Солис

Он, упрямо не слушая, приложил свои ладони к моим вискам, крепко зажмурился, я почувствовала тепло, даже жар от его пальцев, тот стремительно расползался от моей головы по всему телу.

Артём покачнулся, открыл глаза, устало провёл пятернёй по ёжику своих волос и тряпичной куклой плюхнулся на стоящий рядом стул.

– Порядок! Будешь как огурчик, Солнце! – Фор придвинулся поближе и пристроил голову на мою кровать, точно вот-вот вырубится.

– Тёма! Я же говорила! – я нажала кнопку экстренного вызова у изголовья.

– Я в норме, не паникуй! Нужно только какую-нибудь шоколадку заточить … – пробормотал Артём.

Через минуту в палату вошла медсестра, и папа следом за ней.

– Мира? Что случилось? – папа переводил взгляд с меня на парня.

– Пап, Тёме плохо! Он, наверное, перенервничал!

– Да я в норме, Сергей Вячеславович! – подал голос Фортис. – Мира шутит, ей одиноко в палате, вот она и придумала…

– Артём, дружочек, ты и правда бледный какой-то. Поехали-ка домой, там Ната тебя быстро на ноги поставит! – папа измерил пульс парня.

– Нет! Я останусь! – вскочил на ноги Фор и тут же, покачиваясь, сел обратно.

– Так, ладно, неразлучники, – папа обратился к медсестре, – Светлан, раздобудь нашему боксёру чайку горячего и чего покушать. А ты, боец, иди сюда! – Сергей Вячеславович помог Тёме подняться и добраться до кресла. – Садись и подыши свежим воздухом у окна. Придёт Стас, поменяетесь. И будет всем спокойнее.

– Пап, а где Влад? Как он? – спросила я, немного нервно заправляя выбившиеся из «гульки» серебристые пряди.

– Славка, ты сейчас должна позаботиться о себе. Мы ничем ему пока не поможем. Только время. За ним присматривают, Влад не один, не переживай.

– Можно я ему позвоню?

– Позже, дочь, позже…

Папа ушёл на дежурство в своё отделение, медсестра Светлана принесла Тёме завтрак. Он любезно поделился со мной:

– Сол, а ты уверена, что тебе можно налегать на конфеты? – с сомнением спросил Артём, когда я запихнула в рот шоколадный батончик.

– Раз хочется, значит, можно! После твоих фокусов у меня даже ноги болеть перестали и захотелось чего-нибудь пожевать! Может, за чипсами сбегаешь?

– И это будет последняя его пробежка! – сердито произнёс Стас, вошедший в палату. – Мира, как ты?

Аппетит тут же пропал. Я надулась как мышь на крупу:

– Станислав Андреевич, вы, кажется, палату перепутали. Насколько мне известно, мой лечащий врач – Фёдор Степанович!

– О, а мы уже и ворчим! – за спиной Стаса показался Богданов. – Доброе утречко, барышня! Что это вы тут так аппетитно уминаете?

Доктор начал осмотр, выпроводив из помещения всех посетителей, даже Стаса не пожалел. Мне сменили повязку на голове, теперь я, помимо седой пряди, стала ещё и счастливой обладательницей выбритого виска с противоположной стороны.

– Мирослава, какое чудесное имя, – пропел Фёдор Степанович. – Мирослава, мы с тобой сейчас прокатимся с ветерком на МРТ. Не хочу, чтобы ты пугалась или переживала, травма у тебя серьёзная была, да ещё ночной приступ. Его очень быстро купировали, благодаря действиям Станислава Андреевича, он был рядом. Но сейчас, девочка, по всем законам жанра, ты должна только моргать. А ты у нас тут ведёшь себя вполне активно, что вроде как аномально.

– Фёдор Степанович, если что-то будет на снимках, не говорите папе, никому не говорите, – попросила я. – Я совершеннолетняя и самостоятельная.

– Эй, Мирослава, ты чего это раньше времени лапки опускаешь? Из такой передряги вылезла! А простой процедуры боишься!

– Пообещайте мне! Это врачебная тайна, я совершеннолетняя! Пусть будем в курсе только мы с вами!

– Обещаю, – снисходительно ответил Богданов.

Когда он ушёл, в палату вернулись Стас и Артём, державшие дистанцию, как магниты с одинаковыми полюсами.

– Тём, принесёшь попить, горло после конфет пересохло? – попросила я целителя, многозначительно кивая на дверь.

– Конечно, Солнце! Один момент! – ответил тот и, поражая своей прытью, проскользнул мимо Стаса.

Подозрительно прищурившись, я внимательно его разглядывала:

– Зачем ты опять пришёл? – с места в карьер начала я.

– Кнопка, – он подошёл, сел рядом на стул, хотел взять меня за руку, но я её одёрнула. – Мира, ты ведёшь себя как обиженный ребёнок!

– Стас, я не ребёнок. Я не хочу тебя видеть, – произнесла чётко и спокойно каждое слово. – Не хочу, чтобы ты приходил, чтобы лез с расспросами к моему врачу. Не хочу, чтобы ты выяснял отношения с Артёмом! Займись своей семьёй! Оставь меня в покое!

– А ты больше не моя семья? – с обидой в голосе спросил он.

– А я была ей? – вернула вопрос. – Где ты был всё это время? Я не видела тебя два года! И теперь ты приходишь и строишь из себя старшего брата! Ты мне не брат! И никогда им не был!

– Мира… – Стас потянулся ко мне.

– Уходи! Я видеть тебя не могу! Как ты не поймёшь? – прокричала я.

– Кнопка…

Кардиомонитор снова бешено запищал, Стас отступил, отвернулся от меня, обхватил руками голову. Я слышала, как тяжело он дышит. Я чувствовала, как больно ему от моих слов.

«Прости, прости! Не могу я прощаться, не умею. А тебе нельзя быть рядом. Я здесь ненадолго!» – вопил мой внутренний голос.

– Мира, я… если что, я рядом, – сказал он, закрывая за собой дверь.

А я больше не сдерживала слёзы. Дурацкие слёзы. Дурацкая Мира. И почему я всё время реву? Это всё оболочка. Люди слабые, эмоциональные. Я воин. Воин, который не может, не должен любить. У меня есть только дозор. Но в груди щемило, и душа рвалась за ним, обычным фотоном. Она выла от отчаяния и тоски.

Вернулся Фортис, с маленькой бутылочкой воды и коробочкой яблочного сока. Сел на мою кровать, притянул меня к себе и аккуратно обнял:

– Сол, он тебя любит.

– Не говори ничего! – перебила Тёму я.

– Ему плохо без тебя, – продолжил речь вредный целитель, – его душа тянется к твоей. Не понимаю, почему вы не…

– Фор, прекрати! – отстранилась я, разозлившись. – Даже если ты что-то там и заметил, я скоро вернусь в Хрустальный Замок! Сейчас нам нужно как-то выбраться из больницы и найти Влада!