Солги обо мне. Том второй

«Приставал» - это не совсем то слово, конечно, но я говорю в ответ короткое «да», и мы обе молча сопим.

— В этом мире, кажется, был только один нормальный мужик, и мне повезло, что он - мой муж. Рассказывай.

Я быстро пересказываю короткий визит Игоря, который сестра щедро поливает разными нелестными эпитетами. Но про Меркурия не говорю ни слова. Как будто если я скажу даже ей, самому родному и близкому человеку на свете, наш с Максом секрет перестанет быть только нашим и найдет способ просочиться в уши Олега. В моей версии Карпов, получив отказ, просто уехал.

— Тогда понятно, почему он как с цепи сорвался после возвращения из своей рабочей командировки. Оля рассказывала, что уговаривала его взять ее с собой, но он наотрез отказался. Сказал, что у него не будет времени даже в сортир сходить, все места уже забронированы и ей все равно бы пришлось жить в другой гостинице. А когда вернулся - придолбался к какой-то фигне, обозвал ее меркантильной, ну и…

Она что-то невнятно говорит в завершение и снова возвращается к моему заболевшему племяннику.

— Я пробиваю, чтобы взять кредит, - быстро говорит Алёна - и я зачем-то киваю, хоть она и не может этого видеть.
– Выставила машину на продажу, Сергей поднял на уши всех знакомых, чтобы пропихнуть Колю в благотворительный фонд. Шансов, что получится, мало, но хотя бы что-то.

— Сколько денег нужно?
– Даже не знаю, почему сразу не задала этот вопрос.

— Много.

— Алёна, не надо со мной как с маленькой. Я тут, вообще-то, пытаюсь не быть до конца калекой - это очень сильно старит. Сколько?

— Около двенадцати тысяч евро.
– Она берет паузу, и я заранее готовлюсь к худшему.
– В день.

Господи.

Я крепко сжимаю пальцы вокруг телефона, мысленно спрашивая Вселенную, за что она так со всеми нами. Мы вроде так уж глобально нигде не успели накосячить и никому не сделали зла. Может, вот так и выглядит карма за грехи в прошлых жизнях?

Даже если Алёна продаст свою машину, этих денег хватит всего на пару дней.

Я не произношу этого вслух, но и так понятно, если бы не помощь Олега - мы бы никогда не нашли такие деньги. Даже если бы продали вообще все, включая последние трусы.

Меня подташнивает от мысли, что жизнь моего болезненного племянника зависит от человека, который ничего и никогда не делает бескорыстно. И еще от собственной беспомощности: если бы я не упала тогда и не оказалась калекой, сейчас я уже была бы Примой. Это не сделало бы меня миллионершей, но, по крайней мере, я могла бы внести свой вклад.

— Эй, ты там не реветь надумала?
– слышу грозный голос Алёны, когда, расклеившись, слишком громко всхлипываю.

— Это все из-за меня, - выдавливаю неприятную и грязную правду.

— Вопросы здоровья сына нужно задавать Катьке - если бы она не шлялась непонятно где и непонятно с кем, не жрала всякую херню и слушалась врачей - родила бы здорово мальчишку. Не помню, чтобы ты ее подбивала на все это. Все остальное… - Алёна вздыхает.
– Не верю, что говорю это, но, если бы не деньги Олега, все было бы намного хуже. По крайней мере, сейчас у нас есть время как-то подготовиться.

— Олег бы никогда не стал что-то делать, если бы не знал, что сможет получить какой-то выгодный ему результат.

— Ну, значит, нам придется действовать быстро, чтобы оставить его с носом, - приободряется Алёна - и я прикусываю язык, чтобы не нагнетать.

Хорошо, по крайней мере, у нас есть немного времени.

— Ты как?
– Алёна извинятся, что даже не спросила, как у меня дела, хотя обычно первым делом начинала наш разговор именно с этого вопроса.

— По сравнению с Бубликовым… - цитирую один старый фильм, и мы обе потихоньку смеемся.
– Я в порядке, обо мне сейчас можно думать в последнюю очередь.

— Так и знай, если бы могла - всыпала бы тебе по заднице по первое число.

Я что-то покорно говорю в ответ, мы снова смеемся.

Пару минут болтаем обо всем - о ее сыне, о том, что падчерица Алёнки пару дней назад пришла на кухню и по секрету рассказала, то за ней ухаживает мальчик из соседнего класса и что она не знает, что делать, потому что ей на самом деле нравится его друг. Для Алёны это целая большая победа, потому что она очень долго и без результат пыталась наладить контакт с этой девочкой. Потом рассказывает, что у Сергея замаячила перспектива очень хорошего повышения. Хвастается, что она, наконец, начала делать гимнастику, купила пару гантелей и фитнесс-резинку, и уже даже видит первые результаты. Я слушаю все это и изо всех сил давлю глубокое чувство… зависти. Потому что единственные новости о моей жизни сейчас - это что сегодня я без поддержки прошла на дорожке на триста метров больше, чем обычно.

— Самое главное.
– Сестра так быстро снова становится серьезной, что я начинаю волноваться, не пропустила ли чего-то, пока мысленно жалела себя, как последняя размазня.
– Мы здесь справляемся, поняла? Ситуация тяжелая, но мы мобилизовались и уже начали искать варианты. Я бы тебе ничего не сказала, но ты должна быть в курсе на всякий случай, чтобы потом не узнать «страшную правду» через какие-то третьи руки. Ты должна сидеть в своей больнице, сколько нужно, чтобы поправиться и встать на ноги, поняла?

— Как будто от меня есть какая-то польза.

— Твоя польза - это то, что сейчас у меня не будет болеть голова еще и за тебя, - наставляет сестра.

Кажется, в небесной канцелярии что-то спутали - и на самом деле я должна была родиться Алёнкиным ребенком, а не ее сестрой.

— Я люблю тебя, - говорю тихонько, и она точно так тихонько отвечает.
– Держи меня в курсе, хорошо?

Мы прощаемся, и я медленно, стараясь не делать резких движений как учит мой физиотерапевт, спускаю ноги с кровати. Несколько минут смотрю на проклятые ходунки, а потом решительно отодвигаю их в сторону, вооружившись только костылями. По крайней мере, с этими палками под подмышками я чувствую, что хоть как-то участвую в процессе ходьбы.

Делаю первый шаг, до боли стискиваю зубы, когда чувствую знакомый острый прострел в колене. Сейчас они стали не такими сильными и после них уже не немеют ступни, но эта боль все еще достаточно сильная, чтобы ее контролировать.

— Соберись, размазня, - шиплю себе под нос, делая второй, а потом и третий шаг.

Я должна быть готова, когда Олег снова вернется в мою жизнь.

А он вернется - теперь я это точно знаю.

Глава восьмая: Меркурий