Солги обо мне. Том второй

— Где и когда я могу тебя увидеть?
– Останавливаюсь у двери, давая понять, что пока она не назовет время и место - я больше и шага не сделаю. И по хуй, чем все закончится.

— Нет, - она мотает головой, - незачем. Прошу тебя, уходи. Олег…

— Где и когда?
– упрямо повторяю вопрос.

Венера вздыхает, но, видимо поняв, что от меня так просто не избавиться, говорит название, адрес и время.

— Ты там будешь?

— Господи, да, - она нервно смотрит на дверь за моей спиной.
– Уходи, пожалуйста!

Я успеваю подняться на один лестничный пролет выше и застреваю там как летучая мышь, сгорбившись под притолокой. Здесь есть люк на крышу, но на нем висит огромный замок, так что если Олег что-то заподозрит - исчезнуть как чертов Бэтмен у меня не получится.

Но они уезжают через пятнадцать минут.

Пока я сижу на «насесте» деревянной лестницы, они спускаются вниз и очень мило воркуют: Олег пиздит об очередном своем свершении, Вера говорит, что проголодалась и готова съесть целого слона. Просто, блядь, образцовая супружеская пара.

Бесит, что не могу выйти и дать ему в морду. Реально превратить его довольную рожу в кровавое месиво, чтобы не осталось ни одной целой кости.

Сначала нужно вывести из-под удара Веру. О чем бы и как они не договорились, не все так гладко, раз она дергается от одной мысли, что он может увидеть нас вместе. Можно действовать быстро, но что это даст? Я заберу ее, привезу домой и познакомлю с женой? «Знакомься, Лера, это - Вера, мать Вовки, она живая и теперь у нас у всех одна большая жопа!» Валерия точно не заслуживает такого отношения. И кто знает, на что вообще способен Олег, если он, не моргнув глазом, соврал мне о смерти Веры.

Когда выхожу на улицу, там уже пустынно. Хорошо, что моя жопная чуйка не подвела - и в этот раз я припарковал машину кварталом ниже. У меня не единственный в городе внедорожник такого класса - тут полно машин и даже в аналогичной расцветке, хоть она и считается редкой, но Олегу запросто могло шарахнуть в голову пробить номера. Особенно, если он следит за Верой как коршун.

По дороге притормаживаю около кофейного ларька, беру двойной американо без сахара и еще полчаса катаюсь по городу, собирая в кучу все, что сегодня услышал.

Вера считала меня погибшим. Она говорила это так искренне, что у меня нет и тени сомнений в том, что она действительно болезненно переживала эту новость. И что все равно как-то пыталась выйти на связь тоже верю. Но меня действительно не было слишком долго, а ей нужна была помощь, потому что - теперь я легко могу сложить дважды два - она была беременна моим сыном. Сомневаюсь, что Олег прыгал до потолка от счастья, когда узнал эту новость. А значит, с той самой минуты ее жизнь превратилась в кошмар.

Я сильнее сжимаю руль, запиваю злость терпим дешевым пойлом, которое тяжело назвать нормальным кофе. Легче не становится, конечно.

Но есть кое-что, что может хотя бы немного «облегчить» мое моральное состояние.

Когда набираю номер одного из своих стары армейских приятелей, то на другом конце связи слышу сонное и недовольное пожелание валить на хуй, если только у меня не что-то особенно срочное и интересное.

— Пиздец, какое интересное, - обещаю я, и в зеркале заднего вида мою рожу перекручивает жесткий оскал.
– Только сядь, а то упадешь, отобьешь жопу, мне потом тебе больничку оплачивать.

— Ты же богатенький поц, - смеется Денис, - хули нищебродом прикидываешься? Давай рассказывай, что у тебя ковыряет.

Когда я в двух словах озвучиваю свою просьбу, Денис громко и долго ржет.

— Серьезно?
– переспрашивает он.

— Стал бы я шутить такими вещами.

— У тебя крыша протекла, братан?

— Нет, - перестаю улыбаться, допиваю кофе и, безжалостно сминая картонный стаканчика, представляю, что это голова Олега.
– Я просто злой.

— Ладно, - перестав смеяться, соглашается Денис, - но только потому, что ты реально меня удивил. Материалы пришли мне в офис, дам мужикам работенку.

Надеюсь, когда это «ружье» выстрелит, эффект будет максимально… злоебучим.

Когда подъезжаю к дому, то еще долго сижу в машине, глядя на тусклый свет в окнах детской. Валерия всегда читает Волчонку перед сном, начала делать это еще когда он был совсем мелким и не мог понимать смысл сказок. Но она все равно это делала и говорила, что так ребенок чувствует себя окруженным заботой и любовью, и ему безопасно. На этот счет у меня была своя теория, но я не стал с ней спорить. Со временем, когда Вовка начала «вникать» в Колобка и Курочку Рябу, мне и самому захотелось укладывать его с книжкой. А потом мы с Лерой начали устраивать ему целые спектакли в ролях, правда, уже не перед сном.

Понятия не имею, как теперь разгребать все это.

Когда свет гаснет, выжидаю еще минут десять и только потом поднимаюсь. Открываю дверь, прокрадываюсь внутрь, стараясь не греметь и только чудом не наступаю на лежащий прямо посреди коридора Вовкин маленький футбольный мяч. Бросаю кофту на диван в темной гостиной, по памяти нахожу выключатель ночника и, когда мягкий приглушенный свет падает на стоящее рядом кресло, вижу там Леру.

— Привет, - говорю слегка оторопью, потому что не ожидал ее здесь увидеть. Честно говоря рассчитывал, что она уже спит, поэтому и тянул время. На часах уже за полночь, а она ранний жаворонок, поэтому редко когда укладывается позже десяти.
– Ты почему не спишь?

На Лере ее любимая домашняя пижама - довольно объемная и теплая, в странном принте «в елочку». Еще только сентябрь и погода на удивление балует еще по-летнему теплыми вечерами, но жена всегда немного мерзнет, и даже в жару спит под тонким пледом.

Взгляд у нее не сонный, на коленях - плед и закрытая книга. Вряд ли она читала в темноте.

— Беспокоилась, - немного потухшим голосом отвечает Лера и нервно теребит кисти на краях пледа.
– Ты никогда не задерживался с работы так поздно, не предупредив. Я уже и не знала, что делать и кому…

Она не заканчивает фразу - вместо этого показывает спрятанный под книгой телефон, намекая, что собиралась поднимать на уши весь мир, если я не объявлюсь в ближайшее время. Не помню, чтобы раньше у нас были проблемы с тем, во сколько я возвращаюсь. По личным ощущениям, в первый год нашей совместной жизни я был женат на офисе, а не на ней.

— Извини, были дела. Не хотел звонить, думал, вы с Вовкой уже дрыхнете без задних ног.

Она понимающе кивает, но все равно остается сидеть ровно, словно упрямый гвоздь.