Соленые часы
Шрифт:
– Что же… я очень благодарен тебе, мой дорогой Лэнди. Думаю, самое время отправляться в путь.
Мне показалось, что я ослышался.
– Прямо сейчас? В канун Рождества?
– Ну конечно, когда же еще случаются всякие чудеса, и находятся потерянные вещи? Собирайся, друг мой Лэнди, нас ждет дальний путь…
Тек думает
Пролог
«Это
Это он может. Думать. Это у Тека хорошо получается. А что еще осталось, когда смерть приходит.
Смерть. Жуткая, чудовищная, не похожая ни на что, привычное Теку. Смерть – единая во многих лицах. Обступает, подкрадывается, принюхивается. Немыслимые чудовища, будто вышедшие из ночного кошмара. Так и хочется ущипнуть себя, да побольнее, да посильнее, проснуться – за полчаса до будильника, вытянуться на постели, подумать о чем-то таком…
Подумать…
Это Тек может. Думать.
А вот отбиться от смерти не может, где ему, хоть бы пушка была, а откуда у Тека пушка. Пушка только випам положена, а Теку до випов еще как до луны пешком.
Обступают твари. Принюхиваются. И пахнет от них как-то не по-человечески, ни от кого так не пахнет. Огромные, холодные, обступили.
А сам виноват, было же какое-то мнговеньишко, когда еще можно было бежать – вон туда, в проход, на заваленную сором лестницу, уж как-нибудь спустился бы Тек по лестнице, сам не знает, как. И дальше – до города, до города, к людям, к людям, прочь от погибели.
А теперь – все.
Тек не верит себе. Ослышался, что ли…
И все-таки…
Нет, так и есть, говорят, говорят твари, четко, по-человечески, один повернулся к другому, бормочет:
– Не трожь, это этот… как его…
– Тот самый, что ли?
– Тот самый.
Сгибаются – в низком поклоне…
1
Звонят – резко, нетерпеливо, кого там черт принес…
Тек прислушивается. Звенит в коридоре мелодия ветра. Кто-то просится в дом. Да кто там просится в такое-то время, ночь на улице, пошли все вон…
Звенит мелодия ветра, колокольчики в дверях.
Что-то прорывается в душе Тека. Так-то Тек незлобивый, злобу свою оставляет на экране, когда расстреливает зомби из бластера. Но вот если доведут…
Бывает.
Дать бы еще пушку Теку, только пушка випам положена, а Теку до випов как до луны пешком.
Жмет на кнопку, распахивает дверь:
– Достали уже, я щ-щас полицию…
Слова застряли в горле, не выдавить, не выкашлять.
Полиция на пороге.
– Именем Конфедерации.
– Именем.
– Извините, что так поздно, – матерый патрульный вваливается в коридор, за ним пробираются помощники, помельче, помоложе.
– Да н-ничего.
– Да как ничего, ясно же, разбудили… ввалились среди ночи… Ну извините, мил человек, обыск.
Обыск.
Рушится мир.
– Ключи приготовьте… пароли, коды, логины…
Так и хочет Тек огрызнуться, а то сами мои пароли не знаете. Не огрызается.
– Да не знаем сами, хорошо вы про
нас думаете, что мы все вдоль и поперек знать должны…Страшно Теку. Кто их знает, то ли они мысли читают, то ли догадываются о чем-то. Если мысли читают, это совсем плохо, сразу отыщут в голове Тека, что лежит там, на третьей полке холодильника.
Не думать. Не думать, не-ду-мать, недумать. Про третью полку холодильника. Не думать.
– А спите вы на чем? – верзила оглядывает круглую комнату.
– А вот, – Тик кивает в сторону силового поля, на котором спит по ночам.
– Крутяк… Нда-а, на уровне у вас домик… Вы сами-то в комнатах этих не заблудились еще?
– Поначалу плутал… – Тек выжимает из себя улыбку, – дизайнеру спасибо скажите, это он намудрил…
– Да, дизайнеры те еще пошли… у меня вот…
Не думать. Не думать. Третья полка холодильника. Не думать. Третья… Тику вспоминается что-то похожее, не думай о рыжей обезьяне. Вот-вот… Лучше думать о рыжей обезьяне, знать бы еще, что это такое…
– Это не комната.
– Ась? – верзила останавливается перед длинной анфиладой.
– Это не комната.
– Да нам без разницы, все велели обыскать…
Теку становится смешно.
– Три-дэ-эффект.
– Тьфу ты, черт… и не отличишь… чуть дурака из меня не сделали…
Да из тебя и делать не надо, ты и так, думает Тек, тут же осекается, не дай бог услышит… не думать. Не думать… А не получается у Тека не думать, всю жизнь думал, а тут на тебе…
Не думать, не-ду-мать, неду…
– А от этого где пароль? – верзила кивает на дверь.
Тек чувствует, что краснеет.
– Слушайте, забыл. Сам попасть не могу…
– Вот так, мил человек, дожили, в своем доме в комнату попасть не можем… Ну так давайте вскроем вам ее, глянем…
Не думать, не-ду-мать, недумать…
– Ничего у вас тут хоромы… на уровне. Это где ж мы работаем, что такие хоромы отгрохали?
Тек холодеет. Провокация…
– На кормушке.
– Это где это?
– Продукты питания.
– А-а, а я уж грешным делом подумал, вы птичек кормите… Вот, думаю, бывает же…
Да где тебе думать, чуть не кричит Тек, вот я думаю так думаю, а т что…
Не думать. Не-ду-мать, недуать…
…о рыжей обезьяне.
Интересно, почему так говорят, про рыжую обезьяну.
– Что, выпить-то у вас чего можно?
– Можно… только осторожно, – улыбается Тек.
– Да уж не бойтесь… все не выпьем…
Громила открывает холодильник, вынимает что-то с третьей полки…
Падает сердце.
– Не то.
– Не то. Бутылка… рядом.
– Ох, черт, точно… Все уже, запарился на работе… а ничего у вас пивко, хорошее… сами делали?
– Ну… и пивко, и все на свете… весь город кормлю.
– Точно-точно, кормилец вы наш… Пойду я… айдате, ребята, или вы здесь уже прикорнуть решили… – верзила поворачивается к теку, – а то видите, еду в магазине протестировали, такое нашли, мама не горюй… Добавочки запрещенные. Вот такие же, вроде вас, работнички сэкономить решили…