Солдаты вечности

— Сука!

Полковник тут же прикурил очередную сигарету. Он вспомнил, как оказался в лесу, резал лопатой дерн, выкопал яму под непрекращающимся дождем.

Голос Коулмана прозвучал тогда пулеметной очередью: «Да, Фостер, вот чего я не ожидал от тебя, так это убийства жены».

Но откуда он узнал, что в мешке именно Анжелика? Фостер напряг память. Генерал как-то объяснил это. Надо вспомнить. Так, он сказал, что на какое-то мгновенье один из мешков приоткрылся и Коулман заметил лицо Анжелики. Это из машины, которая проезжала мимо? Нет, из автомобиля, стоявшего в проулке. Но оттуда даже через оптику ничего нельзя было рассмотреть.

Что получается? Коулман подстроил свидание Хендерсона и Анжелики, да? Пусть так. Вины Лики это не уменьшает. Если бы она сама не захотела, то никто не затащил бы ее в постель. Коулман просто воспользовался ситуацией, чтобы заставить его, Фостера, принять участие в операции «Персидская ночь».

Анжелика сама спровоцировала его на выстрел. Кричала: «Чего ради ты приперся? Кто звал тебя сюда?» Импотентом называла. Выдавала еще что-то оскорбительное. Ей бы молчать. Повлияло бы это на полковника? Надо признаться, нет. Он любил Лику, а она!.. Шлюха, тварь, сука. Получила то, что заслужила. И Фостер тоже. Теперь он на таком крючке у Коулмана, что не соскочить. Если не отработать самого генерала.

Сцена случки Анжелики и Хендерсона и их убийство наверняка засняты скрытой камерой. Возможно, генерал слышал и то, что происходило позже. Но компромат этот он никому не передаст. Будет хранить. А вот где? Это можно узнать у самого Коулмана, перед тем как всадить ему пулю в лоб, подобрав подходящий момент. Но все это после операции. Если останется желание отомстить генералу.

Фостер затоптал окурок, не раскладывая спального мешка, лег на доски топчана, но тут же услышал какой-то шум наверху.

— Что еще за черт? — проговорил он.

В комнату вошел Говард.

— Сэр! У нас чрезвычайное происшествие.

— Отряд окружила банда иракцев?

— Нет. Часовой, рядовой Морган задержал женщину.

— Женщину? Здесь и сейчас?

— Да, сэр!

— Почему он не спрятался и не пропустил ее?

— Как объяснил Морган, она совершенно неожиданно вышла к его посту.

— Баба увидела Моргана?

— Да, сэр.

— Дальше?

— Рядовому пришлось задержать ее.

Фостер поднялся, достал из кобуры пистолет.

— А если эта баба работает на иракских сепаратистов? Вдруг нас сейчас окружает отряд дикарей?

— Я выслал людей проверить округу. Пока все тихо.

— Пока! Где баба?

— В первой комнате.

— Идем! Я поговорю с ней. А ты подними весь отряд, пусть займет круговую оборону. Разведку отзови. Если баба послана дикарями, то мы совсем скоро узнаем об этом.

— Вы сами будете допрашивать женщину?

— Нет! Затребую переводчика из штаба командования.

— Она не говорит по-английски.

— Я говорю по-иракски, как и по-персидски, хоть на фарси, хоть на дари. Идем.

Фостер прошел в первую от входа комнату. Говард же поднял по тревоге весь личный состав, который за считаные секунды занял круговую оборону в развалинах.

Полковник, войдя в комнату, увидел женщину в длинном черном платье, из-под которого были видны штаны и кожаные сандалии, в таком же черном платке и покрывале, прикрывающем лицо. Она испуганно забилась в угол, увидев полковника с пистолетом в руке.

Фостер указал ей на лавку и велел:

— Сядь!

Женщина подчинилась.

— Открой лицо!

— Но…

Полковник повысил голос:

— Я же сказал, открой лицо! Или мне раздеть тебя догола?

Женщина повиновалась.

— А ты ничего, хороша. Можно сказать, красавица Востока.

— Вы знаете наш язык?

— Я много чего знаю. Мне не известно лишь одно. Какого черта ты здесь делаешь ночью?

— Это долгая история.

— Имя?

— Заха.

— Заха, — повторил Фостер. — Кто послал тебя сюда? Кто-то из полевых командиров?

— Нет, вы заблуждаетесь. Меня никто не посылал. Я шла своей дорогой, пока меня не задержал военный и не привел сюда.

— Откуда и куда ты шла, Заха? Предупреждаю, мне надо говорить только правду.

— Да, конечно, господин. Муж бросил меня, забрал детей и уехал к своим родственникам в Эль-Маджер. Это поселок на границе с Кувейтом и Саудовской Аравией. Оставаться одна в доме в Багдаде я не могла. Меня забрал бы к себе другой мужчина, и я решила перебраться к родителям в Шатру. Это недалеко отсюда. До Амара доехала на автобусе, дальше шла пешком. Эрдуз выбрала потому, что здесь можно пройти, не встречая людей. Оказывается, я ошиблась.

Полковник посмотрел в черные глаза женщины и продолжил допрос:

— Так почему же, красавица, муж бросил тебя? Отнял детей? Ведь ты еще молода. Сколько тебе лет?

— Двадцать пять.

— А детей сколько?

— Трое. Младшему сыну полтора года.

— Так почему муж бросил тебя?

— Видно, он решил завести другую семью, взять в жены девочку лет пятнадцати.

— А может, ты была плохой женой? Крутила задницей перед чужими мужчинами? Изменяла мужу?

— За это меня убили бы.

— Так твой муж и убил тебя. Кто ты теперь? Кому нужна? Родители, и те отвернутся. Разве не так?

— Наверное, так, но что мне было делать?

— Любить своего мужа.

— Я любила, как уж могла.

— Плохо, значит, любила.

— Что вы сделаете со мной? Прошу, отпустите, я хочу к родителям. Мне и так очень плохо.

— Сиди пока здесь.

— Мне в туалет надо.

— До того испугалась? — усмехнулся Фостер. — Можешь сходить прямо здесь, в углу.

— Дайте мне выйти на улицу, здесь я не смогу.

Полковник повернулся и выкрикнул в коридор:

— Эй! Кто рядом?

Ему ответил молодой голос:

— Рядовой Флорес, сэр!

— Ко мне!

— Есть!

Боец второй штурмовой группы вошел в комнату.

— Я, сэр!

Фостер указал на женщину.

— Выведи ее на улицу, да глаз не спускай.

— Не понял, сэр. Женщина должна находиться наверху?

— Она желает сходить в туалет. Вот ты и проводишь ее, а потом вернешь обратно.

— А как же не спускать глаз? Она же при мне не будет…