Солис

– Солнце, чем занимаешься? Занятия закончились?

– Ага, сегодня день халявы. Я выступаю в качестве экскурсовода для молодых, возможно, будущих светил науки. Так сказать, веду умы к свету! – хихикнула почему-то над последней фразой.

– Чувствую, что это твоё истинное призвание! – голосом престарелого мудреца выдал Тёма.

Мы беззаботно болтали ни о чём, Катька коварно играла бровями:

«Ага! Спалилась!»

Я отмахнулась от неё. На душе у меня становилось тепло и спокойно. Голос Артёма низкий, вибрирующий где-то в грудной клетке, такой целебный.

Домой я приползла только к восьми вечера. Занятия с юными шахматистами прошли бурно. Ребята болтали и отвлекались, мы вообще больше делились своими мыслями, чем изучали задачи. День сегодня вышел удивительно странный. Участились внезапные приступы, а ведь я больше не пропускала приём лекарств. Артём и его экстрасенсорные способности сбивали меня с толку. Дурацкое чувство тревоги. К вечеру от моей утренней бодрости не осталось и следа. Я на все сто процентов была уверена, что, когда засну, мне начнут сниться кошмары. Но сил сопротивляться притяжению кровати в моих закромах не нашлось.

Всё в огне. Вокруг одни руины. Я пытаюсь лавировать между осыпающимися глыбами, но они так и норовят больно задеть то по плечу, то по спине. Во всей этой разрухе мне нужно найти раненую душу.

Издалека до меня доносятся обрывки боя. Мне нельзя отвлекаться: я искатель. Я чувствую боль, но не вижу источника. Нужно сосредоточиться. Закрываю глаза. Вдох – осколки камней попадают в голову. Так не пойдёт. Выдох – нужно стать щитом. Ещё раз вдох. Я – свет, я – часть потока. Я ощущаю поток, вижу всех, кто уже в нём. Шум битвы стихает.

Медленно иду. Меня направляет поток. Мне удаётся сдерживать внешние удары и не отвлекаться от поиска. Вижу свет воинов, меня тянет к ним. Страж Лекс, как всегда, на передовой, у него в руках хрустальный меч. Целители чуть позади, у них своя битва: они возвращают свет в раненых воинов. Они пытаются исцелить воинов тьмы, вернуть в поток души, что были потеряны в войне. Этот бой куда важнее.

Душа, ушедшая во тьму, страдает, и сила этого страдания невероятно разрушительна. Когда я прикасаюсь к потоку, чувствую миллиарды разворачивающихся в этот миг сражений света и тьмы в каждом живущем во вселенной существе. Эта битва бесконечна.

Развиваясь, поток породил нас – воинов, и мы сражаемся, чтобы всякая частичка света нашла путь к своим истокам.

Армия тьмы огромна, но она сдаётся под натиском защитников и стражей. Вижу, как быстро продвигаются вперёд воины с хрустальными мечами. Это слишком просто, у тьмы есть цель, я точно знаю. Резко оборачиваюсь, мы в ловушке! Нас отрезали от стражей! Бегу вперёд, чтобы предупредить, но меня сбивает с ног тёмная вспышка. Я успеваю увидеть наполненный болью взгляд Амаре, когда огненный меч пронзил её живот.

Раз… Два… Три…

Я проснулась от очередного кошмара. Внутри безудержной волной нарастала паника, мне не хватало воздуха, открыла настежь окно, но и это не помогло. Нужно куда-то бежать, чтобы сердце не разорвалось на куски. Надела спортивный костюм, кроссовки и помчалась вниз по лестнице в сквер. На часах пять утра.

Я бежала так быстро как могла, поэтому в боку начало покалывать. Но мне необходима эта боль, ведь она позволяла направить все мысли на неё. Мышцы начали гудеть. Постепенно мне удалось совладать с собой, я стала ровнее дышать, подстраивая под вдох и выдох свои шаги. Папа меня убил бы, если бы узнал, что я так ношусь. Ну или покалечил бы, чтобы неповадно было. Но бег лучше всего помогал справиться с паникой и угомонить назойливые, скачущие в тревожном танце мысли.

Возвращаясь домой, я заметила свет в окне на третьем этаже. Артём был рядом, и это меня успокаивало. Я бегала целый час. Сон совсем ушёл, поэтому после обжигающего кожу душа приступила к бесхитростным сборам дорожной сумки.

Четыре часа на скоростном поезде, и я увижу свою семью. Мне двадцать три, и, несмотря на осознанный переезд, я тяжело переношу разлуку с семьёй. Они моя сила, и я физически ощущаю, как слабею, удаляясь от них.

Багаж совсем скромен: телефон, зарядка к нему, ноутбук, четыре плитки горького шоколада для Ани, книга в дорогу, маленькая аптечка. Одежду, кроме комплекта сменного белья и пушистых носков, брать не стала, потому что Ани всё равно переоденет меня во что-то модное, суперпривлекательное, а я тайком стащу старую футболку Влада и прохожу все выходные в ней. В моей детской комнате, под матрасом, надёжно припрятана любимая фланелевая рубашка, которую я выкрала у Стаса. Но это воспоминание я сознательно игнорировала и принудительно стёрла из памяти запах апельсиновых леденцов. Дурацкие апельсины.

Остановилась перед зеркальной дверцей шкафа. Пристально посмотрела на свое отражение: снежная прядь сбежала от своих товарищей и выбилась из хвоста.

– Всё пройдёт хорошо! – произнесла вслух, пытаясь успокоить своё отражение. – Эта история уже покрылась плесенью. Время же должно лечить, верно?

Я не видела Стаса два года. Да и в тот раз буквально мельком. Это было в день его свадьбы с Яной. Мама всеми правдами и неправдами, шантажом и взятками уговорила меня приехать. Я храбро и отчаянно сопротивлялась, прикрывалась очень сложной сессией, загруженностью в лаборатории и на работе. Но Наталья Семёновна – из тех удивительных женщин, которые способны двигать горы.

Влад встретил меня на вокзале, пока Ани и мама застряли в салоне, где наводили красоту. Брат крепко стиснул в объятиях мою тушку, так что затрещали косточки:

– Славка, ты совсем красавицей стала! – улыбнулся он, разглядывая меня. – Никто не обижает?

– Нет, после того как ты в прошлый раз наведался ко мне в универ, предпочитают обходить стороной! – я взяла его под руку.

Братик перехватил мою дорожную сумку:

– Вот и чудненько!

– Что же чудесного? Как же меня замуж такую заберут? – возмутилась я наигранно.

– Кому надо, тот и заберёт! – сердито и очень серьёзно ответил он. – А хлюпики и слабаки нам не нужны! За мою сестру должны сражаться! Доблестно и отчаянно!

Я рассмеялась. Вот это мне во Владе всегда и нравилось – силища.

Дома царила суета. Многочисленные родственники, друзья семьи и гости, гости, гости. Мама собрала наш тесный кружок в комнате Стаса, чтобы сказать ему своё родительское напутствие и благословить. Они с папой говорили что-то очень трогательное. А у меня шумело в ушах. Я как могла держалась из последних сил, воюя с подступающими слезами. Не смотрела на него. Куда угодно, но только не на него.

Влад и Ани смеялись и шутили, портили прическу жениха, ласково ероша его волосы. Когда дошла очередь до меня, я, не поднимая глаз, шагнула к нему и не совсем связно пробормотала:

– Будь счастлив.

Поддавшись секундному порыву, обняла его. В последний раз. Прощаясь навсегда. Но не ожидала, что он обнимет меня в ответ и тихонько прошепчет:

– Глупая ты, Кнопка.

Мы стояли так всего секунду или целую вечность. А потом я не выдержала, слёзы прорвали плотину, и я трусливо сбежала в ванную. Беззвучно выла там, отчаянно надеясь, что он почувствует и придёт за мной. Но за дверью был только шум полного дома гостей и бас Влада: