушка в розовом платье, с алым пояском, такими же алыми туфельками и алой лентой в пышных чёрных волосах.

— Ну хоть что-то в головах есть. — Проворчал преподаватель. — Смысл визуализации в том, что вы представляете себе результат ваших действий, а подсознание мгновенно осуществляет все предварительные операции. Узор, насыщение, толчок. А для того, чтобы подобное могло сработать, это должно стать вашей сутью. Вашим вторым я. Чтобы слово огонь не порождало в вашей голове лихорадочного перебора узоров, а сразу визуализировало пламя необходимой формы, мощности и длительности. А для этого в свою очередь нужно тренироваться до изумления, раз за разом осушая источник, пока не начнёт пищать защитный амулет. Да, неприятно, да весьма утомительно и очень болезненно, но в этом и есть суть любого энергетика. Музыканты вообще не знают покоя, десятилетиями тренируя себя в исполнении сложных пассажей. Смотрите как играет Третью кантату для оркестра и фортепьяно, Платон Зубарев. Он даже не смотрит в ноты! Пальцы словно сами бегают по клавишам! А вот к примеру пилоты реактивных истребителей. Они тоже не раздумывают какой рычаг или переключатель им нужен. Голова почти в автоматическом режиме осуществляет сложнейшие вычисления, а верхний разум, лишь командует общий рисунок манёвра. Так и вы, должны делать все операции машинально и мгновенно. Энергет, дающий факел первого уровня за полсекунды, безусловно победит того, кто будет создавать пламя три секунды, какого уровня бы это ни было. Да, у энергетов второго эшелона есть время и возможность сформировать нечто действительно серьёзное, но это только тогда, когда вас прикрывают бойцы первого эшелона, время реакции которых, измеряется секундами или долями секунд. — Он помолчал, и взгляд его скользивший по лицам учеников наткнулся на Владимира, который остановился недалеко чтобы послушать.

— А вы, юноша, тоже желаете прикоснуться к древнему искусству магии, или как сейчас говорят психоэнергетики?

— Нет, но вы так ясно всё объясняете, что понятно даже профану вроде меня. — Владимир поклонился. — Воистину, «Тот, кто ясно мыслит — ясно излагает».

— Ого, вы читали Гермеса Афинского? Похвально. — Профессор императорской академии психоэнергетики, Арчибальд Томашевский, выведший своих будущих учеников на «пленерную лекцию», улыбнулся. — Тогда если позволите, маленький эксперимент. — Он не взмахивал руками и вообще никак не обозначил движения. Но перед ним в воздухе возникла сложная трёхмерная фигура из четырёхгранной пирамиды, а внутри — четырёхсторонней объёмной шестилучевой звезды, упиравшееся лучами в стенки пирамиды по бокам, верхним остриём в остриё пирамиды, а нижним в её основание. — Этот простейший конструкт называется «веер ветра». Кто из вас сможет повторить его, и наполнить хотя бы крохой силы, получит у меня автоматическое зачисление на первый курс. — Вы, юноша тоже попробуйте. Почему-то мне кажется, что у вас всё должно получиться.

Владимир, не сходя с места повторил в уме конструкцию которую показал преподаватель, и поскольку время уже поджимало, толчком влил в неё энергию, заставив звезду в пирамиде крутиться бешеным волчком. Из вершины пирамиды, с лёгким треском вверх ударил конус лучей воздуха, сжатого до сотен атмосфер, и летевшая по своим делам воронья стая осыпалась мелкими перьями, разорванная в клочья.

К месту происшествия уже спешили охранники университетского городка, но подбежавших мужчин с дубинками на поясе, и пистолетами в кобуре, остановил повелительный взмах профессора.

— Товарищи, всё под контролем. — Я показываю своим будущим ученикам как важно дозировать силу при насыщении узора, и вот. — Он со смехом развёл руками. — Сам не удержался. Сапожник в дырявых сапогах.

Когда охранники ушли он строго посмотрел на Владимира и покачал головой.

— Ну зачем этот спектакль? Могли сразу сказать, что закончили… а кстати, что вы закончили?

— Вы не поверите, товарищ…

— Профессор — прима Арчибальд Григорьевич Томашевский, к вашим услугам. — Седой, не вставая чуть склонил голову.

— Клянусь, товарищ профессор, что первый узор создал позавчера вечером, когда на пароходе выступал энергетик — иллюзионист. Он предложил любому желающему попробовать, а я стоял совсем рядом. Вот и сделал. Тогда было что-то похожее на два треугольника соединённых остриями и разделённых линией.

— Вьюга. — Негромко произнесла девочка, сидевшая по правую руку от профессора.

— Правильно Леночка. — Арчибальд Григорьевич кивнул. — Именно так этот узор и называется. А второй раз стало быть вот сейчас?