Солдаты Вечности

Киркхуркх смешно хрюкнул, споткнулся и повалился лицом в траву.

Что и требовалось доказать, подумал Женька. Голова, она у всех голова. Даже у пятиглазого. А в голове – мозг. И ежели по голове как следует шарахнуть чем-нибудь твердым и тяжелым, то мозг отключится. Тут главное – точно рассчитать силу удара. Какова она для человека – более-менее понятно, а вот для киркхуркха… Не убил ли я его часом? Надо бы проверить – глупо тащить в Пирамиду труп. А как? Проверить пульс? Если есть мозг и пятиглазые дышат тем же воздухом, что и мы, должно быть, по идее, и сердце, которое к этому мозгу подает кровь. Ну, или то, что заменяет им кровь. Ну-ка…

Держа наготове «вальтер», Женька наклонился и левой рукой нащупал шею пятиглазого.

Ни хрена не понять. Тем более и шеи-то как таковой у него почти нет. Такое впечатление, что голова прямо из плеч растет. Ладно, черт с ним. Будем надеяться, что все-таки жив.

Предусмотрительно захваченным шнуром он быстро связал поверженного врага по рукам и ногам, набросал сверху веток, прикрыв от постороннего взгляда, прихватил чужое оружие и побежал обратно – туда, где оставил ранец.

Требовательно заверещал «телефон», и я схватил его, словно голодный воришка горячий пирожок с лотка уличного торговца.

– Ну?!

– Это Аничкин.

– Слышу, что не товарищ Сталин.

– Все в норме, Мартин, расслабься. Я его сделал.

– Насовсем?

– Надеюсь, что нет. Очень надеюсь. Сейчас пристегну к себе и притараню. Минут через десять ждите.

– Давай, – я отложил «телефон». – Женька добыл «языка», – сообщил присутствующим. – Тащит сюда.

– Принесли его домой, оказался он живой, – продекламировал Влад. – Так живой или как?

– В крайнем случае, одним пятиглазым в мире стало меньше, – сказал я. – Невелика потеря. Но «языка» будет жалко.

– Ты еще скажи, что хороший киркхуркх – мертвый киркхуркх, – хмыкнул Борисов.

– Чего не знаю, того не знаю, – честно признался я. – Но пока все факты подталкивают именно к этой неутешительной мысли. Вопреки всем догматам гуманизма.

– А как мы его допросим? – спросила Ольга. – Кому-нибудь известен язык этих урукхаев с пятью глазами?

– Центральному Мозгу – компьютеру Пирамиды, – пояснил Влад. – И там такая программа-переводчик, что не снилась никакому «Майкрософту». Впрочем, как и все остальные программы. Сама переводит, как сказал бы Остап Бендер. Было бы что переводить.

– Ясно, – кивнула Ольга.

– А кто такой Остап Бендер? – поинтересовалась Марта.

– Потом расскажу, – пообещал я. – Так, а это кто, интересно?

На экране возник еще один сектор с тем же лесом внизу и двумя почти сливающимися оранжевыми точками.

– Новая телеметрия от одной из «летучих мышей», которую мы перенаправили в этот район, на северо-запад, – прокомментировал Влад. – Эй, да это не киркхуркхи. Масса тел ориентировочно шестьдесят два и сто сорок пять. Температура 36,6 и 36,8.

– Вес Маши как раз шестьдесят два килограмма, – ровным голосом сообщила Марта. – Я знаю.

– Увеличение! – рявкнул я.

Влад отдал команду, и «летучая мышь» немедленно ее исполнила.

– Люди, – озадаченно произнес Влад. – Мужчина и женщина. Женщина сидит, мужчина стоит. Рядом три крупных камня – похоже на скальные выходы. Рост женщины примерно сто семьдесят четыре, мужчины – двести десять.

– Вижу, – сказал я. – Но если женщина – это Маша, то кто рядом с ней?

– Хороший вопрос, – сказал Влад. – Может, Никита? Он мальчик большой. Хотя, конечно, не настолько. Не знаю, может ли ошибаться «летучая мышь»…

– Всех уволю, – пробормотал я и схватился за «телефон».

Свем еще раз оглядел Машшу – сломана левая нога и что-то с правым плечом. Значит, нести ее нужно на левом плече – так будет удобнее и ему, и ей. Потому что он хоть и хорошо владеет левой рукой, но надежнее, когда копье в правой. Мало ли что.

Он шагнул к Маше, присел перед ней на корточки и приглашающе похлопал себя по левому плечу.

Хочет меня нести, догадалась Маша. Надо же, сколько любезности. И не скажешь, что первобытный. Другой бы на его месте схватил в охапку, перебросил через плечо и уволок… в укромный уголок. Хотя куда уж укромнее. Да и откуда мне знать, какие они, первобытные мужчины? Я что, специалист-антрополог? Ни разу. Все мои представления о людях каменного века – это набор расхожих штампов: дикие, грубые, кровожадные и вонючие. А штампы, как известно, они есть штампы и с истиной соотносятся плохо. Впрочем, рассуждай не рассуждай, а выбирать не приходится по-любому. Надо рисковать. Тем более со мной «беретта». Парень он на вид здоровый – глядишь, и донесет до озера. А там…

Она протянула было руку, чтобы Свем помог ей подняться, но тот неожиданно распрямился и замер на полусогнутых, чутко повернув голову и явно к чему-то прислушиваясь.

Маша невольно прислушалась тоже, но ничего особенного не услышала – обычные лесные звуки: шелестит листвой ветерок, да где-то неподалеку перекликаются-кричат незнакомые птицы…

Птицы? Кажется, еще пять минут назад они молчали. С чего бы вдруг разволновались теперь?

Понимание возникло само, выплыв откуда-то из тех глубин подсознания, в которых еще теплилась память далеких предков, живших в лесах с рождения и до самой смерти.

Опасность. Кто-то идет по ее следу. Или, условно говоря, киркхуркхи, или какой-то почуявший легкую добычу крупный хищник. Хрен редьки не слаще. Вот мой первобытный и насторожился. Слух у него наверняка острее моего, не говоря уж о том, что лесные звуки он читает, как открытую книгу. И что, интересно, вычитает? А главное, какое примет решение, когда поймет прочитанное? Собственно, всего два решения и может быть: принять бой или уйти от опасности. Другое дело, что уйти без меня гораздо легче…

Накатила слабость.

Так, ничего страшного. Это первая реакция на адреналин, скоро пройдет. А пока проверь «беретту» и приготовься стрелять во все, что шевелится…

Но стрелять не пришлось.

Свем принял решение.

Повернулся, наклонился к ней, обхватил левой рукой, легко, словно она и не весила целых шестьдесят два килограмма (без оружия и антигравитационного костюма), взвалил на плечо, выпрямился и быстро зашагал прочь – по направлению к озеру.

Никита отозвался быстро.

– Торопишься, босс, – сказал он. – Мне нужна еще пара минут.

– Ты ее нашел? – не стал я высказывать своих подозрений о его местоположении.

– А как же. Отличная машина – то, что надо. И летает, и ездит, и плавает. Настоящий сверхтанк. Мечта Гудериана.

– Почему именно Гудериана? Непатриотично.

– Черт его знает… Хорошо, пусть Катукова. Мечта Катукова вас устроит?

– Вполне. Защита? Вооружение?

– По идее, она способна генерировать вокруг себя какое-то поле. Прямо как в фантастических книжках. А вот с вооружением я еще не разобрался до конца. Какая-то пушка здесь вроде есть, но я не пойму, чем она стреляет. Нам повезло на самом деле. Кто-то ее компьютер до нас уже русифицировал. Я имею в виду машину, а не пушку. И мы даже знаем этого «кого-то».