Солги обо мне

Осматриваюсь, выбираю удобное кресло, усаживаюсь в него и выразительно пошире расставляю ноги. Она стоит на том же месте и пару раз порывается сделать шаг ко мне, но так и не добивается в этом успеха.

— Остался один маленький нюанс - и она ваша. Заодно и проверим насколько вы, Виктория, готовы к взрослому и долгому сотрудничеству.

Это первая подсказка. Первая и последняя, потому что не в моих правилах тащить из бабы то, чего в ней нет. Если тёлка готова быть содержанкой - все, что нужно делать и как это нужно делать, ей подскажет инстинкт. Если Виктория будет и дальше корчить непонятки - этот вопрос я для себя закрою. Хотя с настроением в последние недели такая жопа, что я бы предпочел иметь возможность отрываться уже сейчас.

— Риэлтер приедет через пятнадцать минут, - напоминает она, но все-таки неловко подвигается ко мне.

— Значит, вам придется уложиться в это время.

Она опускается на колени, тянется к пряжке ремня.

Я даже пальцем не шевелю, чтобы ей помочь.

Виктория справляется за девять минут. Сидит передо мной, сложив руки на коленях, как прилежная ученица, но правда в том, что ей это не идет. У некоторых женщин блядство и ебливость написаны на лбу, и Виктория - как раз тот случай.

— Наверное… - Она тянется к пуговицам на блузке, но я отмахиваюсь от ее порыва.

Встаю так резко, что Виктория только в последний момент успевает опереться на руку и не упасть. Поправляю одежду, чувствуя легкое расслабление. Не лучший минет в моей жизни, прямо скажем. Почему-то в памяти всплывает та мулатка из обслуживания отеля в Монте-Карло.

— Виктория, что бы вы там себе не придумали про наши отношения, но трахать вас у меня нет никакого желания.
– Я оглядываюсь, чтобы насладиться ее ошарашенным и униженным видом. Вот, это куда приятнее, чем отсос на «троечку».
– Наши с вами отношения будут лежать в другой плоскости, но будьте готовы иногда повторять сегодняшнее.

— Я не понимаю.

— Вам пока и не нужно.

Наш разговор перебивает риэлтор.

Сделку мы составляет прямо на месте - я вношу задаток за три месяца, а Виктория вписывает во все документы свое имя, везде ставит подписи. Предпочитаю не светиться лишний раз, хотя даже если бы наша связь когда-нибудь всплыла, у меня есть десяток проверенных способов как с легкостью это замять.

— Вот, - оставляю на столике сумму наличными, - я хочу, чтобы к концу завтрашнего дня вы перевезли вещи, сходили в хороший салон и привели себя в порядок. И обязательно купите красивое дорогое платье и туфли. В субботу у меня важный деловой ужин, и вам нужно на нем присутствовать.

Пока продвигаюсь к двери, приживала послушно семенит за мной.

Кстати, подходящее для нее прозвище. Нужно не забыть переименовать в телефоне.

— Олег… - Она прикасается к рукаву моего пиджака.

— А вот это лишнее, - стряхиваю ее пальцы, как будто они могут оставить отпечатки грязи на ткани.
– У нас с вами будет серьезный разговор насчет правил и границ нашего сотрудничества, но кое-что вам лучше уяснить уже сейчас - не прикасайтесь ко мне, если я об этом не прошу.

Она снова покрывается пятнами - на этот раз белыми, такого же цвета, как и ее плотно сжатые губы. Все-таки, хоть она не идет ни в какое сравнение с железной волей Ники, стержень у Виктории тоже есть. Ну как, стержень - просто зубочистка, на которую насажены остальные части тела.

Ника, Ника.

Я непроизвольно стискиваю пальцы.

Столько труда и сил вложено, чтобы… что? Вернуться к тому, с чего мы начали?

— Вы, кажется, желаете возразить?
– интересуюсь я, проводя пальцем по поджатым губам моей приживалки.

Она не выдерживает прямой взгляд - сразу тушуется. Возможно, я даже насчет зубочистки погорячился.

— Я слышала про Нику, - неожиданно говорит Виктория.
– Это… большая трагедия. Наверное, у вас теперь… очень напряженные отношения?

Хорошо, видимо, без первой основательной головомойки дальше мы с ней все равно не поедем. Я уверенно беру Викторию пальцами за щеки. Сжимаю. Сначала почти легко, чтобы она не сразу поняла, чего ей будет стоить эта тупая попытка что-то как-то обозначить. Потом - сильнее, наслаждаясь первыми проблесками паники в ее глазах. И только потом, когда она пытается размахивать руками, изо всей силы вдавливаю пальцы, чувствуя острые края зубов, которые вспарывают тонкую плоть слизистой внутри ее рта.

Виктория громко и противно хрипит.

— Я люблю свою жену, Виктория, - говорю самым спокойным тоном, на который сейчас способен.
– Она, в отличие от тебя и таких как ты, личность - интересная, способная использовать рот для интересной беседы, а не только чтобы по-дилетантски сосать член. Ника всегда была и будет моим приоритетом номер один, потому что такие девочки, как она - штучный товар, а таких, как ты, я могу иметь сколько захочу. Разово вас использовать и выбрасывать, как салфетки для рук. Потому что больше вы ни на что не годитесь.

Она начинает плакать.

Даже слезы у нее безобразные.

Может, я зря во все это ввязываюсь?

Ослабляю хватку и, когда Виктория тяжело опускается на колени прямо у моих ног, я предлагаю себе все-таки дать ей еще один шанс.

— А теперь, Виктория, я хочу услышать резюме, которое вы сделали из моих слов, чтобы быть уверенным, что не зря трачу свое время и что мне не нужно искать другую кандидатуру на ваше место.

Она почти сразу энергично трясет головой.

— Словами, - требую я. Оглядываюсь в поисках хотя бы чего-то, чем смогу стереть с пальцев ее сопли, но приходиться довольствоваться рукавом ее висящего на вешалке пальто. Все равно эта дешевая тряпка ни на что больше не годится.

— Я не буду… - пыхтит приживалка, - больше говорить о вашей… жене.

— И…?

— Я не буду… претендовать… на ее место.

— Вот и хорошо. Не забудьте, что вам нужно сделать. Детали я напишу вам в пятницу вечером.

Когда выхожу из квартиры и проверяю основной телефон, там три пропущенных вызова - два от неизвестного номера, один - с кодом Швейцарии. Его набираю первым, и после обмена фраз на английском меня соединяют с врачом одной из ведущих ортопедических клиник. Моих знаний английского достаточно, чтобы бегло и без заминок изъясняться, но все-таки соглашаюсь на параллельное подключение переводчика - в разговоре будет много специальных медицинских терминов. Я сажусь в машину, пока слушаю небольшую лекцию - выбираю музыку в плеере. Сегодня у меня настроение слушать классику, потому что в последнее время кроме Моцарта и Шопена меня решительно ничего не радует.

— Я не очень понял последнее предложение, - прошу повторить.

Потому что все прекрасно понял, но до сих пор не хочу верить, что еще один вариант из моего длинного списка придется вычеркнуть. Доктор повторяет, переводчица с расстановкой медленно повторяет вслед за ним: они могут прооперировать Нику с минимальным риском послеоперационных осложнений, но все решит восстановительный период.

— Когда моя жена сможет вернуться на сцену?
– Этот вопрос нужно было задать сразу, а не тянуть бестолковую резину, как будто мне действительно интересно, к каким заключениям пришел их консилиум.